Рост по пути в неизведанное, захватил пару мощных фонарей из кабины старого «газона», и теперь можно было не переживать, что кто-то из нас разобьет в темноте свой драгоценный лоб.

Вдруг у Григория изменилось выражения лица. Все заметили эту метаморфозу и ждали, что же будет дальше.

- Мы пойдем первые, - сказал напряженный иеромонах, - давай за мной. - Посмотрел он на храмовника проводника.

Никто не стал возражать. Тем более никто не знал, что нас там ожидает. Пусть идут, подумал я, произнося вслух:

- Бог в помощь.

- Да-да! - ответил иеромонах и исчез в темноте тонеля.

Еще минут пять Григорий подогревал наше любопытство своим молчаливым отсутствием. С близкого расстояния мне было видно, что лаз довольно глубокий, переходящий в пещеру в которой то и дело мелькал свет фонаря.

- Очень странно! - вдруг крикнул Григорий. -  Здесь не видно никаких следов эррозии, такое ощущение, что это место засыпали как только построили.

Этих слов нам с Ростом хватило, чтобы ринуться на перегонки внутрь этой самой пещеры. Под ногами, то тут то там, попадались крупные кристаллы соли и еще неизвестный мне черный минерал, с прожилками металлического цвета.

В это трудно поверить, но метров через десять, небольшой ход, где с трудом мог протиснуться один человек, резко заканчивался двумя ступенями ведущими в довольно просторное помещение.

Дальше было еще интересней.

Стены пещеры были вылажены рублеными камнями, верхнюю часть которых, украшала роменская керамика десятого века. Высота ее куполообразного потолка по центру достигала метров четырех, а общая пощадь была примерно метров двадцатьпять. Но не смотря на небольшие размеры, внутри было довольно холодно.

Следов природных разрушений действительно не было видно. Как будто время с его техногенным характером не коснулось этого места.

- Похоже на языческое капище, - перекрестившись заметил Григорий.

Но я его уже не слушал. Мой взгляд приковала к себе большая колонна в центре комнаты. Она была выложена из человеческих черепов чередующихся с камнями и больше походила на ритуальный столб, увенчанный необычайно большим и вытянутым черепом, украшенным височными кольцами.

Сама колонна, основанием выходила из формы, очень напоминавшей разрезанный пополам глинянный горшок огромных размеров. Вокруг которого четыре ямы с золой, занимали свои места по сторонам света. Это было похоже на место жертвоприношений языческим идолам.

 Во время дальнейшего осмотра капища, храмовнику здорово повезло и он нашел церу. Эта такая деревянная дощечка заполненная черным воском. Она была исцарапана непонятными символами и знаками мне не знакомыми. Да и вообще, я никогда не был полиглотом.

- Скажи, что ты об этом думаешь? - спросил храмовник у Григория.

- Это це-ра, - ответил иеромонах, и взял дощечку в руки. - Написанная древними рунами, она может таить в себе много секретов. Чтобы их узнать, мне нужно будет постараться ее перевести.

На этом и порешили. Утолив свое любопытство, мы отправились обратно в монастырь, предварительно договорившись, о произошедшем особо не распространяться, во избежании кривотолков.

 После этого не прошло и двух дней, как Григория увезли в Липецк. Ему было шестьдесят два года, и он прожил в этом монастыре добрую треть своей жизни, прежде чем, отсюда попал в клинику для душевнобольных. Никто не мог и подумать, что дело примет такой серъезный оборот. Узнав об этом, мне тогда пришла в голову мысль, что может в этом виновата та находка, которую он унес с собой из капища. Этой мыслью я поделился со своими друзьями. На что они сказали, что действительно нужно рассмотреть это как вариант и узнать где сейчас эта це-ра. Учитывая все, что с нами произошло, мы решили начать с посещения лечебницы.

 Ступени что вели к дверям закрытого отделения, печально известного под номером четыре, облезли от часто шаркающих по ним ног. Здешний запах можно было охарактеризовать как больничный с примесью стариковского, и сдобренный пережаренным в автоклаве бельем. Решетка через которую на нас смотрел довольно милый санитар, была приоткрыта. Он ждал нас. Мне еще не приходилось бывать в подобного рода заведениях, поэтому я не знал на чем основаны принципы его работы.

- Я вас проведу к заведующей, она ждет, - сказал санитар. - Идите за мной.

Мы оказались в конце коридора в довольно маленьком кабинете, где нас приветливо встретила молодая, красивая женщина. Увидя нас, она из-за стола предложила нам сесть и улыбнулась мне очаровательной улыбкой. Она была в нейлоновом белом халате, через который можно было разглядеть ее дорогое белье.

- Здравствуйте, меня зовут Дина Валерьевна, - мягким голосом представилась врач. - Григорий ваш родственник?

- Нет, что вы! Мы из монастыря, - ответил Лева, чем вызвал в ней неподдельное удивление.

- О, извините! - слегка оторопев, заметила она. - Мне нужно было сразу догадаться, кто вы. Просто у нас не так часто встретишь монахов.

- Это ничего, ведь мы уже не первые, -  улыбнувшись заметил я.

- Вы можете нам в двух словах объяснить что с Григорием, - спросил Лева. - Что-то серъезное?

- Пока не могу ничего сказать. Я сама еще не понимаю.

- Так тоже бывает?

- Ну знаете, аскетическая жизнь по разному действует на людей. Причин может быть множество, но его симптомы не похожи на известные мне. Сделаем все анализы, понаблюдаем. Меня предупредили, что вам не нужна огласка, так что полежит под чужой фамилией. Не волнуйтесь, сделаем все что можно.

- А с ним можно поговорить?

- Если только недолго!

После этого, санитар проводил нас к девятой палате и был рядом на протяжении всего нашего разговора с Григорием.

- Гриша здравствуй, - сказал Лева, и добавил: - Ну как ты ?

Покинутый богом и изнывающий в одиночестве, он повернулся. Его глаза запали внутрь черепа так, что напоминали два черных пятна смотрящие сквозь меня. Его губы, словно губы жаждущего, были сухими и потрескались, то-ли от принимаемых лекарств, то-ли от недостатка жидкости в организме.

- Теперь, вас спасет только вера! - прошипел он.

- Гриша, скажи где цера, - начал Лева. - Ты смог ее перевести?

- Я вижу плохие сны, - сказал негромко Гриша и заплакал, как только-что проснувшийся ребенок. - Я что-то потерял в одеяле. Нужно это найти. Помогите мне! - Он стал рыться в одеяле в надежде найти потерянную им вещь, которой просто не могло быть. Ведь пациентов этого отделения старались ограничивать во всем, дабы избежать непредсказуемых последствий. Помня о словах заведующей, я осмотрелся по сторонам и дал понять Леве, что нам пора.

- Это не может быть одержимостью? - поинтересовался я тогда у Дины Валерьевны.

- Ну знаете! О подобного рода версиях я не задумывалась.

- У нас сейчас тоже скептически смотрят на это, - заметил Лева. - В монастыре категорически отнеслись к «отчитке» потому, что нынешний архиерей не дает на эту процедуру своего согласия.

- Что такое «отчитка»? - спросила врач.

- Обряд изгнания бесов.

- Подобного рода одержимость, в медицинской практике рассматривается больше как частный случай психического расстройства. Оно даже имеет свое название, но  ему свойственны такие симптомы, как раздвоение личности, эпилепсия, синдром Туретта. У Григория ничего подобного не наблюдается.

- Это и пугает, - заметил Лева.

 Уже по прибытию в монастырь Лева поговорил с настоятелем храма, и получил разрешение на осмотр личных вещей Григория и его кельи. Мы же с Ростом решили вернуться в капище, чтобы хоть как-то помочь прояснить сложившуюся ситуацию.

- С чего начнем? - поинтересовался Ростик.

- Черт его знает. Как думаешь, мог он сюда вернуться и спрятать церу здесь?

- А смысл? Ее можно и на территории спрятать так, что никто не найдет.

- А вдруг он все-таки сумел ее перевести и обнаружил там такое, отчего мог лишиться рассудка. Такое может быть?

- Может, но маловероятно.

- Я его видел. Он, не чуть-чуть не в себе, он полностью лишился разума, - сказал я, и дотронулся двумя пальцами до правого виска своей головы.