В это же время, до войны 1914 г., я работал в нашем техническом отделе и кое-чему там научился, благодаря старому управляющему. Мы наняли специалиста-инженера по обогревателям и пытались расширить наше дело за счет новой услуги - установки обогревателей. Весной 1914 г. железная дорога решила реконструировать железнодорожную станцию и своё главное управление. Восемь компаний предложили свои проекты реконструкции системы обогрева, две местные и несколько иногородних, имевших очень хорошую репутацию.
Однажды ко мне пришёл представитель одной из этих местных компаний и предложил следующее: мы снимаем свою заявку и за это получаем 1000 руб. отступных. Он пояснил, что семь компаний уже согласились участвовать в этой сделке. Я предложил ему или уйти без возражений, или его выбросят вон. Когда рассказал об этом случае моему “учителю” - управляющему, он произнёс свою любимую цитату: “Если хочешь добиться успеха, не недооценивай своих конкурентов и не считай людей, с которыми ведешь переговоры, глупее себя”. Он полагал, что, вероятно, наши конкуренты уже договорились между собой, так как считают, что наш проект слабый, потому что мы новички в этом бизнесе, и распространяют об этом слухи. Поэтому мы решили посетить железнодорожное начальство и объяснить чиновникам наш взгляд на реконструкцию, не упоминая при этом о соглашении между нашими конкурентами.
В результате мы получили этот контракт, потому что наш проект был значительно дешевле, чем проекты конкурентов. Это было очко в нашу пользу.
Немедленно после этого мы заказали нужные материалы. Мы спешили это сделать, так как заказы должны были идти с юго-запада, территория которого могла стать театром военных действий - международное положение было очень тревожным и напряжённым. Когда война всё же началась, мой “учитель” посоветовал мне запросить 40 %-ую гарантию на доставку материалов. К моему удивлению, железная дорога выделила эти средства без возражений. Таким образом, мы были бы не в убытке, даже если бы наши грузы задержались из-за переброски войск по железной дороге.
Объявление войны означало всеобщую мобилизацию, и пятеро мужчин из нашей семьи были призваны в армию: мой брат Владимир и четверо племянников - Пётр, Дмитрий и Александр как офицеры и Владимир как солдат. Мы передали два автомобиля в дивизион, в котором служили Пётр и Владимир, а также решили открыть небольшой госпиталь для раненых.
Мой брат был призван в Саратове, и он был первым, кто прибыл на фронт. Его полк был послан против авангарда австрийской армии. Ими пожертвовали, так как они должны были сдерживать этот авангард в то время, пока императорская гвардия спешно разворачивалась для атаки. Брат был ранен в ногу и чудом избежал плена. Через месяц после мобилизации он вдруг появился у нас дома. Его рана была не опасна, но он потерял много крови до того, как он и его солдаты смогли добраться до своих. Позднее мы узнали, что эта жертва оказалась не напрасной. Сдерживание австрийских войск позволило нашим войскам спасти железную дорогу и отбросить назад австрийцев.
Я не был призван в армию, так как в 1910 г. я пытался вступить в армию, но не был принят из-за близорукости. Меня не приняли в кандидаты на офицерский чин.
В течение первых месяцев наши потери были очень большими. Обнаружилось, что были мобилизованы многие квалифицированные работники. И в дальнейшем мобилизация нарушила нормальную экономическую жизнь страны, и затем это отрицательно сказалось на поставках необходимой продукции для армии. Были созданы “Комитеты защиты”. Я был избран в наш губернский комитет как представитель Самары.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА: ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ТРУДНОСТИ
Самара была одним из важных центров зернового рынка страны. Когда началась война, экспорт зерна за границу был прекращён. Экспортёры перестали закупать зерно, и цены на зерно значительно упали, достигнув самого низкого уровня в декабре 1914 г. Затем закупки для армии восстановили баланс между спросом и предложением. Цены поднялись очень быстро, быстрее, чем они до этого падали: за две - три недели они вернулись на уровень, который мы, покупатели зерна, считали нормальным. Но этот хороший рост цен стал обсуждаться в газетах, и несколько демагогов в Думе начали кричать о необходимости поддержать бедное население путём сохранения для него низких цен. Они даже не обращали внимание на тот факт, что возврат цен к нормальному уровню выгоден крестьянам, стандарты жизни которых были всегда ниже, чем у городского населения. Демагоги знали, что крестьянское население почти не читает газет, которые распространены среди горожан. Я выступал в городской думе несколько раз, приводя исторические данные о ценах на зерно на нашей зерновой бирже. Но я не получил поддержки от своих сторонников, гласных думы, так как они не хотели попасть в газеты в качестве противников тех, чьи “сердца обливались кровью при виде бедняков”.
Для того, чтобы остановить эту нездоровую пропаганду, дума решила создать комитет по расследованию ситуации с ценами. Большинством голосов меня избрали в этот комитет.
На первом заседании присутствовал городской голова в качестве председателя собрания. Два репортера местных газет были приглашены на это заседание, они заняли места за столом среди членов комитета.
После того, как прозвучали малосодержательные речи о необходимости поддержки бедного населения, я предложил собрать информацию, которая могла бы стать основой для принятия практических решений. Когда вопрос был поставлен на голосование, городской голова спросил, есть ли мнение по этому поводу у репортёров - они представляли общественное мнение и поэтому могли участвовать в голосовании. Но я выступил против их участия, так как мы были выбраны в комитет и налогоплательщиками, и думой. А репортёры не представляли никого и поэтому имели такое же право голосовать в комитете, как и любой прохожий. Городской голова настаивал на своём мнении: они могут голосовать как члены комитета. Я вышел из состава комитета, потому что не хотел отвечать за решения большинства в комитете, которое было искусственно создано. Позднее городской голова извинился передо мной и объяснил, что он должен быть в ладу с прессой. На что я ответил, что у меня есть обязательства перед законными избирателями, а не перед представителями прессы, поэтому я не хочу возвращаться в комитет.
Вместо этого я решил самостоятельно провести расследование по вопросу о ценах. Я обсудил это с Виктором, который считался одним из лучших специалистов по зерновому рынку. Мы решили провести довольно дорогой эксперимент по снижению цен на хлеб. Наша идея состояла в том, что горожане сильнее всего ощущают на себе изменения цен на хлеб, а не на зерно.
Пекарни выпекали белый круглый хлеб, каждая булка весом около 2,3 кг. Круглая форма была не очень экономична, так как в наши печи можно было загрузить больше булок другой формы. Мы подсчитали, что если будем выпекать хлеб треугольной формы, то поднимем загружаемость печей на 40%. Эксперименты показали, что, если хлеб выпекать в металлических формах, то он будет подниматься лучше и из муки более низкого сорта получится более белый и вкусный хлеб. Цена на хлеб в это время, в феврале 1915 г., была той же, что и до войны - 10 коп. за килограмм лучшего белого хлеба. Мы посчитали прибыль и пришли к выводу, что можем продавать килограмм хлеба треугольной формы за 9 коп. Мы заказали сотни форм с нашим именем на дне, поэтому на каждой булке должно было стоять это имя. В марте мы начали доставлять такой хлеб во все хлебные магазины, в которые делали обычно поставки.
Результат был ужасный - продажи стали снижаться после того, как любопытство покупателей было удовлетворено. Мы продолжали производить такой хлеб, но не расширили его производство.
Примерно в это же время я начал другое исследование. Я написал письмо всем владельцам мукомольных заводов, которые продавали муку в Самаре. В письме я попросил сообщить о продажах муки в городе за два периода: октябрь -декабрь 1914 г. и январь - март 1915 г. В первый период цены были низкими, а во второй начали расти.
