Уолтера никто не встречал. Сосредоточенно размахивая своей неразлучной бамбуковой палкой, он насколько мог быстро направился к центральному подъезду. У здания в два ряда стояли воздушные автомобили. Высокие массивные двери беспрестанно то открывались, то закрывались. С какой-то лихорадочностью сновали здесь люди.

Уолтер показал личную карточку, и высокие, с выхоленными лицами служащие, подобострастно кланяясь, пропустили его в первую дверь. Но пока сенатор добрался, наконец, до кабинета Коллинга, ему пришлось пройти еще несколько постов и проверочных пунктов.

Взволнованный, вспотевший Уолтер ввалился к Коллингу. И, не ожидая приглашения, бесцеремонно опустился в кожаное кресло.

Генерал сидел за длинным черным столом и, уставившись на какого-то человека, который стоял напротив, разъяренно гремел на весь кабинет:

- Вы грубо работали, сэр! Вы провалили дело. Хм! Польша! Вы понимаете, что это значит?! Там нужны ловкость, изворотливость, риск. А вы, жалкий трус, вздумали руководить из Мюнхена! Мистер Уолтер, - обратился он к сенатору, - полюбуйтесь на этого субъекта. Смотрите, у него торчат ослиные уши!

Коллинг поднялся, нервно прошелся возле стола, затем уничтожающим взглядом вцепился в худощавую фигуру шпиона.

- Или вам не нравятся наши доллары?..

Несколько секунд в кабинете стояло гробовое молчание. Наконец генерал махнул рукой и срывающимся голосом заорал:

- Я ничего, о чем болтали вы здесь, слышать не хочу! Поняли, сэр? Операция «17» должна быть выполнена! Иначе - голова с плеч. Все!

Высокий, с прилизанными светлыми волосами и рябым лицом человек повернулся, взмахнул шляпой, и его - как ветром сдуло!

Коллинг посмотрел на сенатора, стараясь успокоить себя, улыбнулся.

- Видите, старина, чем мы занимаемся, - он снова прошелся по кабинету, продолжая уже обычным голосом:

- Верите, устал… Работать приходится все труднее и труднее… Так, а сейчас давайте свяжемся с «Черной стрелой». Присаживайтесь поближе, сюда, мистер, - пригласил он сенатора и включил телевизофон.

Экран телевизофона, выпуклый, круглый, занимал почти половину стены. Коллинг и Уолтер следили, как он мерцал, вспыхивал. Наконец экран засветился ровно и ярко. На нем четко, будто из рассеявшегося тумана, вырисовался круглый стол, на котором лежал тяжелый многозарядный пистолет и зеленая шляпа.

- Кто там, живой или мертвый, подойдите! - загремел во весь голос Коллинг.

Он сел на угол своего стола, небрежно закинул ногу за ногу. В тот же момент на экране засуетилась челове-ческая фигура и прямо на генерала услужливо глянуло лицо в темных роговых очках.

- Слушаю вас, - послышался голос.

- Срочно вызовите агента 112-А! - приказал Коллинг тем повелительным тоном, которому нельзя было возражать.

- Слушаю!..

Несколько минут экран оставался пустым, молчаливым. Но вот появилась Айда. Видимо, она спешила, так как была в халате - пестром, дорогом, сиявшем шелковым блеском. Как всегда, бодрая, грациозная, она встряхнула пышными каштановыми волосами и, дружелюбно улыбнувшись, кивком головы приветствовала генерала.

- К вашим услугам, генерал, - сказала Айда.

- Как успехи, мисс Фолк?

- Вы еще спрашиваете! Как всегда - наилучшие. Рендол - в моих руках. Еще день - два, и вы увидите его собственными глазами, генерал.

- В этом я не сомневаюсь, мисс Фолк, - улыбнулся Коллинг. - Но Рендола я должен увидеть завтра утром. Понимаете, мисс Фолк? За электроходом все время следует наша подводная лодка. В любое время она готова принять вас после окончания операции. Мисс Фолк, - обратился он к девушке, - вы знаете, кто сидит рядом со мной? Он также заинтересован в вашем успехе.

В глазах Айды сверкнули огоньки любопытства. Она перевела свой взгляд на сенатора и сказала:

- Узнаю… Вы наш союзник, мистер Уолтер?

Приободренный происходящим разговором, сенатор встал и несколько приблизился к экрану телевизофона. Он теперь был уверен, что Рендол не убежит, будет схвачен и что снова засияет его, сенатора, померкнувшая было слава.

- Мисс Фолк, - сказал он, - считайте, что моя яхта «Белая ласточка» будет вашей.

Айда, видевшая в своей жизни много исключительных случаев и принимавшая немало диковинных подарков, от удивления и радости отшатнулась назад. Она прекрасно понимала, что лучшая в мире яхта, о которой так много шумела даже заграничная пресса, стоит ее будущего подвига.

- Я… я очень благодарю вас, мистер Уолтер, - произнесла она, несколько волнуясь.-Для нашей Республики я сделаю все, что нужно.

Экран погас. Счастливую, ликующую улыбку Айды проглотил молочно-матовый туман.

Генерал Коллинг удовлетворенно потирал руки. Не без восхищения смотрел сенатор на этого пронырливого, хитрого человека, который держал в своих руках судьбы десятков сотен людей, легко и бесцеремонно распоряжался ими.

- Подарок ваш, мистер Уолтер, хорош, - сказал генерал, небрежно постукивая костлявыми пальцами по столу. - Он поможет успеху нашего дела. А вы знаете, кто такая Айда Фолк? Это - лучший наш агент! Она успешно провела четыре очень сложные, ответственные операции. Мы посылаем ее только туда, где успех должен быть достигнут наверняка.

- Это очень приятно, генерал. Я вам весьма благодарен.

- Могу сообщить далее, сенатор, - продолжал Коллинг. - Но это, надеюсь, будет только между нами. В настоящее время мисс Фолк готовится к своему главному заданию, которое сделает ее величайшей женщиной Республики.

- К какому же? - удивленно взглянул на генерала, сенатор.

- Скажу пока немного: она изучает русский язык…

Ужинал Вилли в новом ресторане. Сосед по столу оказался навязчивым, чем-то подозрительным, и Вилли упорно отмалчивался, вел себя сдержанно, отвечал на вопросы коротко, безразлично.

Возвращаясь назад, Рендол еще в коридоре услышал, как в каюте настойчиво, требовательно звонил телефон. Торопливо открыв дверь, он сразу на пороге заметил письмо. «Начинается!» - мелькнуло в голове. Он не спеша распечатал его, достал оттуда маленький листок бумаги.

«Мистер Рендол, - читал он, - не верьте ни одному слову Айды. Она - шпионка, сотрудница разведбюро генерала Коллинга. Остерегайтесь!»

И внизу лаконичная надпись:

«Ваш доброжелатель».

Снова, как и в первой каюте, все начиналось с письма. Вот дьявольский корабль! Нигде здесь не найдешь покоя. А письмо явно опоздало. Тот, кто считал себя доброжелателем, сообщал уже давно разгаданную тайну. Без сомнения, он знал об Айде и раньше. Почему же не сообщал? Значит, «доброжелатель» Рендола был человек, действовавший, видимо, заодно с Айдой. Все это мгновенно промелькнуло в голове, закрепилось там как бесспорное убеждение, основанное на строгой логике.

А телефон звонил, звонил, захлебываясь от нетерпения и злобы. Вилли, наконец, снял трубку. Как и догадывался он, это звонила Айда.

- Вы спрашиваете, приду ли я? - сказал он, повернувшись к полузатемненному иллюминатору, - Мне.

нездоровится, Айда, и принять ваше приглашение, к сожалению, не могу. Завтра?.. Что ж, на завтра, конечно, согласен. Гуд бай, мисс!

За иллюминатором несмело опускалась июньская ночь. Корабль шел полным ходом. Где-то далеко-далеко светились огни судов, шедших навстречу из Европы. Рендол долго смотрел в широкую водную даль, вспоминал Нелли, Джонни и Фэми, покинутых на далекой родной земле, ставшей уже для него чужбиной.

Черная ночь навалилась на океан. Но спокойным от этого он не стал, наоборот, еще больше разбушевался. Яростное шипение волн, разбиваемых о стальную обшивку корабля, доносилось даже сквозь звуконепроницаемые стены кают.