Тереза кивнула.

И тогда Руй отключил подачу кислорода. Вошедший Бруну видел руку отца, которая нажала на кнопку, и он истерически закричал:

— Врача! Врача! Она задыхается!

Врач и сестра мгновенно занялись больной, тут же подключив аппарат, проверив давление. Руй, понурившись, вышел из палаты.

Бруну вышел за ним. Догнав отца, он сказал сквозь зубы:

- Если ты еще раз войдешь к матери, я тебя убью. Я видел, как ты нажал на кнопку!

- Глупости какие! — тут же стал защищаться Руй. — Я что, псих ненормальный?

- Ты хуже! — больше Бруну ничего не сказал.

Зато он сообщил о виденном Фреду, а тот Конраду. Конраду пообещал нанять охранников, которые днем и ночью будут следить за палатой Терезы — как-никак, от этой женщины зависела и жизнь Рикарду.

Паула вышла из больницы и пришла повидаться с матерью.

Тереза была опять без сознания.

Бруну не стал скрывать от Паулы то, что он видел собственными глазами. После чего изложил ей свою собственную версию несчастного выстрела.

— Ты считаешь, что Рикарду невиновен? — спросила Паула.

— Я в этом убежден, — твердо ответил Бруну.

Паула ни в чем не винила отца. Случайность есть случайность. Она и сама со злости могла выстрелить в кого угодно. Другое дело, что потом бы, разумеется, пожалела о сделанном. Но Рикарду ей стало жаль. Все-таки она была влюблена в него, и куда сильнее, чем в Родригу. За Родригу она боролась, чтобы восстановить справедливость, а Рикарду... Словом, она не могла примириться с тем, что он сгниет в тюрьме, отвечая за то, в чем не был виноват. Если бы только она знала это наверняка...

Все последнее время Родригу был очень нежен с ней. Он провожал ее в больницу к матери, и Пауле казалось, что вернулись старые времена. Она все-таки получила то, чего добивалась так долго, и теперь все складывалось так, что она могла это закрепить.

В один из дней, когда Терезе было явно лучше — она уже окончательно пришла в сознание, но пока еще не говорила, — Паула сидела возле нее. Она долго смотрела на мать и, наконец, решилась:

— Мама, я возьму тебя за руку и задам вопрос, ты ответишь «да», сожми руку.

И она взяла руку Терезы.

— Это правда, что в тебя выстрелил отец?

Тереза в ответ сжала руку.

Она поцеловала мать, успокаивая ее, но долго у нее не задержалась — ей предстояло многое обдумать. Паула знала, что отец свидетельствовал в полиции против Рикарду. Он заявил, что Рикарду напал на него, отнял у него пистолет, а когда Тереза побежала, чтобы позвать на помощь, выстрелил в нее.

Если отец будет продолжать настаивать на своей версии, то Родригу, как бы нежно теперь он к ней ни относился, никогда не женится на ней. Он не захочет иметь дело с человеком, который упек его брата в тюрьму. Но если отец возьмет свои показания назад, если он признается, что это был несчастный случай, в котором виноват он, то Родригу оценит благородство его поступка, поймет это как проявление родственности и ему гораздо легче будет сделать ей предложение.

Таким образом, Паула убьет двух зайцев разом — спасет Рикарду и выйдет замуж за Родригу. Значит, именно в этом направлении предстояло действовать.

Паула не сомневалась, что рано или поздно убедит отца забрать свои показания. До сих пор он ни в чем не мог отказать ей и к тому же хотел ее брака с Родригу не меньше, чем она сама. Поэтому она могла действовать на свой страх и риск. И именно так Паула и поступила. Позвонив Родригу, она назначила ему свидание, сказав, что намерена сообщить ему нечто важное.

Они встретились в небольшом кафе, и, когда сели за столик, Паула, низко склонившись к нему, шепнула:

- Сегодня я получила подтверждение у мамы, что в нее совершенно случайно выстрелил отец.

Родригу так и впился в нее глазами.

- Господи! Да неужели? И ты засвидетельствуешь это в полиции?

Родригу ожидал ответа с колотящимся сердцем — как бы он ни разыгрывал равнодушие, но судьба брата не давала ему покоя. Рикарду находился в тюрьме, в камере, среди настоящих преступников, которые могли сделать с ним все, что угодно. Правда, Родригу позаботился, чтобы за этой камерой дополнительно следили, но все равно он беспокоился за судьбу брата. Ведь это и моральная травма для Рикарду. Не говоря уж, что вообще жизнь может быть сломана раз и навсегда.

— Ради тебя я готова на все! — сказала Паула, преданно глядя ему в глаза. — Ради тебя я пойду даже против своего отца!

Благодарный, растроганный Родригу прижал ее руку к губам. Горе меняет людей. Паула немало пережила горя. Теперь он не сомневался, что они избавят Рикарду от грозящей ему страшной судьбы. Как ни странно, он больше не испытывал ревности к брату и в заботе Паулы о нем видел только ее привязанность к себе. Очевидно, их связал накрепко их общий потерянный ребенок...

Вернувшись домой, Родригу успокоил Эстелу, которая тоже не спала несколько ночей, думая, как бы помочь Рикарду.

— Похоже, дела у Рикарду скоро пойдут на лад. И поможет нам в этом Паула, — сказал он сестре.

Эстела тут же вспомнила, что Родригу звонила Клотильда, хотела встретиться с ним и поговорить.

Он перезвонил ей, поздравил с возвращением. Оказалось, что Клотильда хочет поговорить с ним о Ниси. Она его жена, она ему предана. Нельзя так опрометчиво и безоглядно распоряжаться и своей, и ее судьбой. Хоть Ниси и просила Клотильду помочь ей, говорить о беременности запретила. Ей хотелось поменять отношение Родригу к ней самой, безотносительно будущего ребенка. Поэтому Клотильда и говорила только о них двоих.

Но время было выбрано неудачно. Родригу был под впечатлением благородства Паулы. С его плеч впервые за много дней свалился тяжкий груз беспокойства за брата.

Ниси казалась ему чем-то давним, почти несуществующим, так далеко отодвинули ее теперешние заботы и беспокойства.

— Сама судьба распорядилась нами, — сухо сказал Родригу. — Я не вижу оснований, Клотильда, вмешиваться в ее решения. Я уже поручил моему адвокату заняться делом о разводе и в ближайшее время намерен жениться на той, кого в качестве невесты избрал для меня мой отец, а именно на Пауле Новаэс.

— Вы не знаете еще всех распоряжений судьбы, — не смогла удержаться Клотильда, чтобы хоть как-то не задеть такого самодовольного и такого недальновидного молодого человека. — Я хорошо знала вашего отца, сейчас он не одобрил вашего поступка. Я очень советую вам не торопиться. И поверьте, для моей просьбы у меня есть весьма серьезные основания.

- И какие же? — полюбопытствовал Родригу.

- В свой час узнаете, — таинственно ответила Клотильда, и, попрощавшись, повесила трубку.

Родригу снисходительно пожал плечами — ох уж эти пожилые дамы! Их время давно прошло, а они по-прежнему делают вид, будто что-то знают и значат. И он тут не забыл о Клотильде, думая о Пауле.

Глава 30

Руй не собирался сдаваться. Тереза пока еще не говорила, но могла заговорить со дня на день. Поэтому Новаэс счел необходимым предупредить ее о последствиях, если она в дальнейшем не захочет держать язык за зубами. Он улучил момент, когда в палате никого не было и подошел к постели больной. Она лежала, закрыв глаза, бледная, исхудавшая, черты ее лица обострились. Она стала похожа на ту юную хрупкую девочку, какой она была когда-то. Но Руй не был сентиментальным человеком. Возвращение юности к Терезе

ничуть не растрогало его. Он был занят только собой, и в его глазах Тереза была лишь опасностью, которую он должен был устранить.

Торопясь использовать момент, Руй наклонился к больной и угрожающе произнес:

— Я знаю, ты уже пришла в себя. Только попробуй сказать, что стрелял не Рикарду! Если ты обвинишь меня, я тебя убью!

Веки Терезы затрепетали, она испуганно открыла глаза и недоуменно уставилась на Руя:

—— Кто ты? Почему ты мне грозишь?

Услышав у себя за спиной скрип открывающей двери, Руй мгновенно изменил тон:

— Тереза! Любимая! Это я, твой муж! Вернись из страны фантазий! Там кто-то грозит тебе. Тебе там страшно. Вернись к нам, Тереза! Мы тебя ждем!