- Ну, я пошла, — сказала она. — Мне теперь нужно повидать Эстелу. Я тебя еще навещу, Рикарду, — пообещал Родригу и вышел вслед за Ниси. — Зачем ты обнадеживаешь брата? Тереза обречена, — гневно сказал он.

- Если мы отнимем у него надежду, что у него останется? — грустно спросила Ниси. Ей казалось, что общее несчастье может объединить их. Они сейчас так нужны друг другу.

Но Родригу торопился к Пауле: кто, как не она, нуждалась сейчас в опоре, она потеряла ребенка, теряла мать. Ее нужно было поддержать, оказать помощь. Он не оценил забот Ниси, даже не взглянул в ее сторону. В больнице Паула расписала в красках недостойное поведение его жены, и Родригу пришел в ярость. Похоже, он и в самом деле имел дело с бесчувственным монстром, который кровожадно добивает слабых, но зато сочувствует тем, кто одной с ним породы, — убийцам и насильникам.

— А как ты-то себя чувствуешь, девочка? — со вновь проснувшейся нежностью спросил он у Паулы.

— Меня уже приготовили к выписке, — слезливо ответила Паула, — но после того, как твоя жена избила меня, у меня опять началось кровотечение.

— Лежи, береги себя, — ласково говорил Родригу. - Все равно сейчас ты ничем не можешь помочь своей матери, ею занимаются врачи, тебя все равно к ней не пустят. Постарайся поправиться за эти несколько дней. Буду тебя навещать.

Кипя от ярости, он отправился к Ниси — он не мог позволить, чтобы сейчас, в минуту тяжелых испытаний у нее, у этой бесчувственной женщины, оставались какие-то иллюзии относительно их взаимоотношений!

— Я начинаю бракоразводный процесс, — сообщил он. — Будь любезна, когда к тебе придет адвокат, записать и заполнить все необходимые бумаги.

Что могла сказать на это Ниси? Ничего. Она и не сказала.

Глава 28

Поселившись вновь в доме у родителей, Ниси сразу же стала искать себе работу. Она не хотела быть своим старикам в тягость и давно уже привыкла зарабатывать себе на жизнь сама. В «Автоцентре» Жулиу и Луиса-Карлуса недоставало секретарши, и Ниси охотно взялась исполнять эти обязанности.

Жулиу было приятно видеть Ниси каждый день, как и прежде делиться с ней всем, что приходило в голову, как это было когда-то. Взглянув, как они сидят и болтают, каждый сказал бы, что разговор ведут очень близкие люди.

Эту близость болезненно чувствовала и переживала Элена. Она была очень влюблена в Жулиу, и каждый час, который он проводил вдали от нее, казался ей пустым и потерянным. Но она мирилась с неизбежностью, прекрасно понимая, что Жулиу должен зарабатывать себе на жизнь. Но теперь, когда в эти часы с ее возлюбленным была рядом та, кого он любил когда-то, эти часы превратились в пытку.

Еще совсем недавно их ночи казались Элене невыносимо короткими, потому что им всегда не хватало времени, чтобы поговорить, зато теперь они превратились в нескончаемый мучительный разговор со слезами и упреками.

Жулиу терялся, слушая упреки Элены. Он пытался ей объяснить, что та детская дружба, которая всегда связывала их с Ниси, так и не превратилась в любовь, хотя одно время они даже считались женихом и невестой. Если бы он любил ее той любовью, какой любит ее, Элену, он никогда бы не простил ей замужества, измены и никогда бы не смог так беспечно болтать, как болтают они сейчас. Еще он говорил, что чувствует себя очень счастливым с Эленой, и уже потому ему хочется утешить несчастную Ниси, которой так

не повезло в любви.

Пока Элена смотрела в глаза Жулиу, пока слушала его ласковые, нежные слова, она верила ему и даже смеялась над собой. Но приходил день, и пытка возобновлялась. А в этот день ей показалось, что пытка ее достигла самой страшной, самой мучительной точки, и она решила покончить с ней навсегда. Элена пришла в гараж, когда до вечера было еще довольно далеко. Впрочем, она приходила так довольно часто. Жулиу сидел, ласково обнимая Ниси, а Ниси прижалась к нему, склонив голову на его грудь. Он что-то ласково

шептал ей и гладил по волосам и щеке свободной рукой. Они были так заняты друг другом, что даже не заметили Элены, которая сначала хотела смутить их, посмотреть, что они будут делать, когда увидят ее. Но они не увидели, и, постояв, она резко повернулась и пошла, стуча каблучками.

Жулиу встрепенулся, заметил уходящую Элену, извинился перед Ниси и бросился за любимой.

— Куда ты? Погоди. — Он и ее обнял за плечи. Просто Ниси очень погано, и я по старой дружбе попытался ее утешить, — начал он объяснять Элене. — Понимаешь, приходил Родригу и сказал, что они разводятся.

— Очень за тебя рада, — сухо сказала Элена. - Наконец-то ты сможешь ухаживать за ней в открытую, а я перестану исполнять роль ширмы.

- Что ты такое говоришь? Что за глупость пришла тебе в голову? — возмутился Жулиу.

— Вот теперь я уже идиоткой стала! Раньше ты не позволял себе меня оскорблять. Благороднее было бы обойтись без унижений. Ты не нуждаешься в самооправданиях, я тебя ни в чем не виню.

Жулиу встал в тупик. Что бы он ни сказал, Элена выворачивала все по-своему, превращая каждое его слово в обиду и оскорбление. Он просто не знал, что и говорить.

— Ну вот видишь, тебе и сказать мне нечего. Ты даже извиниться не хочешь. Ты считаешь, что так и надо!

Элену несло, она чувствовала, что совершает непоправимое, но остановиться, одуматься не могла — она мстила за то, что мучается по милости этого красивого простодушного парня, и месть в эту несчастную минуту была ей слаще любви.

Жулиу попытался идти с ней рядом молча, но она отыскивала все новые и новые его прегрешения, и тогда он, наконец, сказал:

— Я буду ждать твоего звонка, Элена. Когда успокоишься, позвони. Я пока не обиделся, но слушать мне тебя неприятно.

Он повернулся и ушел. И единственная мысль, которая утешала Элену, была та, что это она прогнала Жулиу, а не он наплевал и бросил ее...

Когда Жулиу вернулся, Ниси сидела с Лижией, и разговор у них, похоже, был такой же тяжелый, как у него с Эленой.

- Ну и дрянь же этот Родригу, сколько народу перебаламутил, — сердито подумал про себя Жулиу, поглядев на двух несчастных девушек и чувствуя себя не счастливее их.

Отказавшись встречаться с Родригу, Лижия почувствовала, что принесла Луису-Карлусу немыслимую жертву, он оказался перед ней в неоплатном долгу и, что бы ни делал, не мог его оплатить. Спокойная, уравновешенная Лижия превратилась в обидчивую неврастеничку, и, слушая ее, Луис-Карлус только руками разводил.

Луис-Карлус с Жулиу сочувственно переглянулись и искоса посмотрели на девушек. Они обсуждали поведение Родригу. «Почему? Почему его все-таки тянет к Пауле?» — задавали себе Лижия и Ниси один и тот же вопрос. Обе они были согласны в том, что Паула никогда не была беременна и только морочила голову простачку Родригу, а тот позволял себя обманывать.

— Вот если бы я стала встречаться с ним, — невольно проговорила Лижия, — все было бы совсем по-другому. Я уверена, что если бы мы поженились...

И тут она увидела взгляд Ниси — такой взгляд, от которого ей стало жарко.

— Ты очень правильно сделала, что не стала с ним встречаться, — сказала Ниси. — Я всегда считала, что ты умная девушка. Я ведь еще не решила, согласна ли я на развод. А встречи с женатым человеком никогда и никого до добра не доводили.

Лижия невольно поперхнулась. Да, не хотелось бы ей иметь дело с Ниси, которая боролась бы за Родригу. Нет, она не Паула, ей с этими двоими лучше не тягаться. Разумом Лижия понимала, что сделала все правильно, но непокорное сердце не соглашалось с разумной Лижией, оно бунтовало и не хотело мириться с грустной правдой, говорящей, что Родригу по сердцу совсем иные женщины — бурные, темпераментные, а не такие, как кроткая и смирная Лижия...

Ниси горевала, что рядом с ней нет Клотильды, она так нуждалась в ее совете, в ее самообладании, мудрости. Ни на что не надеясь, она набрала номер Клотильды и — о чудо! — услышала ее голос.

— Рада тебя слышать, дорогая, — весело говорила Клотильда. — Ты как будто почувствовала, что я приехала. Я очень по тебе соскучилась. А приехала буквально только что. У меня для тебя письмецо из Парижа. Друзья тебя не забывают. Приходи, жду, расскажешь все свои новости!