На следующее утро в офисе, к большому удивлению Паулы, Родригу сам начал разговор о колье.

— Ниси мне все рассказала. Я нахожу недостойной ту выходку, которую ты себе позволила. Поблагодари мою жену, что она избавила тебя от публичного позора. Ты опозорила себя той личиной, которую надела на себя. Авантюризм никогда не поощрялся в порядочном обществе.

— Ты решил прочитать мне мораль? Мне? — с возмущением пошла в атаку Паула.

— Да, тебе, — прервал ее Родригу. — Ты явилась в мой дом, чтобы опорочить Ниси в глазах моей семьи. Для низкой цели ты избрала и низкие средства!

— Ты ошибаешься, Родригу! Все, что я делала, я делала ради нашего с тобой ребенка! — взволнованно заговорила Паула. — Я хочу, чтобы у него был отец. Да, я хотела опорочить Ниси, но только потому, что порок течет в ее жилах, она впитала его с молоком матери! Не может быть твоей женой воровка и убийца! Она убила твоего отца, подстроив все так, чтобы он застал меня и Рикарду. Сеньор Эдуарду увидел нас, и сердце его не выдержало. А теперь, теперь она убила твоего ребенка! Вчера она устроила мне такое,

что у меня началось кровотечение, и я... я... — Паула побледнела, стала сползать со стула, и Дора тут же побежала к телефону.

Родригу вопросительно смотрел на Рикарду.

- Наш отец умер из-за этого? — спросил он.

— Он умер из-за своей болезни, — нехотя ответил Рикарду. — Но я думаю, что мы все приложили руку к его смерти.

- Нет, ты отвечай на вопрос! — сжав зубы, требовал бледный, как полотно Родригу. — Ниси, ты и Паула имели отношение к удару, который послужил причиной его смерти?

— Так вышло, но это была чистая случайность, — так же нехотя проговорил Рикарду. — Никто из нас не хотел попасться ему на глаза, ты сам понимаешь. И Ниси это тоже близко не надо было. Если она чего-то и хотела, то только довести до твоего сведения наши отношения с Паулой, вот и все.

Паула едва слышно застонала.

— Черт возьми! Да где же медицинская помощь? — нервно воскликнул Родригу.

— Здесь, — откликнулся, входя, дюжий молодец в белом халате. Он попросил очистить помещение. Родригу и Рикарду вышли. На этот раз все обошлось без истерик, испуганная Паула, казалось, была счастлива, что ее забирают в больницу.

Мрачно глядя на суетящуюся Дору, на врача, на Паулу, Рикарду сказал:

— Поверь моему слову, брат, это очередная инсценировка! Паула не ждет никакого ребенка, она просто копает под Ниси.

— Я не верю, больше я никому не верю, — вдруг истерически закричал Родригу, — все убийцы! Одни убийцы! Каждый норовит убить другого! Сначала вы втроем убили отца, а теперь стараетесь добить и меня! Но я вам не дамся! — Речь у Родригу стала сбивчивой, глаза лихорадочно горели, он что-то бормотал себе под нос. Похоже, что и ему тоже был нужен врач.

Рикарду с сожалением и сочувствием смотрел на брата.

А тот вдруг, наступая на него, с ненавистью выговорил:

— Я не хочу иметь дело ни с кем из вас, убийц! Ни одного из вас я не пущу на порог! Не являйся домой, слышишь? Я никого из вас не пущу!

Родригу торопливо выбежал из приемной, и внизу за ним хлопнула дверь.

«Что ж, надо дать ему успокоиться, — решил Рикарду. — Да и себе заодно».

И он тоже вышел, решив пропустить в баре пару рюмочек спиртного: сейчас оно ему было просто необходимо.

Родригу поехал домой и заявил ничего не подозревавшей Ниси:

— Уезжай, уезжай сейчас же! Я не знаю, плохая ты или хорошая, права или не права, убийца или не убийца, но я больше не могу жить в этом аду! — И он опять повторил ту же фразу, что сказал Рикарду: — Вы убили отца и теперь добиваете меня! Но я вам не дамся! Никого из вас я не пущу на порог! Убирайся! Немедленно убирайся.

Ниси поняла, что у Родригу нервный срыв, интриги Паулы довели его до крайности. Она подошла к нему, желая обнять, успокоить, но он истерически замахал на нее руками:

- Не смей! Не приближайся ко мне! Не подходи! Вы все хотите довести меня до сумасшедшего дома! Собирай немедленно вещи и уезжай. Вместе нам не жить! Я больше не выдержу этого кошмара!

Ниси ощутила почти физически, что, если она попробует сейчас возражать, объяснять или на чем-то настаивать, Родригу сделает что-то непоправимое: выбросится из окна, накинется на нее с кулаками. Нервный стресс, в котором он находился, явно требовал медицинского вмешательства.

Ничего больше не пытаясь сделать, Ниси молча принялась собирать вещи. Паула все-таки добилась своего, она одержала победу, но пиррову, разрушительную.

— Надеюсь, что, когда я вернусь, я тебя не застану, — с этими словами Родригу вышел. Ему хотелось одного — напиться до бесчувствия, и он собирался это сделать немедленно.

Родригу ушел, и Ниси заплакала. Нервы у нее были на пределе. Столько времени она боролась за свое счастье. Казалось бы, преодолела все. Добилась, принц ее мечты женился на ней. Добилась его нежности, его внимания. Ее одобрили его родственники. Он захотел от нее ребенка. Но, видно, оттого, что она постоянно навязывала ему свою волю, преследовала его, вынуждала любить себя, ее счастье оказалось непрочным. Принц не выдержал. Больше она не собиралась бороться.

Ниси напугало состояние Родригу, ей захотелось помочь ему.

Она пошла к Эстеле и рассказала ей обо всем.

— Помоги ему, — просила Ниси, — он в таком ужасном состоянии. Может, ему стоит обратиться к психотерапевту? Боюсь, что он сам не справится.

— Ну, если так, поживи пока у родителей, — ответила обеспокоенная Эстела, — я уверена, все уладится, у Родригу стресс, срыв, но очень скоро вы помиритесь, я чувствую, ты нужна ему, так что наберись терпения, мы будем помогать друг другу.

Ниси молча кивала. Хотя ни на что уже не надеялась. У нее просто не было сил. Надеяться опять и опять? В Париже она уже попрощалась с Родригу. Потом оказалась на вершине блаженства и теперь хотела только покоя, а безнадежность — это самый глубокий покой.

Когда Ниси с вещами появилась в родительском доме, Алзира всплеснула руками.

— Ну вот! А я что тебе говорила! — Как все родители, она стремилась всегда, быть правой и знать все наперед. — Ничего хорошего нечего было и ждать. Не живут кошки с собаками, бедные с богатыми, — повторила она свое любимое присловье.

Аугусту молча обнял Ниси, и она заплакала, уткнувшись ему в плечо.

Алзира подошла к ним и обняла обоих. Так они и стояли втроем, обнявшись. Близкие люди, которых не разлучить никаким бедам.

Когда Вивиана пришла в офис, Рикарду был уже изрядно пьян.

— Сегодня тут вряд ли можно будет работать, — с пьяной усмешкой сказал он. — Тут, знаешь ли, кипят страсти, сегодня тут не до работы ...

Вивиана вопросительно посмотрела на него. Рикарду стал рассказывать и про свой роман с Паулой, и про Ниси, и про скандал, который полыхал сегодня, и про Родригу, который кричал им: «Убийцы!»

Он говорил, и ему становилось легче, слишком долго носил он в себе эту тяжесть. Он был рад, что все рассказал Вивиане, потому что не хотел таиться перед ней, притворяться. Он хотел, чтобы она его полюбила его, и полюбила таким, каким он был. Наверное, и она не была ангелом, тоже переживала тяжелые времена, тоже видела в жизни разное, значит, не должна только судить его, наверное, она знает, как важно, чтобы человека простили...

Рассказав все, он потянулся к ней словно собака к хозяину, чтобы его погладили и приласкали. Но Вивиана, именно потому что немало натерпелась в жизни от людской непорядочности, бессовестности, безответственности, вовсе не была склонна умиляться дурным поступкам только из-за того, что в них покаялись

— Прискорбная история, — сухо сказала она, отодвигаясь. — Причем ты и Паула выглядите в ней крайне неприглядно, а Ниси, скорее, просто жертва.

— Что же, ты разделяешь мнение Родригу? Считаешь, что я убийца? — обиженно спросил Рикарду.

— Нет, я считаю, что ты пьяница, а с пьяницами всегда опасно иметь дело, — резко ответила Вивиана, отталкивая Рикарду, который пытался ее обнять.