Бесконечные политические споры, мятежи, перевороты и контрперевороты, сотрясавшие страну, никак не касались ее неграмотного сельского населения, составлявшего 80 % мексиканцев.[9] Ведь даже прогрессивные по своей политической сути либералы были реакционерами в социальной сфере. Как и сегодня, они считали, что экономическую жизнь страны должен регулировать чистый рынок. Ну а те, кто не может к нему приспособиться, просто лентяи и должны уступить свое место под солнцем более толковым соплеменникам. Такой социальный дарвинизм был очень модным и главенствующим течением общественной мысли в Европе в XIX веке (в этом смысле австриец Адольф Шикльгрубер-Гитлер выглядит скорее отражением эпохи, а отнюдь не каким-то провозвестником новой идеологии). Именно в ответ на «научный» либеральный дарвинизм возник марксизм, ему же он обязан и своей популярностью.
В то время как в Мексике хаотично сменяли друг друга у власти либеральные и консервативные президенты, половить рыбки в мутной воде решил ее северный сосед. Первоначально мексиканская политическая элита относилась к США с симпатией. Ведь эта демократическая республика поддерживала восставшие испанские колонии и провозгласила в 1822 году доктрину Монро – запрет европейским монархиям на проведение вооруженных интервенций в Западном полушарии. Поэтому первые мексиканские правительства поощряли заселение американскими колонистами малообжитых северных штатов страны, особенно Техаса. Американские поселенцы освобождались от налогов и могли беспошлинно ввозить товары для своих нужд. В Техас хлынул поток всяческого люда, в том числе множество авантюристов и просто преступников, хотя, конечно, большинство иммигрантов составляли фермеры, желавшие быстро разбогатеть. К середине 30-х годов XIX века в Техасе было в пять раз больше американцев, чем мексиканцев. Американцы платили за акр земли в Техасе мексиканскому правительству 10 центов, а в США земля стоила 1,25 доллара за акр.[10]
Как только американские поселенцы узнали об отмене мексиканским Конгрессом рабства и стремлении центральных властей заставить их платить налоги, они сразу же взялись за оружие – как водится, под самыми что ни на есть демократическими лозунгами. Но на самом деле защищали они только одну свободу – свободу рабовладения.
На счастье техасских мятежников, которых почти открыто поддерживали американские власти, Мексикой в тот момент правил человек, принесший стране неисчислимые несчастья. Генерал Антонио Лопес де Санта-Анна (1795–1876) боролся в период войны за независимость в рядах роялистов. Популярности ему придал разгром испанской экспедиции в 1829 году. Потом он примкнул к либералам, сделавшим его президентом. Возглавив государство, Санта-Анна изгнал либералов и стал диктатором. Этот человек искренне считал себя мексиканским Наполеоном. Правда, от своего идеала он отличался как минимум двумя вещами: отсутствием военного таланта и чудовищной беспринципностью. Однако техасских колонистов Санта-Анна считал как раз тем противником, который сможет подтвердить его военный гений.
В ноябре 1835 года президент во главе своей шеститысячной армии выступил из Мехико на север для наказания техасских мятежников. Ходили упорные слухи, что Санта-Анна был готов отдать Техас США за 5 миллионов долларов и полмиллиона долларов ему лично.[11] Сам же Санта-Анна заявил британскому и французскому послам, что если США поддержат мятеж в Техасе, то он продолжит марш на Вашингтон и водрузит над Капитолием мексиканский флаг.
Мексиканский диктатор Санта Анна
Оборванные и голодные мексиканские солдаты смогли добраться по бездорожью в Техас только в начале следующего года. Санта-Анна довольно легко взял крепость Аламо (ныне это мемориал, находящийся в городе Сан-Антонио и посвященный «героям-техасцам») – главным образом потому, что большинство колонистов отказались помочь своим осажденным собратьям. Но апрельским утром 1836 года близ реки Сан-Хасинто на мексиканскую армию (от которой после изнурительного марша осталось 1200 человек) напали около 600 колонистов, застав солдат врасплох. «Битва» длилась полчаса, мексиканцы разбежались, а «Наполеон Западного полушария» попал в плен. В плену Санта-Анна дал согласие на независимость Техаса и был отпущен с миром. Мексиканский Конгресс отказался от этих обязательств, но было поздно: независимость Техаса признали США, и туда хлынул поток рабовладельцев из южных американских штатов. Сама «независимая» республика немедленно попросила принять ее в состав США, но американцы медлили, опасаясь, что в Мексике к власти может прийти твердое правительство и при помощи Европы сокрушить мятежников.
Санта-Анна истратил на войну все национальное богатство и еще глубже завел страну в долговую зависимость от иностранных держав, прежде всего Англии и Франции. В марте 1838 года французское правительство потребовало немедленно заплатить за ущерб, который якобы нанесли французским подданным в Мексике бесчисленные перевороты. Мексиканское правительство президента Бустаманте от уплаты поначалу отказалось. Но французский флот занял островную крепость Сан-Хуан-де-Улуа на подступах к Веракрусу, внешняя торговля страны замерла, и Бустаменте ничего не оставалось, как согласиться уплатить французам 600 тысяч песо. Во время осады французами Веракруса пущенное с корабля интервентов ядро оторвало ногу Санта-Анне, и он опять вернул себе подмоченную в Техасе репутацию.[12]
Пример Франции оказался явно заразительным для США. Мексика без флота и собственной военной промышленности была для поднаторевшей в истреблении индейцев американской армии удобным противником. В начале 1845 года президент США Полк заявил о предстоящем присоединении Техаса к США, прекрасно зная: ранее Мексика неоднократно заявляла, что будет расценивать аннексию Техаса как объявление войны. Как раз этой войны американцы страстно и желали: рабовладельцам Юга требовались новые плантации.[13] Заняв Техас, американская армия под командованием генерала Тейлора в начале 1845 года вторглась на мексиканскую территорию без объявления войны. Одновременно в Калифорнии местные американские поселенцы провозгласили независимую «медвежью республику» (названную так, потому что на ее флаге был изображен медведь). Излишне говорить, что «медведи» сразу попросили присоединения к США.
Длительной войны с Мексикой американцы все же побаивались, так как армия США насчитывала в 1845 году 5500 человек.[14] Вся надежда была на то, что мексиканцы не станут воевать за давно потерянный Техас.
Армия Тейлора оказалась не в силах справиться с мексиканским бездорожьем и крайне медленно продвигалась вглубь страны. Ей оказывали сопротивление в основном партизанские отряды. Мексиканская регулярная армия сражалась храбро, но она ничего не могла противопоставить современной американской артиллерии. 21 сентября 1846 года, после ожесточенных трехдневных боев, американцы захватили крупный город Монтеррей. Однако у Тейлора уже не хватало сил на захват Мехико. И тут на помощь пришел «Наполеон Западного полушария».
Санта-Анна жил в эмиграции на Кубе, которая оставалась испанской колонией. Как только вспыхнула американо-мексиканская война, он немедленно предложил правительству США сделку. Если ему помогут попасть в Мексику (все мексиканское побережье блокировал флот США), он согласится уступить американцам за 30 миллионов долларов ту территорию, на которую они претендуют. А американцы в то время претендовали уже не только на Техас и Калифорнию, а на две трети всей Мексики, не утруждая себя даже обоснованием своих требований. Они немедленно пропустили корабль с Санта-Анной в Мексику, и в декабре 1846 года не подозревавший о предательстве «Наполеона» мексиканский Конгресс избрал его президентом. Хитрый генерал пообещал быстро изгнать захватчиков из пределов страны и опять заручился поддержкой либералов, которые были душой народного сопротивления.
