© Платошкин Н. Н., 2011

© Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2011

XX век вошел в историю как век великих революций. Три русские революции начала столетия не только коренным образом изменили облик одной шестой части суши, но и до сих пор оказывают воздействие на общий ход истории человечества. Как бы ни спорили сегодня историки и политики, основные социальные завоевания – даже такие привычные для современного жителя планеты Земля, как оплачиваемый отпуск, восьмичасовой рабочий день и равноправие полов, – были бы невозможны без жарких споров и кровавых схваток на полях Гражданской войны в России.

Но мы знаем гораздо меньше (или не знаем совсем ничего) о колоссальных социальных потрясениях в других странах. Между тем они предшествовали нашим революциям и сильно повлияли на жизнь России и умонастроения ее граждан. В 1911 году в Китае свергли трехсотлетнюю маньчжурскую монархию (по странному совпадению, российская династия Романовых тоже едва пережила свой трехсотлетний юбилей). На три десятилетия Китай, наш великий сосед, стал ареной кровопролитных войн, заговоров и переворотов. Эта революция закончилась только в 1949 году – чтобы продолжаться и по сей день, но уже на фронтах коренного переустройства многовекового жизненного уклада миллиардного населения и невиданного в мировой истории, за исключением СССР 30-х годов, экономического роста.

В 1910 году началась революция в Мексике. Как и в Китае, она закончилась только три десятилетия спустя, хотя последние крупные сражения мексиканской гражданской войны отгремели в 1915 году. Вплоть до кубинской революции 1959 года именно Мексика была примером социального переустройства для всей Латинской Америки. Именно в этой стране, известной сейчас больше своими курортами и сериалами, в результате революции были созданы передовые формы общественного и экономического устройства, многие из которых пристально изучали даже в Европе.

Партия, пришедшая в Мексике к власти после революции, правила страной до 2000 года. Да и сейчас все солидные мексиканские политики решительно настроены сохранять и приумножать завоевания революции. В Мексике сочли бы странным даже поднять вопрос о переименовании улиц и площадей, названных в честь деятелей той далекой эпохи. Здесь подчас соседствуют названия, запечатлевшие память о людях, которые десятки лет тому назад ненавидели друг друга и даже пытались убить. Только на миг представьте себе улицу Троцкого, которая вела бы к площади Сталина!

Мексиканская революция не укладывается в привычные для нас стереотипы. Подчас трудно понять, кто был там настоящим революционером, а кто использовал народную волю в своих личных целях. Реакционеры в мгновение ока превращались в радикалов, и наоборот. В этой книге сделана попытка показать не только борьбу классов и сословий мексиканского общества начала XX века, но и представить читателю галерею портретов выдающихся политиков и военных деятелей, многих из которых до сих пор знают миллионы людей во всем мире. Ни один из мексиканских сериалов по напряжению и динамике даже отдаленно не может сравниться с захватывающей панорамой борьбы, в которой причудливым образом переплетались смелость и безрассудство, расчет и подлость.

История, как принято считать, должна учить избегать былых ошибок. Но иногда стоит вглядеться в чужое прошлое, чтобы увидеть в подернутом пеленой времени зеркале собственную страну сегодня. Читатель сам сможет убедиться, насколько похожими были многие проблемы (например борьба с олигархией и иностранным диктатом) тогдашней Мексики и сегодняшней России. Сейчас российские граждане, подобно мексиканцам в начале XX века, решают вопрос, каким путем пойдет их страна в ближайшие десятилетия. У нас, конечно, есть право на ошибку, но лучше бы его пока не использовать. Может быть, нам поможет в этом опыт далекой, но в чем-то очень близкой нам по менталитету страны.

В отечественной историографии фактически есть только две книги, специально посвященные Мексиканской революции. Это блестящие, фундаментальные работы Н. М. Лаврова «Мексиканская революция 1910–1917 гг.» (М., «Наука», 1972) и М. С. Альперовича и Б. Т. Руденко «Мексиканская революция 1910–1917 гг. и политика США» (М., Издательство социально-экономической литературы, 1958).

Автор надеется, что сумеет с помощью этой книги оживить интерес отечественного читателя к великой революции мексиканского народа, к героической и захватывающей истории Мексики.

Разнообразием природных условий, флоры и фауны Мексика вполне может сравниться с целым континентом. В XVI веке, на момент прихода испанских конкистадоров, в северных степях и пустынях с континентальным климатом жили племена индейцев – апачей и команчей. Жили, как и тысячи лет назад, промышляя охотой и собирательством. В центре современной Мексики на высоком плато зародились еще за сотни лет до нашей эры очаги цивилизации. Примерно за 2,5 тысячи лет до нашей эры мексиканские индейцы стали оседлыми и освоили производство керамики.[1] Они, как и древние египтяне, поклонялись богу-Солнцу, а воздвигнутые ими ступенчатые пирамиды по своей площади превосходили египетские.

Жители нагорья достигли довольно больших успехов в сельском хозяйстве, но главной их стезей были бесконечные агрессивные войны. Поэтому названия царств и империй менялись с калейдоскопической быстротой. До завоевания европейцами нагорьем владели пришедшие с севера ацтеки, державшие в страхе соседние народы с помощью кровавых походов, после которых в жертву ацтекским богам приносились десятки тысяч пленников.

На крайнем юге Мексики, отделенном от нагорья труднопроходимыми горами и джунглями, расцвела другая цивилизация доколумбовой Америки – культура майя. Майя были миролюбивее ацтеков, хотя и их города-государства постоянно враждовали друг с другом. Но то ли им была чужда имперская идея подчинения соседей, то ли в условиях заросшей джунглями округи образование большого государства было просто невозможно.

Ацтеки – пожалуй, единственная цивилизация Америки, которая попыталась оказать испанцам организованное и ожесточенное сопротивление. Несмотря на превосходство завоевателей в огнестрельном оружии и страх индейцев перед лошадьми, ацтекам поначалу удалось в результате недельных ожесточенных боев выбить отряд испанского конкистадора Эрнана Кортеса из своей столицы – Теночтитлана.[2] Испанцы в панике бежали на побережье, и Кортес приказал сжечь корабли, чтобы заставить своих людей сражаться не на жизнь, а на смерть. Такого унизительного поражения испанские конкистадоры не испытывали больше нигде в Новом Свете.

Но ацтеков погубила, как ни странно, собственная воинственность. Соседние племена не забыли кровавых сражений и постоянных жертв жестоким ацтекским богам. Они с радостью пришли на помощь испанцам, и благодаря им завоеватели все же захватили мексиканское нагорье. Покорение полуострова Юкатан, где уже клонились к упадку города майя, произошло только десятилетия спустя. А северные районы страны фактически не были покорены вплоть до начала XIX века и числились среди владений испанской короны скорее номинально.

Свою новую и самую богатую колонию испанцы назвали Новой Испанией, и в каком – то смысле это соответствовало истине. Среди населения будущей Мексики был очень высок (до одной трети) процент белых, в то время как в Южной Америке они всегда составляли лишь небольшую прослойку. Иммиграция из Испании не прекращалась вплоть до провозглашения Мексикой независимости, и на то имелась веская причина.