Райли безмолвно упала, лицом уткнувшись в холодную землю. Пусть и с опаской глубоко в душе, МакКол незамедлительно подбежал к ведьме, переворачивая ее лицом вверх. Фелан корчилась от боли, до крови царапая себе ключицу, на которой ярким огнем горела татуировка, выжигая кожу.

— Отойди, — весьма грубо оттолкнув МакКола, Лидия опустилась на колени.

Скотт ошеломленно посмотрел на банши, краем глаза замечая маячившего позади него Кайдена со слезами на глазах. Альфа только почувствовал мимолетное облегчение, не увидев лучшего друга в зоне опасности, как Стилински тут же, словно читая его мысли, опустился по другую сторону от корчившейся в муках Райли.

Скотт промолчал: не время для нравоучений. Ему не хотелось в это верить, он не был циничным человеком, но вдруг это последняя возможность ребят попрощаться с Райли.

«Нет, не смей так думать. Она выберется!» — Скотт почувствовал, как влага стала скапливаться в уголках глаз, и очень сильно тряхнул головой, буквально заставляя мысли о смерти покинуть его голову.

Татуировка над правой ключицей ведьмы приобретала более четкие контуры, походя на угловатую снежинку.

— Крест непобедимости агисхьяльм, — Лидия сжала губы, — мало того, что подчиняет человека, так еще и помогает концентрировать силу, удваивает боевую мощь, назовем это так. Черт!

Никто даже не стал спрашивать и удивляться тому, откуда Мартин все это известно. Все уже давно привыкли к тому, что Лидия знает все: от математики до знаний древних мертвых языков.

— Как убрать эту долбанную печать? Вы не видите, она страдает! — Стайлз схватил Райли за руку и тут же отдернул, потому что его кожу охватил жар. Будто невидимый огонь прошелся.

— Это магия крови, — Мартин подняла голову и посмотрела на Саманту, которая совершенно не обращала внимания на подростков, продолжая кружиться и хохотать, — чтобы избавить ее от креста, нужна кровь хозяина. Вот только не все так просто: в живых должен остаться кто-то один — либо тот, кто подчиняет, либо тот, кто подчиняется. Третьего не дано. Магия крови замешана на жизни и смерти. Все должно быть в балансе: за такую силу нужно заплатить равнозначную цену.

Кайден решительно встал, выпустив когти. Он вспорет горло этой мрази, проткнет ее насквозь, зубами вскроет вены, если будет надо он оросит ее кровью всю поляну, лишь бы Райли была жива и здорова.

Острая стрела пронзает грудь блондинки. Гуль, которая секунду назад безумно смеялась, ощущая себя всевластным существом, недоуменно смотрит на наконечник, выглядывающий из ее тела. Через секунду раздается оглушительный мощный взрыв. Саманту буквально разрывает на несколько частей.

Пуф…

Был человек — нет человека.

Подростки хоть и не стояли в зоне поражения, но все же некоторые ошметки человеческого тела долетели и до них.

— А вот и кровь хозяина, — преувеличенно жизнерадостно произнес Стайлз, поежившись, когда на живот лежащей ведьмы приземлились неполноценный кусочек сердца, — поторопись, Лидия.

Пока Мартин, превозмогая брезгливость, вычерчивала кровью гуль непонятные для остальных руны прямо поверх печати ведьмы, остальные обернулись в сторону леса, удивленно взирая на появившихся Айзека, Эллисон и мистера Арджента с арбалетом в руках.

— Простите, мы задержались, — девушка приветственно махнула рукой, — пришлось слетать на Филиппины. Отец нашел одну из древних книг семьи Арджент, где говорилось, что гуль можно убить ядом, изготовленным из «трупного» цветка. Веселая была поездочка, да и у вас, я смотрю, не особо скучно.

— Думаю, пояснять, где растет этот цветок — не надо, — не удержался от шпильки Айзек, вставив свои пять копеек.

Печать на ключице вспыхнула зеленым огнем, и ведьма заорала нечеловеческим голосом, резко поднявшись, открывая прояснившиеся голубые глаза. Райли вцепилась ногтями в землю, вырывая ее с клочьями. Руны поверх татуировки покрывались голубыми всполохами, а серая кожа брюнетки постепенно приобретала нормальный человеческий цвет, пусть и бледнее обычного.

Все молчали, с неким благоговением и нескрывающимся любопытством наблюдая за метаморфозами Фелан. Когда последний символ погас, замолчала и Райли, закрыв глаза, откинувшись на землю. Голова склонилась набок, земля под ней стала пропитываться кровью.

— Райли, — срывающимся голосом произнес Кайден, рукой обведя лицо сестры, — Райли, очнись!

— Я не слышу ее пульс, — прошептал Скотт, пустыми глазами посмотрев на Стайлза, отшатнувшегося от него, словно альфа был прокаженным.

— Отойдите все! — властно произнес Крис, довольно мягко, но в то же время уверенно отстранив Кайдена.

Мистер Арджент стал делать прямой массаж сердца, упорно игнорируя прожигающие насквозь взгляды подростков. На глаза Кайдена навернулись слезы: этого не может быть?! Только не снова, только не сейчас, когда добро победило зло. Он больше не вытерпит этого.

— Все не может так закончиться, ведь правда же? — глухим голосом спросил Айзек, но вопрос остался без ответа.

Голова Райли безвольно дергалась от ритмичных ударов мистера Арджента. Где-то далеко, в доме Феланов, протяжно замяукал Дрого, всем телом ударяясь об окно, пытаясь выломать стекло.

Несмотря на середину марта, пошел снег.

Белоснежный, чистый, обновляющий землю.

Снег был таким же белым и чистым, как простыни в больнице. От цвета стен слезились глаза. Возможно и не совсем от них, а от осознания того, что все кончилось, и ты остался живым. Райли сидела, опираясь спиной на подушки, ощущая резкую и ноющую боль во всем теле. Но эта боль была ничем по сравнению с пустотой. Даже тьма была предпочтительнее, чем вселенское ни-че-го.

— Как, как я выжила? — сипит Райли и хмурится.

Не от боли в горле, от собственного голоса. Он казался более мерзким, чем обычно.

И не то, чтобы ее особо беспокоило, как она выжила. Выжила, ну и выжила — слава Богу, не задавай вопросов и живи себе спокойно, припеваючи. Без монстров и боли. Нет, Райли просто боялась услышать, что кто-то пожертвовал собой ради нее.

Какой цена досталась ей свобода?

— Когда моя мама, Дитон и Крис Арджент работают вместе, то даже мертвец восстанет из могилы, — улыбнулся Скотт, оккупировавший подоконник.

Ведьма поморщилась: на альфу невозможно было смотреть без прищуривания глаз. И непонятно, толи от счастья он так светился, толи из-за того, что свет за спиной освещал его, аки Агнеца Божьего.

— А что с Осирисом и Самантой?

— Саманта взорвалась, а Осириса ты прихлопнула одной правой, — коротко пояснил Айзек, не став вдаваться в подробности.

Ведьма удивленно приподняла брови, но расспрашивать не стала. Кайден ей все расскажет, в красках, нужно лишь вернуться домой и оказаться наедине с родным любимым человеком. Это потом он объяснит ей, кем на самом деле являлся Осирис, и почему он имел зуб на их семью. Ужас, смешанный с удивлением будет потом, сейчас же лишь безграничное счастье и пьянящее чувство свободы.

Вспомнив о брате, Райли перевела на него взгляд и улыбнулась.

Кай, поймав такой знакомый, теплый, полный затаенной нежности взгляд, положил свою руку на предплечье сестры, мягко сжав.

Давно она так не улыбалась. Кайден запомнит этот момент на всю жизнь.

Лидия и Эллисон, стоящие рядом друг с другом, синхронно посмотрели друг на друга и понимающе усмехнулись.

Все налаживается.

И никаких больше жертвоприношений, никаких смертей, никаких альф, бет и гулей. Просто обычная жизнь: школа, друзья, любимые.

— Стилински, а ты что молчишь, стоишь как не родной в уголке?! — Райли коварно усмехнулась, посмотрев на вмиг подбенечившегося парня, — обычно тебя даже кляпом не заткнуть, а тут словно воды в рот набрал.

Вышеназванный медленно подошел, пожав плечами. А после улыбнулся, так, как мог только Стайлз Стилински: широко, солнечно, собирая лучики морщинок в уголках глаз.

— Я просто не знаю, что делал бы без тебя.

И в этом простом предложении было столько смысла, что Фелан просто не могла не улыбнуться в ответ. А спустя секунду ляпнуть глупость.