Хоук облегчённо вздохнул и откинулся на спинку кресла. Всё сработало.

На радостях, Хоук налил себе "соточку" под, чуть пригоревший, стэйк. А потом ещё одну. И третью, под высокий стакан с апельсиновым соком.

В воскресенье Хоук связался с туристическим агентством, заказал билеты и гостиницу. До вылета оставалось ещё две недели.

Увольняться у Хоука не поднялась рука. Как-то он уже привык и к обстановке, и к людям. Действительно, эта атмосфера "засасывала". Отпуска у него оказалось пять дней. Как раз рабочая неделя. Шеф, конечно, поморщился , помитинговал малость, мол, что такое, только начал работать и уже в отпуск. Хоук никак не отреагировал на эти претензии, поскольку знал, что делается это больше по привычке и для проформы. Идеальный работник для любого шефа, это тот, кто работает бесплатно круглые сутки, не берёт отпусков и больничных и, к тому же, немой от рождения.

Собираясь, пришлось повозиться с упаковкой находок. Монеты Хоук просто положил в портмоне к евромелочи. Браслет решил одеть на руку. Застёжки он замаскировал в упаковки с таблетками из аптечки. Обезболивающее, аспирин и крупные розовые таблетки для снижения давления. Упаковки были из мягкой толстой фольги и, если не нарушать выпуклости под таблетки, то под вторую сторону упаковки помещалось небольшое тонкое изделие. Например, застёжка.

Конечно, можно было взять только ауреус. Но что потом делать с остальными находками? Каждый раз мотаться на Адриатику? Если, вообще, это актуально в данной ситуации и Бэсси "осталась в теме".

В аэропорту всё прошло гладко. У Хоука было предчувствие, что всё оно так и будет. Была такая уверенность и кураж. Правда, непонятно откуда. И даже браслет, снятый перед металдетектором, не привлёк внимания.

К обеду Хоук оказался в своей гостинице. Как следовало из описания, это был дом, построенный в XVII веке, перестроенный в начале XIX века и окончательно приспособленный под гостиницу уже в наши дни. Хоука поразили мощные дубовые балки перекрытия, покрашенные в чёрный цвет и домотканые дорожки на деревянном полу. И вид с маленького балкончика - тёмно-красные черепичные крыши, покрывавшие всё предместье, и островки зелени во внутренних двориках.

От гостиницы до галереи "Марко и Бэсси" было десять минут ходу. Хоук побродил по улочкам как среди декораций. Из-за туристов, было многолюдно, и найти свободный столик в многочисленных ресторанчиках, оказалось совсем непросто.

Наконец, Хоук нашёл столик, и заказал себе кофе. Потом, принялся рассматривать улочку с разноцветными, но, похожими друг на друга, домами в три окна по фасаду. Это был средневековый стандарт. Магистрат выделял под застройку внутри городских стен, строго определённые по длине улицы, участки. В разных местах по-разному, но, в среднем, пятнадцать локтей, что составляло немногим более семи метров.

Что-то мешало ему сразу пойти в галерею. Поразмыслив, он понял, что это была боязнь отказа. Бэсси могла сказать, что, конечно, рада Хоуку, но больше такими делами не занимается. Хоук решил, что в таком случае, он всё равно оставит ей находки. Чтобы не тащить всё это опять через две границы.

Как странно, всё-таки, работает ассоциативное мышление. Рассматривая смеющихся, оживлённо беседующих или просто расслабленных отдыхом людей, Хоук, вдруг, почувствовал запах каменной крошки, высекаемой автоматными пулями из развалин на холме. И вкус глины после обвала в пещере.

Галерея была открыта. В двух арочных окнах по обе стороны входной двери был выставлены антикварные статуэтки, милые безделушки и небольшие миниатюры архитектурного содержания. В основном виды городка и абстрактные романтические руины. В общем, экспозиция для туристов.

Хоук зашёл внутрь под трель колокольчика, подвешенного над входной дверью. У стеллажей рассматривали экспонаты две пары туристов. Ещё одна, перебирая, разложенные на прилавке миниатюры и обсуждая что-то с длинноволосым продавцом, стояла у прилавка. Продавец чем-то напомнил Хоуку один из автопортретов Дюрера. Только волосы у продавца были чёрные и не такие вьющиеся.

В лавке было очень уютно. Низкие потолки, небольшие арочные окна, у некоторых стеллажей - специальная подсветка. Увидев экспозицию XVII века с подсвечниками, серебряными коробочками и вазочками, Хоук вспомнил профессию Бэсси и невольно улыбнулся. Несколько минут он простоял возле стойки с миниатюрами и пейзажами. Это были не "скороспелки" на продажу, а серьёзные работы, исполненные с настроением и большой любовью к изображаемой природе.

- Простите, я могу вам чем-то помочь? - раздалось за спиной у Хоука на английском языке. Он повернулся и увидел продавца. К тому времени в лавки они остались вдвоём.

- Я хотел бы увидеть Бэсси, - ответил Хоук.

- Сейчас я позову её, - улыбнувшись, отозвался "Дюрер". - Как вас представить?

- Скажите, что Хоук приехал.

- Хорошо. Пожалуйста, обождите минутку.

"Дюрер" отошёл к прилавку и что-то тихо сказал в, висевшее на стене, переговорное устройство.

Буквально через несколько секунд в глубине лавки открылась низкая тяжёлая дверь и, среди стеллажей, Хоук увидел Бэсси.

12

Они сидели в старинных глубоких креслах, в маленькой комнате на втором этаже. Помещение было приспособлено под лабораторию и это, вместе с атмосферой старого дома, создавало у Хоука впечатление, будто он попал в средневековье, в гости к алхимику. На разделявшем их низком столике стояли чуть наполненные бокалы с коньяком, вазочка с орешками и блюдце с, порезанным на дольки, яблоком.

- Тебя не узнать! - сказал Хоук после первых приветствий. - Такая звонкая, загорелая, радостная.

- Ты тоже не мумифицировался, - ответила Бесси. - Заматерел, взгляд дерзкий, уверенность в движениях.

- Ну, так я теперь пролетариат. В полном соответствии с твоим советом, послушный налогоплательщик и законопослушный гражданин. Слесарь-сборщик. Уважаемый в бригаде человек.

- Да, ладно! - улыбнулась Бесси. - И браслет у тебя на левой руке, это награда ударнику капиталистического труда на благо не менее капиталистической родины? Кстати, я отсюда не вижу, что это за вещица? Я, вроде такие встречала. Понятно, что Восток! Но поздний римский период или ранняя Византия? Дай-ка посмотрю!

Хоук протянул браслет Бэсси. Она отошла с ним к микроскопу, установленному на лабораторном столе у окна. Потом манипулировала с кисточкой и пузырьками с какими-то препаратами и через несколько минут повернулась к Хоуку и удивлённо сказала:

- Первый или второй век. Возможно, Парфия. Где добыл?

- Национальный парк Адулам, почти южная Иудея. Недалеко от Хевронского нагорья.

- Я так понимаю, это мне? Потому как, раньше, тебя образ "мужчины в золоте" не очень привлекал.

- Тебе, конечно! - улыбнувшись, сказал Хоук и достал прозрачный пакетик с застёжкой. - Вот ещё по мелочам.

- Хороши "мелочи", - произнесла Бэсси, после того, как застёжка прошла те же процедуры, что и браслет. - По орнаменту и по металлу идентификация очевидна. Симпатичная вещица. Наверно, что-то есть ещё?

Хоук вынул из портмоне серебряную "бракованную" тетрадрахму.

- Какая прелесть! - воскликнула Бэсси, рассмотрев обе стороны монеты. - Это действительно сюрприз. Я знаю двух нумизматов, которые просто с ума сходят от подобного рода вещей. Очень интересная находка. Всё там же?

- Да. Только на сопредельной территории.

- Ты что, в автономию ходил? - сразу посерьёзнев, уточнила Бэсси.

- Пришлось. На нашей стороне всё вытоптано. Лазил, лазил, только время потерял.

- Обошлось?

- В конце концов, да. Но с "войнушкой".

- Ты знаешь, я здесь уже отвыкла от всего этого. Обстрелы, теракты. Даже вспоминать непривычно, что всё это было. Как во сне.