— Хроме-тян, — окликнула подругу Киоко, прислоняясь затылком к кровати. — Ты там жива?
— Ты… влюбилась в Тсуну-куна, — бесцветным голосом сказала Докуро, но потом вдруг обрела эмоции: упав лицом в подушку, девушка громко закричала от переизбытка эмоций.
— Божечки, Киоко-тян, — прослезившись и прокричавшись, ответила подруга, широко улыбаясь. — Я так счастлива. Боже, как же я счастлива! Когда думаешь сказать ему об этом?
— Никогда, — вяло отозвалась рыжая, запуская руку в волосы. — Я не смогу.
— Что за глупости, ты с ума сошла? — осадила Хроме, гневно хмурясь. — Ты не должна скрывать свои чувства.
— Ты не понимаешь, Хроме-тян, — протянула Сасагава, закрыв глаза. — Мы уже столько раз были одни, да притом так близко, у меня было столько идеальных шансов, но… я не могу. Я не могу сказать ему о своих чувствах, я точно знаю, что он отвергнет их. И после этого мы больше не сможем общаться. Я этого не хочу. Я хочу быть рядом с ним, даже если он не будет знать об этой любви. Мне достаточно того, что я могу видеть его каждый день, разговаривать с ним, знать, что он улыбается именно мне…
— Это неправильно! — обиженно воскликнула Докуро, перебивая подругу и вскакивая со своего кресла. — Что за стремление к пессимизму? Ты не должна выбирать самый худший исход, Киоко-тян. Надейся на лучшее, что может произойти.
— Лучше уж надеяться на худшее, — хмыкнула девушка, поднимаясь с пола. — Ведь если ты надеешься на худшее, но получаешь лучшее, ты вдвойне счастлива. А если наоборот — расстраиваешься ещё сильнее. Надейся на худшее, и когда ты получишь худшее, тебе не будет так больно. Скажешь, я неправа?
— Верно, — кивнула Хроме, злясь ещё сильнее. — Всё верно. Ты неправа. Говоришь какую-то ерунду. Ты не та Киоко-тян, которую я знаю. Если ты не перестанешь так думать, я не стану с тобой разговаривать.
Немного помолчав, Киоко обречённо вздохнула.
— Я не знаю… — робко ответила девушка, прикрывая глаза. — Мне будет очень сложно это сделать.
— Ты должна хотя бы попробовать, Киоко-тян, — мягко улыбнулась Хроме, вновь садясь в кресло. — Как ты вообще обнаружила в себе эту любовь?..
***
Тсуна затянул на шее чёрную бабочку и отряхнул пиджак, пристально глядя в зеркало на своё отражение.
— Нет, — парень нахмурился, снимая аксессуар. — Всё не то.
— Хочешь выглядеть лучше всех на сегодняшнем празднике? — лукаво ухмыльнулся Энма, нагибаясь вниз и завязывая шнурки на кедах.
— Кому это надо? — фыркнул Тсунаёши, махнув рукой и положив бабочку на стол.
— Не знаю, не я же тут уже второй час подбираю себе идеальный наряд, — пожал плечами шатен, усмехаясь. — Или это всё для Сасагавы?
— Нет, Кодзато, не волнуйся, — Тсуна подошёл к другу сзади и лёг на его спину, коварно улыбаясь, и обнимая того за шею. — Я не уйду от тебя к Рёхею.
— Фу, — Энма шутливо нахмурился и сбросил парня со своей спины. — Не подходи ко мне, извращенец.
— Это кто тут извращенец? — возмутился Савада, обидчиво надувая щёки, при этом лёжа на полу и глядя на шатена снизу вверх.
— Я говорил про твою девушку, — Кодзато опустил грустные алые глаза на Тсунаёши, коварно улыбнувшись.
— Она не его девушка, — раздался голос со стороны двери.
Парни обернулись. Оперевшись плечом о дверной косяк стояла Мами. Савада едва заметно ухмыльнулся, поднимаясь на ноги.
— Я не это имел ввиду, — начал Энма, поднимаясь на ноги следом и становясь рядом с другом.
— А знаешь, почему она не его девушка? — шатенка подошла к Саваде и ударила того кулаком в живот, отчего парень согнулся на уровень её глаз. — Потому что он трусливый идиот.
Мами сильно ударила лбом лоб брюнета, отчего юноша вскрикнул и зажмурил один глаз, смотря в полуприкрытые алые глаза подруги. Глаза девушки метали молнии.
— Эй, — положив руку на плечо сестры, сказал Энма. — Угомонись, а?
— Ты никогда не добьёшься её, — словно насмехаясь, говорила шатенка, глядя прямо в карие глаза лучшего друга. — Слышишь меня? Никогда.
— Да что на тебя нашло? — Энма лёгким движением руки отправил девушку в кресло, стоящее недалеко от “эпицентра взрыва”.
— Разве я говорю неправду? — прищурилась шатенка, глядя на брата снизу вверх. — Как долго мы с тобой ещё будем…
Энма закрыл рот сестры рукой, глядя на девушку по-истине уничтожающим взглядом. Мами тут же замолчала, и, кажется, боялась даже шевельнуться, лишь бы ещё больше не злить брата.
— Столько, сколько нужно, — процедил сквозь зубы Энма, убирая руку от рта сестры.
— Всё в порядке? — явно испугавшись такой неожиданно сцены, спросил Савада, также не решаясь шевельнуться.
— Да, — ответил шатен, опуская глаза на Тсуну, и слегка улыбаясь. — У сестрички просто ПМС, не обращай внимания. Всё время приходится её успокаивать в “эти дни”.
— Что? — презрительно протянула шатенка, а потом вдруг резко схватила руку брата и укусила её, ненавистным взглядом глядя ему в глаза.
— Тц, — Энма слегка дёрнулся, посмотрев на сестру спокойно и сдержанно. — Прекрати это делать. Мне больно.
— Да что ты говоришь? — девушка встала и подошла к двери. — Я ещё вернусь, и надеюсь тогда ты скажешь мне то, что я хочу услышать, Савада.
Тсунаёши удивлённо моргнул, переглянувшись со старшим Кодзато.
— Что на неё нашло? — тихо спросил парень, оборачиваясь на дверь, за которой скрылась подруга.
— Ты не знал, но она и так может, — усмехнулся Энма, разминая руку. — Она очень редко может позволить себе подобное поведение. В детстве она так сильно любила меня, никогда не врала, ничего не скрывала. Не смела поднять на меня руку. Мы всегда были вместе. Но сейчас она внезапно стала дерзкой, а её удары такие сильные.
— Но она ведь также любит тебя, — Тсунаёши положил руку на плечо друга, взглянув в алые глаза. — Также, как и в детстве. Это всего лишь переходный возраст, поверь. В конце концов…
— Савада, — перебив парня, сказал Энма, повернувшись к нему лицом. — То, что было на балконе в тот день.
Тсуна покраснел, тут же отвернувшись, и снова подошёл к зеркалу, недовольно посмотрев на своё отражение.
— Прости, — опустил голову Энма. — Что я так…
— Успокойся уже, — ухмыльнулся Тсунаёши, резко оборачиваясь. — Который день мне это твердишь.
— Ну, чем быстрее ты скажешь то, что не успел сказать ей в тот день, тем быстрее я перестану тебя доставать с этим, — лукаво улыбнулся Кодзато.
Тсуна устало вздохнул, сгорбившись, и обиженно посмотрев на шатена, который улыбался самым милейшим образом.
***
— Мами-тян, ты опять исполняешь роль дворецкого? — усмехнулась, заходя в дом после Хаято, Хару.
Мами натянуто улыбнулась про себя уже расчленив любимого братика. Миура, счастливо улыбаясь, потрепала шатенку по голове и прошла мимо, направляясь в гостиную. Следом за одноклассницей в дом вошёл Рёхей, а за ним шла Киоко. Последняя остановилась рядом с шатенкой, и смирила её непривычно безразличным, спокойным взглядом полуприкрытых глаз.
— Добрый вечер, Киоко-тян, — безумно обрадованная реакцией девушки, сказала Мами, снизу вверх глядя на одноклассницу брата. — Как твои дела?
— Замечательно, — ответила Сасагава, стягивая с головы шапку и стряхивая с неё снег, но по прежнему глядя в алые глаза девушки. — На улице сегодня довольно тепло, неправда ли?
— Весьма, — как только Киоко пошла вслед за друзьями, к толпе присоединилась и Мами.
Энма стоял рядом с длинным столом, который был уставлен разными блюдами, и что-то искал в телефоне, параллельно разговаривая со стоящим рядом Савадой, и кивая на все его реплики. Такеши сидел на полу у дивана и читал журнал, а Фран, который разлёгся на диване за Ямамото, смотрел через плечо брюнета в тот же журнальчик, иногда показывая на картинки пальцем и вставляя свои комментарии, отчего бейсболист задорно смеялся.
Назару сидел на полу рядом с противоположным краем дивана и усиленно искал на телевизоре каналы с музыкой. Это занятие порядком наскучило парню, так что он немого клевал носом, но не сдавался. Хроме и Юни сидели за столом рядом и о чём-то говорили, иногда поглядывая на парней. Мукуро говорил по телефону, стоя за креслом, в котором, перекинув ногу на ногу, сидела Хана и наблюдала за обстановкой в комнате со стороны.
