— Ева не любила меня! – Произнес Отавиу, и по его лицу потекли слезы. — Я нашел письмо, у нее был любовник. Она собиралась с ним уехать. Кто это был, ты знаешь, Сан? Ты меня познакомил с Евой, был посаженным отцом на свадьбе, ты должен знать, кто это был…

Отавиу умоляюще уставился на Сан-Марино.

— Ты говоришь не о Еве, – Отвечал Сан-Марино. – Ева безумно любила тебя, больше ничего я не могу тебе я тоже женился. Вы уехали в Арарас. Мы долгие годы не виделись…

— Прочти! Прочти это письмо! – настаивал Отавиу.

— Но я даже почерка ее не знаю, — Сан-Марино нехотя взял письмо и пробежал его глазами, — Мы никогда не переписывались. Он вернул письмо Отавиу и прибавил: Все осталось в прошлом, успокойся, брат, все давным-давно обратилось в прах!

— Я хотел бы посмотреть в глаза этому человеку, — говорил Отавиу, глядя в глаза Сан-Марино. — Почему она меня не любила? За что мне такие страдания именно сейчас, когда я не сомневался, что она вернется!..

Взгляд Отавиу блуждал, он явно был не в себе, и нельзя сказать, что это сильно огорчило Сан-Марино.

— Я позвоню Жулии, — сказал он, направляясь к телефону. — Она приедет за тобой.

— Нет! — резко вскрикнул Отавиу. — Я не хочу, чтобы дочери видели меня в таком виде. И прошу тебя, никому не рассказывай о том, что я тебе сказал! Никому! Никогда!

Сан-Марино кивнул, давая понять, что его и просить об этом не нужно, он молчал бы и без просьбы.

— Переночуй у нас, — предложил Сан.

— Нет, я пойду в отцовский дом, — отказался Отавиу.

Добравшись до дома, Отавиу спустился в подвал и схватил подвенечное платье Евы. Еще совсем недавно его примеряла Бетти, собираясь именно в нем праздновать свою собственную свадьбу, но для Отавиу оно не было символом будущего, оно было его прошлым. Под руку ему подвернулся какой-то старый таз, и он бросил в него платье, которое застыло в нем облаком пены, потом зажег фотографию Евы, одну, вторую, третью и все кидал их на платье, пока оно не загорелось. Миг, и оно сгорело дотла.

Отавиу испустил громкий крик и потерял сознание. Так и нашли его прибежавшие дочери: он лежал распростертым на полу подле горстки серого пепла.

Алекс помог донести его до постели, по телефону вызвали доктора Сисейру, чтобы он осмотрел больного.

Сисейру измерил пульс, давление, послушал сердце — ничего, внушающего опасения, не было.

— За его здоровье я ручаюсь, — сказал он. — А вот что будет с психикой, поручиться не может никто. Вы можете предположить, на какой почве произошел этот срыв?

— Нет. Но срыв очень серьезный. Ко всему, что связано с памятью мамы, папа относится как к святыне, — сказала Жулия. — То, что он сжег мамино подвенечное платье, говорит об очень плохом состоянии, я опасаюсь самого худшего, может быть, он повредился в рассудке.

— Позвоните мне завтра, сейчас я сделаю ему успокоительный укол, и он выспится, — сказал Сисейру.

В доме Монтана никто не спал, забываясь лишь короткой дремой, и вновь просыпаясь при малейшем звуке.

Утром все собрались за столом, мечтая выпить кофе покрепче, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Подняв глаза, Жулия увидела на верхней площадке лестницы отца. Он был бледен, подавлен, очень плохо выглядел, но никаких признаков безумия не было на его осунувшемся лице.

— Что с тобой случилось, папа? — осторожно спросила Бетти. — Ты помнишь вчерашний вечер?

Отавиу горько усмехнулся: если бы он мог забыть его, он был бы счастливейшим на земле человеком!

— Я наконец-то понял, что ваша мама умерла, – сказал он.

Сестры переглянулись: так вот оно в чем дело! Бедный папочка!

Они усадили его на диван и сами сели рядышком.

— Спасибо, что вы берегли меня от боли, и я прожил эти дни счастливо, — сказал Отавиу, с нежностью глядя на дочерей, — вдруг на меня нашло просветление, и я понял: она умерла…

— Но зачем нужно было жечь ее вещи, папа? – удивилась Сели. — Я совсем не знала маму, и мне так нравилось их рассматривать.

— На меня нашло минутное помешательство, – признался Отавиу. Заболело все: тело, душа, мне хотелось избавиться от этой нестерпимой боли. Ведь я не забывал ее ни на минуту. Мне кажется, что все эти восемнадцать лет я видел ее во сне, и, если бы я не сжег своих воспоминаний о прошлом, я бы умер. Я не мог поступить иначе, Простите меня.

— Я все отдам, лишь бы ты не мучился, — горячо сказала Сели, обнимая отца.

— У меня есть мамины фотографии, я отдам их тебе, – предложила Бетти.

— Не упоминай при мне ее имени, прошу тебя, — попросил Отавиу. — Я должен научиться жить заново, совсем по-другому, без нее. Если бы не вы, мои дорогие девочки, я бы просто не знал, что мне делать. Я стал отцом, я очень люблю вас.

— А мы тебя! — горячо подхватила Жулия. — Мы поможем преодолеть эту боль, мы будем о тебе заботиться! Жулия не отличалась сентиментальностью, но у нее выступили слезы на глазах. Она посмотрела на сестер, ища у них поддержки, и увидела, что все они тоже плачут.

Так они и сидели, счастливые и страдающие — семья, объединенная общей болью.

Раздался телефонный звонок: Жулию торопили сдать материал в газету. Схвати папку, она заторопилась выходу и на пороге столкнулась с Шику. В нескольких словах она передала ему события предыдущей ночи и попросила пооткровенничать с отцом.

– Я рада, что ты пришел, — сказала она.

— Какой прогресс! — обрадовался Шику.

— Это совсем не то, что ты думаешь — отмахнулась Жулия. — Поговори с папой. Может, он тебе расскажет, что вдруг с ним произошло? Почему он вдруг понял, то она мертва? Почему он сжег все ее вещи?

Шику и самому хотелось бы разобраться во многих загадках, что окружали жизнь Отавиу.

— Задание понял, — кивнул он. — Иду разбираться Жулия, а ты поняла, что сейчас призналась мне в любви?

— Не надейся, — тут же возмутилась Жулия. — Я люблю только моего дорогого папочку и озабочена состоянием его здоровья.

— Тогда до вечера! — попрощался Шику. — Не забывай, что мы сегодня встречаемся!

Глава 30

Прошло несколько дней, а Лусия Элена все еще находилась под впечатлением разыгравшегося у золовки скандала. Бедная Жанета! Как ей не везет! Заодно она пожалела и себя. Шику за весь вечер не только не сказал ей ни единого слова, но даже не взглянул на нее, как будто она стенка или пустое место. Мало этого, за все эти дни он ей даже не позвонил! Но Лусия Элена знала теперь, в чем дело…

Перед ее глазами вновь возникло лицо Жанеты, только в тот вечер хозяйка танцзала счастливо смеялась, поглядывая на стоящего рядом с ней Атилу. Лусия Элена зашла к золовке просто так, от нечего делать, и мучительно позавидовала влюбленной паре. Когда-то и она с Шику так смеялась. … И тут она увидела среди танцующих Шику! Как он танцевал! Как смотрел на свою партнершу!

Лусия Элена пригляделась и узнала Жулию Монтана. Шику всегда был в контрах с этой красивой самонадеянной девицей ,а теперь…

У Лусии Элены не осталось ни малейшею сомнения насчет его отношения к своей партнерше!