Тот мягко смеялся, говорил на это, что вот он, весь тут, и никуда сбегать не собирается.

С того самого дня их встречи в Мальмё они практически не расставались. Даже в тот момент, когда Лафейсон собрался забрать из съемной квартиры вещи, Тор упросил его не идти без него, мотивируя тем, что по крайней мере, он смог бы перенести тяжёлое.

Хотя кроме кофра с картиной, шкатулки с мелочами и небольшого чемодана с одеждой и забирать по сути было нечего.

Одинсон вспомнил их новое начало рядом друг с другом, и сердце защемило от воспоминаний. Локи спал в одежде, переодевался в ванной, прятал тело, не обнажался и при любой возможности залезал под одеяло или плед.

Мёрз. Конечно же. Было бы странно с такой комплекцией цвести и пахнуть.

Тор даже не мог думать о близости, ограничивая себя целомудренными поцелуями, хотя Локи не отказывал ему в прикосновениях, объятиях, скорее, наоборот, вжимался всем телом, практически заворачивался в тепло любимого, как в защитный кокон.

Тем не менее, секса не было. Лафейсон боялся, что такого, как он есть сейчас, просто невозможно желать, и принимал утреннюю эрекцию партнёра лишь как физиологическое проявление, не акцентируя на ней внимания.

Но однажды, среди ночи проснувшись от сладких и влажных прикосновений губ там, где больше всего хотелось, выгнулся и застонал от удовольствия, которого не только был лишён слишком долго, но и сам себя, по сути, лишал.

Он пытался сдерживаться, не шуметь, но так восхитительно было вновь чувствовать каждое движение любимого, принимать, отдаваться, расслабляться, не думать.

После оглушающего оргазма он, не в силах сопротивляться, позволил стянуть с себя пижаму и оказаться тесно прижатым к горячему обнажённому телу, как раньше, как всегда.

С тех пор они оба стали снова спать без одежды.

Тем не менее, Лафейсон зажимался при свете и просил пристально его не рассматривать, чувствуя дикий психологический дискомфорт, связанный с собственным физическим состоянием.

Родители были только рады узнать об их воссоединении, хоть в тайну о перенесённой болезни Локи было по-прежнему решено не посвящать Фригг. К их приезду на день рождения внучки Локи перебрал какие только можно варианты одежды, чтобы скрыть всё ещё явную и по-прежнему нездоровую худобу. Но мать, укоряюще покачав головой и проехавшись по современным каноном анорексичной моды, оставила дальнейшее обсуждение без комментариев, полностью переключив всё своё внимание на ребёнка.

Отец же был спокоен, как скала. К теме, что он всё это время разрывался между близкими людьми, вынужденно храня чужую тайну, они с Локи не возвращались, обходясь благодарными и понимающими взглядами.

Жизнь налаживалась, становясь с каждым днём всё более ровной и стабильной, и с весеннего семестра, после каникул, Одинсон даже смог частично вернуться к работе, видя, что Локи вполне себе с удовольствием и без особых проблем проводит время с малышкой.

— Мы её точно не разбудим? — чувствуя, что в этот раз он не в состоянии сдерживать стоны, Лафейсон, забеспокоившись, спросил у Тора, бедра которого последнее время седлал с завидной регулярностью.

— Нет, — между мелкими и короткими поцелуями бормотал в ответ его любовник. — Первое, чему меня учила Сигюн — не создавать искусственной тишины во время сна ребёнка. Она не проснётся, даже если мы достанем дрель или решим устроить фейерверк. Тем более дверь в детскую закрыта.

— Справимся без дрели, — выгибаясь в жарких объятиях, прошептал Локи и, наконец, позволил себе забыть обо всём, кроме них двоих.

Комментарий к Глава 123. Номер два

До пятницы, мои хорошие. Уезжаю по наследственным делам опять в дикие места, где даже мобильный интернет через раз ловится. Не в Ваканду, конечно, но есть такое слово «надо».

Буду скучать))) Надеюсь, вернусь пораньше.

========== Глава 124. План на троих ==========

— Нет, травести — это совсем не про меня, — Клинт смотрел на сцену клуба, на которой сейчас разворачивалось целое действо. Молодой мужчина, дико похожий на Фила, если бы тот скинул за раз лет сорок, обнажался там под песню Бритни Спирс, копируя в компании нескольких танцовщиц показанный в клипе более чем десятилетней давности образ сексапильной стюардессы.

— Кларк Грегг у нас один такой, — смеясь, ответил Роудс, подкатывая коляску ближе к столику.

— Не сомневаюсь, — хотя на лице Бартона это самое сомнение было практически написано огромнейшими буквами. — Нет, я ничего не имею против: театральное амплуа, сценический образ, но мужик в юбке, если он не шотландец, конечно, до сих пор вызывает у меня смущение при всей толерантности. Как ты с ними работаешь?

— Эй, — шикнула присоединившаяся Вирджиния, — вообще-то это уже дискриминация, ты переобщался с Тони?— открыв меню, вопросительно добавила она полушепотом.

В это же время уровень шума, представлявший из себя и восторженные визги, и смех, связанный с финалом номера, достиг апогея, и Клинтон ещё раз кинув взгляд на сцену, отметил, что молодая копия его приёмного отца оказался не единственным кроссдрессером.

Высокий смазливый парень, один из танцоров задней линии, оставшийся в одних только стрингах со стразами, явно казался не девочкой.

Бартон усмехнулся, про себя отметив, что интуиция его не подвела, и вернулся к теме, ради которой они всё-таки собрались сегодня, что удивительно — именно в клубе Роудса.

— Тони очень занят с одним проектом, — начал он, — поэтому просил его простить и обещал, что в следующий раз он, я цитирую: обязательно насладится всеми доступными в гей-клубах развлечениями, чего бы это ему не стоило.

— Вот как, — Роуди хитро переглянулся с Вирджинией, и по их лицам явно было понятно, что у парочки за плечами уже не один и не два совместных плана и проекта.

— Нет, он, и правда, занят, и дело совсем не в отсутствии необходимого ему объёма дамочек подходящей ориентации. Работа не терпит, Джим, хотя на Хилл он всё-таки обратил внимание, и до сих пор успокоиться не может, что такая красотка и играет за его же команду.

— О, это вообще сложный момент, — отвлёкся от меню Роудс, сказав одному юноше из обслуживающего персонала, что он ждёт от шефа импровизации, за которую ему, как всё ещё хозяину, не должно быть стыдно перед гостями, раз так долго сюда не заглядывал.

— У Марии есть Джейн, а у Джейн — её муж Хэнк. Я не помню, как это правильно называется, но они живут втроём и даже воспитывают дочь, кажется, Хоуп, — пояснила Пепс, откладывая в сторону карту вин.

— Шведская семья? — удивился Бартон, про себя вспомнив, как давным-давно при редких встречах Хилл с интересом смотрела на его Лору. Клинт и не думал тогда ревновать, доверяя жене во всём, но комментарий Вирджинии сбил его с толку. Он бы так точно не смог. Никогда. Тем более, дети…

— Слава богу, Тора здесь нет. Он бы тебе за одно упоминание этого словосочетания… — прыснул Джеймс и выражение его лица при этом казалось таким мальчишеским, словно они только вчера окончили старшую школу. — В общем, это возмутительно-обидное для любого шведа определение никак не связано с полиамурией.

— Точно! — Пеппер подняла вверх палец. — У них даже флаг свой есть. Я вспомнила.

— Радужный, — предположил Бартон, — только в обратном порядке?

— Нет, конечно, — Вирджиния откинулась в кресле и бросила взгляд на сцену, куда только что вышел Люк.

— Как флаг Ваканды, но с буквой «пи» в центре полотна.

— Господи Иисусе, надо рассказать Старку, он бы юмор оценил.

— Она, вообще-то, серьёзно, — пояснил Роуди, позволяя официанту расставить перед гостями готовые блюда. — Так какие планы у вас с 28-го на 29-е?

— У родителей Лоры — круглая годовщина свадьбы, и они очень этим гордятся, пригласили всю семью, даже тех, кого ненавидят, поэтому день рождения Тони мы пропускаем и свадьбу твоей племянницы тоже.

— Жаль, — Пеппер искренне расстроилась такому повороту, но решила, что возможность заручиться поддержкой Бартона была бы очень даже не лишней. — Как думаешь, его согласие в следующий раз прийти в гей-клуб можно засчитать, как повод для шантажа?