***

Море штормило. Волны с рёвом налетали на берег, разбиваясь на тучи брызг. Почему-то истошно орали чайки. Хотя нет, не чайки, конечно же, это голос Рамоны:

– Вставай! Пора!

Я дёрнулась и едва не упала со стола. Зато пришла в себя. Спрыгнула – тихонечко, на носочки, лихорадочно начала складывать плотную ткань. В кромешной тьме зрение было бесполезным, а нащупать углы никак не удавалось. Чарли заметит, поймёт!

– Не торопись, он спит, – прошелестел голос. – Пора за лодкой.

– Вот как, – тихо пробормотала я. – Ты бы хоть подсветила, а то не разобраться.

Раздался тихий смешок, от которого меня пробрал озноб, и из темноты начал проявляться призрак. Сначала лёгкое свечение лишь обозначало саму Рамону, но вскоре она набрала яркость и стали видны очертания предметов вокруг неё. Я быстро свернула ткань и положила её на место:

– Идём?

– Неэтично использовать привидение как светильник, – сообщила Рамона.

Я фыркнула:

– Ну извини. Практичность рулит. Лучше скажи, почему за лодкой пора именно сейчас?

– Прилив, – кратко изрекла она. – Скорее.

Я спустилась на пристань. Рамона скользила впереди, освещая дорогу, видно на «светильник» не обиделась. Когда я спрыгнула в моторку, она замерла на её носу, сложив руки на груди, подобно галеонной фигуре. Заводить мотор было страшно: Чарли услышит, и все наши задумки окажутся бесполезными. Терзали сомнения в собственных навыках мореплавательницы.

– Может, не надо? Отбуксирую вплавь!

Рамона меня не поддержала, заявила, что мелководья тут практически нет, а течения такие, что запросто унесёт, может и в водоворот затянуть. В голосе её звучали нетерпеливые нотки, и я, наконец, решилась. Мотор взревел так, что у меня от страха сердце оборвалось: сейчас не только Чарли выскочит на берег, но и половина города проснётся!

– За мной! – Рамона сорвалась с лодки и полетела впереди, раскинув руки. Её юбка еле заметно раскачивалась, а волосы, игнорируя направление ветра, развевались во все стороны, как бывает у ныряльщиц в воде. Моторку швыряло по волнам, и я, напуганная близкой опасностью, на время забыла о муже и рулила за призраком, доверяясь её опыту и знанию местности. Думала, что пойдём вдоль берега, но она увела меня в сторону от острова, и только разворачиваясь по большой плавной дуге, я поняла, что Рамона дала мне возможность обойтись без резких поворотов, вполне резонно предположив, что не справлюсь.

Когда мы оказались между островом и материком, волны присмирели. Сразу стало легче. Повинуясь команде Рамоны, выключила мотор и на инерции повернула к острову. Он надвигался чёрной громадой. Лишь когда пропали звёзды по сторонам, я поняла, что с обеих сторон скалы, но не успела испугаться, как сильный толчок бросил меня вперёд. Лодка с разгона села на мель. Я пришла в ужас:

– Рамона, что ты наделала! Ни за что не смогу столкнуть такую тяжесть на глубину.

– Начался отлив. Она останется на песке. Днём, когда будет большая вода, уплывёшь. Пойдём.

Я закатала джинсы и прямо в шлёпках спрыгнула в мелкую воду. Берег был совсем рядом. За узким песчаным языком смыкались скалы, которые издали казались чёрными и неприступными. Вблизи они не выглядели так страшно, и я начала взбираться наверх: карабкалась по каким-то уступам, цепляясь за камни, ничего толком не видя вокруг, а лишь следуя за призраком. Шлёпки мешали, я их сбросила. Острые камни кололи ноги, зато босые ступни лучше чувствовали опору. Не скажу, что подъём оказался слишком сложным, хотя пришлось поднапрячься. Лишь в одном месте из под ноги вырвался камень и покатился вниз. Я вцепилась в неровности скалы, вслушиваясь в стук и раздавшийся плеск. Стало жутко, но тут Рамона ободряюще сказала:

– Ещё чуть-чуть, всё здорово получается. Молодец!

И впрямь через несколько минут я стояла на твёрдой земле, отворачиваясь от ветра, который упорно хлестал меня волосами по лицу. Руки и ноги немного дрожали, завтра непременно будут ныть все мышцы. Занимался рассвет. Дубы выступали из темноты, и силуэт дома четко выделялся на фоне посветлевшего неба.

– Скорее, скорее, – торопила Рамона.

Я покорно повернулась и потрусила к дому за призраком, тихо шипя от боли, когда под ноги попадались острые камни. Переоделась в белое платье, заблаговременно припрятанное на первом этаже. Рамона пританцовывала от нетерпения, ломая руки.

Заходя в спальню, я не испытывала страха. Возможно, его запасы на сегодняшний день были исчерпаны. Муж спал, отвернувшись к стене, и еле слышно посапывал. Чарли не изменил привычкам: стакан воды на тумбочке, рядом телефон на зарядке. Утопить его было делом одной минуты. Возможно, Чарли услышал звук или почувствовал мой взгляд – он начал шевелиться. Я бросилась наутёк: промчалась по коридору, через зал и влетела в распахнутые двери башни прежде, чем сообразила, что отсюда бежать некуда. Поворачивать было поздно, я юркнула за дверь в слабой надежде, что Чарли понесётся по лестнице, и можно будет выбраться из ловушки.

В щель была видна часть зала. И окно. И Рамона у окна.

Не думала, что Чарли свалится в обморок, и только когда робко выступила из своего укрытия почувствовала удушающий запах гниющей плоти.

– Бежим! – Рамона вновь приняла облик симпатичной девушки. Я без сомнений последовала за ней, и только внизу, отдышавшись, сказала:

– Это было так страшно! Так ему и надо!

– Покажем ему много интересного, – пообещала Рамона. – Идём на крышу?

Наблюдать за рассветом было здорово. Рамона сидела рядом, сначала чуть просвечивая, похожая на маленькое облачко, постепенно становясь всё более прозрачной. Я уже не могла разобрать её черт. Шутливо сказала:

– Ты похожа на пар над кипящей кастрюлей.

– Хочу справедливости, – прошуршал бестелесный голос. – Кипит моя ненависть.

Ответить не успела.

– Скорей! Уходи!

Я рванула на чердак. Посмотрела, как Чарли удаляется в сторону пристани, решила не терять времени.

Аккуратно собрала осколки стакана из мусорного ведра, и принесла в комнату, где временно пристроила на тумбочке, после чего с чистым сердцем легла досыпать.

Рамона вновь разбудила меня сном со штормом и криками, похожими на вопли чаек. Я, наконец, чувствовала себя человеком: выспавшаяся, согретая. Не торопясь разложила в кровати битое стекло и вновь аккуратно застелила.

– Он на кухне, – раздался шёпот над ухом. – Замани наверх.

Я бросила взгляд в зеркало. Мой цветущий вид никак не соответствовал роли, которую надо сыграть. Недолго думая, подцепила маникюрными ножницами белые тени из косметического набора и они двумя полукружьями вывалились на стол. Взять их в ладони и размазать по лицу было делом нескольких секунд. Не очень ровно, но сойдёт. Немного мазнула перламутровым зелёным и пошла пугать Чарли.

Страха не было. Завывая на лестнице, еле удерживалась от смеха, а когда Чарли, поменявшись в лице, бросился ко мне, неторопливо скрылась от него, подмигнула Рамоне, которая ждала своей очереди в центре коридора, и свернула в комнатушку напротив спальни, откуда вела лестница на чердак.

Поднялась на крышу. Ждать пришлось долго, и я решила, что Чарли опять лишился чувств от вида Рамоны. Наконец, внизу хлопнула дверь и Чарли, слегка пошатываясь, подошёл к ступеням. Я спихнула кирпич и поторопилась скрыться.

– Ничего не получилось, – доложила Рамона, явственно видимая в полумраке чердака. – Твердит, что это была шутка.

– Может и в самом деле? – вдруг испугалась я. Представилось, что всё – глупое недоразумение. Поговорить с мужем – и всё рассеется, как морок, и вновь станет хорошо.

Рамона скептически молчала.

– Понимаю, что нет, – горько сказала я, – но…

Она сжала губы и кивнула.

– Уезжай. Сейчас. Пока прилив.

Я растерялась:

– Как, уже?

Рамона поблекла и исчезла. Да, верно, прилив. Нельзя терять времени. Я поспешила на берег. Сначала за кроссовками. Лишь примерно представляла, куда идти дальше. Без подсказок Рамоны могла и не найти лодку.