Не плакать -присутствие репортеров решительно исключает слезы -и выглядеть одновременно и скорбно, и стильно.

Руки сами потянулись к ярко -красной помаде -сегодня сдержанность неуместна.

Я уверена, что ее убийцы будут там -в ресторане, агентстве, на кладбище -так пусть же видят, что их жертва жива.

Во мне.

Пусть смотрят на мое лицо, которое практически идентично ее, и понимают, что окончательно память о маме им не стереть никогда.

Разве что -вместе со мной.

Но я для них недосягаема.

Черное нижнее белье с мелкими черными бусинками село идеально -а как иначе?

Волосы забрать в высокий хвост, перевитый черной атласной лентой.

Вдеть в уши крупные серьги с черными бриллиантами -сегодня они будут моими единственными драгоценностями.

Потянуться за флаконом безумно дорогих духов с ароматом черной орхидеи.

-Готова? -Глеб возник на пороге. Я подняла глаза на его отражение, неспешно растирая каплю духов на внутренней стороне запястья.

Отчим выглядел впечатляюще, не смотря на то, что слегка изменил общепринятому дресс -коду и надел темно -синюю рубашку, которая на тон не дотягивала до черного. Впрочем -издали разница практически незаметна.

Лицо застывшее и сосредоточенное, волосы слегка взлохмачены, но это дань моде, не более.

Черные лаковые туфли, черные брюки, перекинутая через левую руку черная кожаная куртка -никаких пиджаков и галстуков.

Да, надо признать -официоз мама ненавидела, поэтому мы, ее близкие, слабо соблюдаем принятый на таких мероприятиях стиль -никаких ярких оттенков.

Мои рыжие волосы и алая помада -уже вызов.

И я рада, что Глеб его поддерживает -пусть и в своей манере, как бы случайно.

-Так рано же еще, -удивилась я, совершенно не смущаясь тем фактом, что нахожусь перед ним практически обнаженная. Поздно играть в скромность.

-Вообще я думал, что гроб из морга мы вместе заберем -это единственная возможность побыть с Соней без лишних свидетелей, -пояснил отчим.

-Да, наверное, ты прав, -я потянулась за платьем. -Буду готова через пять минут. Гекку берем?

-Нет, нечего ей там делать.

Я кивнула, доставая из чехла наряд для похорон.

-Помоги застегнуть, -пришлось просить Глеба о помощи, так как я никак не могла уцепить ногтями крохотную «собачку».

Бейбарсов колебался -еле заметно, но я уловила его двухсекундную заминку -а потом все же приблизился.

Его выдох прошелся по моей коже колючими ледяными мурашками.

Нет, только не сейчас.

Пожалуйста.

Пусть я перестану задерживать дыхание всякий раз, как он ко мне прикасается.

-Черный цвет тебе к лицу, -молнию он застегивал медленно, осторожно придерживая платье там, где шея переходит в спину.

Я подняла глаза, сталкиваясь в зеркальной поверхности с его взглядом -почти пустым, надломленным.

В груди заныло, словно в сердце вогнали тонкую иглу.

-Не смотри, -голос резко сел, словно легкие сдавило на самом выдохе, лишая кислорода. -Глеб, не смотри на меня… Я похожа на маму -не хочу этим сходством причинять тебе лишнюю боль… Я вообще не хочу причинять тебе боль…

В носу защипало. Опасаясь разреветься -хотя водостойкая тушь вполне допускала такое развитие событий -я вывернулась из его рук, застегивая оставшиеся сантиметры молнии уже самостоятельно, и быстрым шагом направилась в прихожую, где сунула ноги в кожаные ботильоны на высоких каблуках.

-Девочка, ты дома, -сообщила я Гекате, которая пыталась понять, куда же это собираются хозяева в такую рань, и, собственно, куда подевалась самая главная хозяйка.

Натянув длинные кружевные перчатки, я прихватила клатч, намотав золотую цепочку на запястье, и обернулась через плечо, дожидаясь Глеба.

Сегодня будет один из самых тяжелых дней в моей жизни -не представляю, как смогу проявить молчаливую выдержку, стоя у маминого гроба и принимая ничего не значащие соболезнования.

-Ты в порядке? -кажется, со мной явно внешне было что -то не так, потому что ничем иным этот вопрос я объяснить просто не могу. Ну не волнуется же отчим за меня, в самом деле?

-Насколько это вообще возможно в данной ситуации, -я передернула плечами, натянула на лицо маску ледяной королевы, мысленно отвесила себе пару оплеух и вышла на лестничную клетку.

Все, Танюша.

Ты должна пережить этот день.

Даже если каждая секунда будет ломать тебе ребра.

Отчим понимающе кивнул и, закрыв дверь квартиры, нажал кнопку лифта.

Посмотрев на мигающий треугольник, я мотнула головой и направилась к лестнице -находиться с Бейбарсовым в замкнутом лифтовом пространстве я была не в состоянии.

Внутри «Порше» я аккуратно пристегнулась, оправила на коленях платье, достала из клатча зеркальце и критически оглядела помаду на губах.

В общем -совершала всякие вроде бы и правильные, но совершенно лишенные логики действия, которые не давали мне думать о том, наедине с кем я сейчас нахожусь и куда мы, собственно, едем.

Понимала -иначе истерика неминуема.

До здания городского морга мы добрались минут через сорок.

Я глубоко вздохнула, словно перед прыжком в ледяную воду, отстегнула ремень и, не давая себе передумать, выбралась из машины.

-Подожди здесь, -сухо велел отчим, доставая какие -то бумаги и быстрым шагом скрываясь внутри вполне симпатичного двухэтажного здания, выкрашенного свежей светло -зеленой краской.

Если бы не табличка на кованых воротах, я бы никогда не подумала, что нахожусь на территории морга -слишком ухоженная местность была вокруг.

Вот только несколько черных катафалков -от «Газелей» до «Кадиллаков» -явственно давали понять, что нахожусь я отнюдь не в каком -нибудь офисе.

Нервно переступив с ноги на ногу, я сжала ледяными пальцами клатч.

-Таня, иди сюда, -голос Глеба заставил меня встрепенуться и направиться на зов, идя практически на подгибающихся ногах.

Страшно стало.

Понимая мое состояние, Глеб взял меня за руку и повел внутрь здания.

-Не бойся, мы в зал для прощания идем, ничего лишнего ты не увидишь, -сообщил он, ободряюще сжав мои пальцы.

Я с трудом отвела взгляд от прислоненной к стене коридора крышки гроба, обитой дешевой красно -черной тканью, и заставила себя кивнуть.

Запах в здании был каким -то странным. Хвоя, что -то медицинско -химическое и теплое, похожее на растаявший воск. Меня явственно передернуло.

-Дайте нам десять минут, -велел отчим попавшимся в поле зрения Тамиру и еще трем секьюрити из маминой охраны. Надо же, совсем о них забыла.

Я взглянула на охранников с неожиданной злостью -как так получилось, что они, специально нанятые для того, чтобы сохранить маме жизнь, не справились со своей задачей?

-Татьяна Леопольдовна, примите наши соболезнования…

-С глаз моих свалили, быстро! -прошипела я.

-Таня, Таня, они не виноваты, -Глеб буквально втолкнул меня в какое -то помещение, кивком велев охранникам выметаться. -Соня сама в тот день их отослала. Они не могли с ней спорить, пойми ты! -развернув меня лицом к себе,

Бейбарсов сжал мои плечи. -Ты думаешь, если бы они могли предугадать такое развитие событий, то допустили бы?

Всхлипнув, я вырвалась из его рук, резко развернулась, пошатнувшись на высоких каблуках, и застыла, наткнувшись взглядом на наглухо закрытый гроб из светлого дерева, стоящий на специальной подставке.

Дыхание перехватило.

Глеб и папа, организовывая похороны, явно не поскупились на то, чтобы проводить маму в последний путь. И если отчим руководствовался только своим долгом по отношению к любимой женщине, то папуля явно был рад предоставившейся возможности избавиться от мамы уже навсегда, поэтому на финансовые расходы выделил немаленькую сумму.

Как же мерзко, Господи.

Что мама такого натворила?

Почему папуля так ее возненавидел?

Сейчас, смотря на шикарный гроб, я была уверена -мама для папы всегда являлась костью в горле.

Иначе как объяснить тот факт, что он, совершенно не интересующийся ее жизнью, ее смерти обрадовался настолько, что решил оплатить похороны некогда любимой женщины?