— Эээ...у нас все хорошо?

Это должно было быть как ответ, но вышло, как растерянный вопрос.

— Как давно это длится?

— Что?

— То, что вы встречаетесь.

— Ой. Мы не..нет. Мы не встречаемся.

— На самом деле? Ну, я не могу сказать, что я удивлена. Он никогда не приводил кого-то домой более чем на один раз, и всегда на ночь.

Она смотрит на меня, и видит мое смущенное лицо, поэтому она добавляет. — Но такого не случалось давненько, поэтому я и думала, что вы вместе. Я видела только тебя. И его поведение изменилось в хорошую сторону.

— Я рада слышать это. — говорю я и стреляю в нее облегченной улыбкой.

Мы болтаем о модном показе Виктория Сикрет, в котором она учавствовала несколько месяцев назад, и как только заканчивают с волосами, два других парня приходят, чтобы поработать над нашим макияжем.

— Так, я думаю, что могу использовать немного подводки для глаз и темной туши для ресниц, чтобы соответствовать твоему загару. — говорит Джеймс (видимо – мой визажист), смотря на меня через зеркало. — Какие цвета ты носишь?

— Красный и белый.

— Светло-красный цвет для теней будет хорошо, как думаешь?

Все, что я могу сделать – это кивнуть, потому что я никогда не пользовалась тенями для глаз, кроме черного или темно-синего цвета.

Он начинает наносить на мое лицо сначала тональный крем, потом бронзер и румяна, после чего он корректирует мои брови, наносит подводку для глаз и тушь. Он заканчивает с красивым светло-красным цветом на моих веках, и поворачивает меня обратно к зеркалу.

— Что ты думаешь?

— Это выглядит здорово! — говорит взволнованно Миссис Хоран. — Нанеси на губы ту красную помаду от Ив Сен Лоран, и тогда это будет идеально.

Джеймс делает, как ему сказали, и я очень довольна результатом.

Спустя пять минут, нас оставили в покое, чтобы мы могли переодеться, потому что уже половина седьмого, и нам нужно выходить.

— О-о-о-о, какое красивое платье! — восклицает она, когда я достаю белое платье из моей сумки. — И оно так хорошо подходит к пиджаку!

Я чувствую себя неловко, чтобы переодеваться перед ней, и она это замечает, поэтому говорит, что я могу переодеться в ванной комнате. Когда я выхожу, она смотрит на себя в зеркало, пытаясь решить, какое ожерелье надеть. Они оба великолепны и выглядят чертовски дорого.

Она выглядит точно так же, как хотела бы выглядеть любая девушка, когда ей исполнится сорок; она надела темно-зеленое платье, которое подчеркивает ее глаза и стройную фигуру, черные туфли на шпильке и белую шубу.

— Нет серег или ожерелья? У меня есть идеальное для тебя. Держись.

Она подходит к одной из огромных гардеробных, стоящих у стены рядом с кроватью, и открывает ящик с парой шкатулок в нем.

— Возьми эти. Они Сваровски. — говорит она и протягивает мне две огромные бриллиантовые серьги.

— Ой, я не могу взять это.

— Конечно можешь! Просто у меня две пары. Ты можешь оставить их себе.

— Вы уверены? — спрашиваю я робко, надевая их. Они не такие тяжелые, как выглядят.

После она помогает мне надеть алмазный кулон и говорит, что он с Bloomingdales, но не может сравниться ни с чем из ее гардероба.

богачи

Когда мы, наконец, заканчиваем, то смотрим на себя в зеркало еще раз, после чего выходим из комнаты.

Я слышу, как Найл и его отец разговаривают внизу.

— Жасмин, вы девочки закончили? — кричит Мистер Хоран, и мы спускаемся вниз по лестнице.

Когда я делаю зрительный контакт с Найлом, он улыбается и идет ко мне, все еще держа стакан. Он выглядит потрясающе в черном костюме, и тон моего платья соответствует его рубашке.

Reyall*

— Ты выглядишь великолепно. — говорит он, положив свою свободную руку на мою спину. — Это было неловко?

Я качаю головой, а затем отвечаю, понизив голос, чтобы его родители не услышали. — Она была очень милая. Подарила мне серьги и ожерелье.

Найл откидывает мои волосы назад, чтобы посмотреть на них, после чего закатывает глаза. — Всегда показушничает.

Я легко шлепаю его по руке, после чего мы выходим и садимя в их Porsche SUV. Его отец ездит однозначно быстрее, чем Найл, так что поездка в отель, в котором, по-видимому, проходит вечеринка, как американские горки.

Я пугаюсь, когда вижу красную ковровую дорожку, ведущей к входу и нанятых фотографов, которые толпились по бокам.

— Я думаю, что только что увидела Эда Ширана. — говорю я Найлу, в то время, как мы поднимаемся по красной ковровой дорожке. Мы теряем его родителей, которые, вероятно, осталась для фотографий, но красная дорожка не заканчивается в коридоре. Она идет дальше под двойной дверью еще несколько метров.

Найл просит меня остановиться перед гигантской афишей, на которой находятся логотипы спонсоров и Лейбла, чтобы сделать фоторграфии, и через десять секунд мы уже идем дальше. Он приводит меня ко второй двери, после чего мы, наконец, заходим в зал, где проходит вечеринка.

Это невероятно потрясающе, потому что я узнаю много известных лиц, но стараюсь держать спокойствие, следуя за Найлом к бару.

— Хочешь, я познакомлю тебя с кем-нибудь? — спрашивает он.

— Э...Элли Голдинг? И Адель? И Сэм Смит. О боже, мне нужно выпить.

Он смотрит на меня. — Тебе нельзя пить.

Меня внезапно осенило. — О, дерьмо.

Он заказывает Вводку с Ред Буллом для себя и Колу для меня.

— Диетическую, пожалуйста. — говорю я бармену, стараясь не смотреть на Найла в это время.

Он кивает.

— Это единственный вид Колы здесь, в любом случае. Каждый следит за своей фигурой.

— Наш стол вон там. — говорит Найл, после того как мы получили наши напитки, и указывает на столик прямо перед сценой, где должно быть выступление.

Не задолго после этого, Элли Голдинг, блядь, подходит, чтобы сказать привет Найлу, и я наблюдаю их взаимодействие с трепетом, и могу сказать только "привет".

Когда она уходит, я чуть не блюю от волнения.

— Не слишком увлекайся. — смеется он.

— Откуда вы знаете друг друга?

— Мы переспали один раз, год назад на одной из таких вечеринок.

— ЧТО...серьезно?

Он кивает.

— Так что у меня технически был секс с Элли Голдинг?

Он снова кивает, улыбаясь на этот раз. — Ты странная.

— Я знаю. Это слишком подавляюще.

Его родители присоединяются к нашему столику в какой-то момент в течение ночи, и предлагают нам два бокала шампанского. Найл выпивает оба моих, когда они не смотрят, чтобы это не казалось подозрительным, так что к одиннадцати он уже навеселе, и на пути, чтобы быть совершенно пьяным.

Смешно же; наблюдать, как он подходит к знаменитостям и спрашивает сделать с ними фотографию, действуя (только иногда) так, как будто он с ними знаком.

Я заканчиваю делать фотографии с Леди Гагой, блять, и Деми Ловато, так что эта ночь была взрывной.

Около половины двенадцатого, Найл спрашивает меня, хочу ли я вернуться домой, и я киваю. Я уже немного устала и еще мне нужно вернуться к нему домой, в любом случае, чтобы забрать вещи, поэтому мы прощаемся с его родителями и вызываем такси.

Мы ждем не дольше, чем минуту, и как только Найл говорит ему свой адрес, он целует меня. Я потрясена, да, но не могу сказать, что не ожидала; в конце концов, я умирала, чтобы поцеловать его с тех пор, как увидела в этом костюме.

Когда мы попадаем внутрь его дома, он включает свет, и я сразу начинаю смеяться.

— Что? — он тупо спрашивает, и я указываю на его рот.

— У тебя красная помада на лице.

Он пытается стереть ее, но это бесполезно.

— Мне нужно забрать свои вещи из спальни твоих родителей. — говорю я ему, так что он следует за мной вверх по лестнице и в их комнату.

Я беру сумку с пола и намереваюсь пойти переодеваться в ванную, но он останавливает меня.

— Позволь мне помочь расстегнуть тебе платье.

Я уже поняла, что сейчас произойдет, и не против этого, поэтому я позволяю ему расстегнуть мое платье и вытянуть его над головой, прежде чем я поворачиваюсь к нему лицом.