====== «Длиною в вечность» ======

День тридцать первый. несколько

Я хотела назвать эту главу “Пафос потёк”, но вроде как нельзя же стебаться над собственным творением. Так что, я придумала другое название, да.

Понедельник, 14 апреля.

-Почему отменили уроки? – нахмурилась Глория.

-С чего ты взяла, что их отменили? – встрепенулся Джоко.

-Профессор Хром только что мне сказал, что информатики не будет. Почему?

-Это же хорошо, разве нет? – переспросила Мари.

-Смотря по какой причине, – пожала плечами Глория.

-Одиннадцатый класс, – в кабинет зашёл Голдва, все быстро расселись по местам, – Первых двух уроков не будет, их заменят математикой. Прошу перейти в другой кабинет.

-Почему? – настаивала Глория.

-С одним из ваших одноклассников произошел несчастный случай, – нехотя ответил Голдва, – и профессор Микихиса временно не может присутствовать на занятиях.

-С Хао и Йо что-то? – Мари резко выпрямилась.

-С Йо, – выдавил из себя Голдва, – он в больнице. Его семья с ним. Теперь прошу перейти вас в кабинет математики, – и он быстро вышел, игнорируя град вопросов, обрушившихся ему в спину.

-Как он? – спросила Джин, протягивая подруге пакет с едой и кофе.

-Без сознания, – бесцветным голосом сообщила Фиона, не глядя на Сейнт.

-Тебе надо есть, – твердо сказала Джин, – а то сляжешь рядом.

-Джин, тебя не было там, – Фиона измученно посмотрела на неё, – я видела, сколько было крови. Я видела, какой был удар. Я не хочу ни есть, ни пить. Я хочу, чтобы он открыл глаза.

-Прости, – Джин поставила пакет рядом, сама села с другой стороны. Обе замолчали.

-Не думаю, что кто-то из них придет, – сообщил Рен, переодевая рубашку.

-Всё так плохо? – Джун присела на край кровати.

-Хао и Пилика не придут репетировать, пока не убедятся, что с Йо всё в порядке. А я полагаю, этот момент если и наступит, то очень и очень не скоро, – он методично застегивал пуговицы.

-Ты туда?

-Да.

-Я тоже заеду после обеда, – Рен молча кивнул. Джун открыла было рот, потом снова его закрыла, опустив голову.

-Давай, спрашивай, – предложил Рен, – я и сам удивлён. Но она не появлялась в больнице. И в школе тоже.

-Куда же она делась? – обеспокоено спросила Джун.

-Понятия не имею, – холодно отозвался Рен.

-Вдруг что-то случилось?

-Что-то уже случилось, – парировал Рен, – ладно, я ушёл. Увидимся в больнице.

Хао сидел в палате и смотрел в одну точку. Только здесь его никто не трогал, сочувственно не смотрел и не спрашивал, как он. Как он может быть? Будто половину его тела и души оторвали. И всё сразу потеряло смысл. Всё кажется бесцветным, бессмысленным. Зачем жить дальше, если ты потерял половину себя? Он перевёл взгляд на Йо. Как же так. Я должен был защищать и оберегать тебя. А вместо этого ты лежишь, а я цел и невредим. Неправильно это. Хао закрыл рукой лицо, прикрывая глаза.

-Его надо перевезти, – безапелляционно заявил Йомей.

-Ему может стать хуже, – тихо возразила Кейко.

-Значит врачей надо привезти сюда, – твердо ответил Йомей.

-Врачи и здесь делают всё, что в их силах, – произнес Микихиса.

-Значит они делают недостаточно, – ледяным тоном возразил Йомей, – если мой внук всё еще лежит без сознания.

-Папа… – начала Кейко.

-Если к среде Йо не откроет глаз, – резко перебил Йомей, – я лично перевезу его в Германию.

-Ему станет хуже! – воскликнула Кейко.

-Здесь ему тоже лучше не становится, – отрезал Йомей. Микихиса неопределенно вздохнул.

Вторник, 15 апреля.

-Хао, тебе надо спать! – Пилика сурово посмотрела на него.

-Я спал.

-Где? В кресле? Двадцать минут?

-Вовсе не двадцать, – равнодушно отозвался Хао, засовывая мелочь в автомат.

-У тебя все глаза красные.

-Угу, – он вытащил кофе и глотнул чуть.

-Хао…

-Отстань, – отрезал Асакура, – просто иди домой, – и медленно ушёл в сторону палаты Йо. Пилика устало вздохнула.

-Брыкается? – к ней подошел Рен.

-Не то слово. Надо найти Анну.

-Полагаю, она бы и сама пришла, будь ей это важно.

-Ты говоришь бред, – Пилика сверкнула взглядом, – все самые ей дорогие люди здесь. Надо найти её.

-Позвони ей домой.

-Гениальная мысль! Думаешь, я не сделала этого первым делом? Думаешь, я не хожу к ней всё время, когда я не здесь?

-И? – Рен вскинул брови.

-И её нет. Дома она не появлялась с воскресенья, её родители понятия не имеют, где она, – вздохнула Пилика, Рен промолчал.

-Это никуда не годится! – бушевал Голдва, – На календаре 15 число, экзамены на носу! А одиннадцатый класс ходит по очереди на некоторые из уроков!

-Полагаю, с этим ничего не поделать, – покачал головой Калем.

-Они же не доучатся!

-Вероятно, их приоритеты сменились, – тихо заметил Цинк, глядя в сторону.

-Что уж и говорить про внеклассные занятия, – заметил Фауст несколько возмущенно. Дверь открылась и в учительскую прошла Джун, тут же села за большой круглый стол, налила себе воды и чуть глотнула.

-Что-то случилось? – Силва обернулся от окна к учителям.

-Спектакля не будет.

-Как так?! – взревел Голдва, – Заявки отправлены! Мы всегда занимали места!

-Я не успею до конца апреля подготовить двух актеров, играющих одну из основных линий, – Джун тоже повысила голос, – если и удастся вернуть Пилику, Анну и Хао я не дозовусь.

-Даже предполагая, что мы отыщем мисс Киояму, Хао ни за что не вернется, – подытожил ровным голосом Цинк.

-Надо поговорить с ними! – настаивал Голдва.

-Бесполезно, – Джун глотнула ещё воды, – оставим только одну сцену с Офелией. На этом всё.

-А как же финальная футбольная игра? – Силва скрестил руки на груди, Джун пожала плечами, Голдва устало опустился на стул.

-Может Микихису попросить как-то поговорить с сыном? – предложил Калем.

-Для начала надо попросить кого-то поговорить с Микихисой, – ввернул Цинк.

-Хватит делать из всего трагедию, – оборвал Силва, – в конце концов, мальчик всё ещё без сознания. Обойдемся без спектаклей и футболов, – он раздраженно отвернулся.

-Что же с учебой сделаем? – настаивал Голдва.

-Это их выбор, – отрезал Цинк, – они уже не дети.

Все замолчали. Каждый считал по-разному. Разрываясь между долгом и состраданием, никто больше не нашелся, что ответить. Факт оставался фактом – Йо всё ещё не пришёл в себя, и из-за этого многое пошло не по задуманному плану. Кейко сидела в палате между бессознательным Йо и спящим сидя в кресле Хао. Она молчала, отстраненно уставившись на аппарат с неровными линиями. Завтра её отец непременно будет настаивать на перевозке Йо в Германию. Как она могла не уберечь своих мальчиков? Почему они с мужем думали, что те уже достаточно взрослые? Ведь они всё ещё дети, не способные справиться со всеми своими проблемами самостоятельно. Почему она считала, что если каждый из них считает себя независимым, им больше не нужна помощь родителей? Кейко вздохнула, спрятав лицо в руках.

Среда, 16 апреля.

Существуют такие люди, которых принято называть «солнечные». Они бескорыстно и совершенно не задумываясь дарят окружающим свой позитив, тепло и радость. Рядом с ними ощущаешь себя одновременно и нужным, и веселым, и даже счастливым в какой-то мере. Они врываются в чужую жизнь, не спрашивая. И сначала осторожно, недоверчиво улыбаются новому человеку, смотрят по-доброму, но не подходят. Можно наблюдать за ними со стороны, с легким налетом зависти к людям, которые могут услышать их смех, обнять их, поговорить. Но «солнечные», так или иначе, не контролируют свет своих лучей, который падает на всех. Постепенно они впускают людей в свою жизнь, продолжая нести всем вокруг это ощущение легкости, ненавязчивости, доброты. И каждый, кто согрет этими лучами, счастлив. Но однажды солнце вдруг заходит за горизонт. И вот тогда начинается ужасное – пустота. Пустота и полумрачные фрагменты жизни сменяют друг друга. Мир сразу тускнеет, и появляется обреченность всего происходящего. Больше уже ничего не светит, не радует, не согревает добротой. И вроде бы всё осталось по-прежнему, но солнца больше нет. Пилика молча сидела рядом с Фионой на лавке. Обе молчали. Рен стоял возле стены. Пирс и Бэйзил сидели на полу, прислонившись спиной к стене. Хоро ходил взад-вперед возле лавки. Мари молча стояла, скрестив руки на груди, Джин устало сидела рядом с подругой, прикрыв глаза. Все ждали. Минуты тянулись бесконечно долго. Говорить не хотелось. Было сложно даже заставить себя поднять глаза на кого-то. Стрелки на больших часах громко стучали, казалось бы, заглушая собой привычный гул больницы. Бесконечно долго каждый из них убеждал себя, что всё будет хорошо. И тут же подсознание говорило, что не будет. Пилика нервно выдохнула, заметив знакомую фигуру. Хао медленно подошел к ним и присел на лавку. Все повернули головы к нему.