* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

-По-моему как-то тухло, – сообщила Мари.

-Вино тебя развеселит? – Дориан легко укусил её в шею. Они вместе лежали на широком диване и смотрели фильм.

-Я не буду пить, – со смехом ответила Мари.

-Тогда смотри дальше. Будет стрррашно.

-Я рассчитываю на это, – Мари обернулась и поцеловала его в губы.

-Хочешь мороженое? – он прижал её к себе теснее.

-Неа, – Мари снова повернулась к фильму.

-А чего хочешь? – он зарылся лицом в её длинные светлые волосы.

-Ты там вообще что ли фильм не смотришь? Её сейчас, вполне вероятно, убьют!

-Угу, – пробормотал Дориан, и оба замолчали. Он медленно провёл рукой по её животу и невесомо накрыл ладонью грудь. Мари отчаянно пыталась сосредоточиться на фильме, не обращая внимания на то, что при каждом вдохе её грудь прижимается к его руке.

-Мм, Дор, – пробурчала девушка, когда он сжал её грудь, тесно придвигаясь к ней сзади всем телом.

-Мой маленький котёнок недоволен чем-то? – прошептал он ей на ухо.

-Ты ко мне пристаешь, – протянула Мари, хотя убирать его руки вовсе не собиралась.

-Пока нет, – парировал Дориан.

-А как это назвать? – она снова обернулась к нему.

-Ты покраснела, зайка, – он счастливо рассмеялся, Мари резко отвернулась и попробовала отстраниться. Дориан настойчиво вернул её обратно и стиснул в объятьях.

-Отпусти, – строго сказала Мари.

-Ага, – он провёл языком по её открытому плечу, снова сжимая грудь рукой. Мари чувствовала, как градус повышается, а внизу приятно потягивает. Её тело так сильно хотело его прикосновений, что разум отказывался работать должным образом. Она прикрыла глаза и чуть откинула голову назад. Он живо откликнулся на это незатейливое движение, оставляя влажные следы горячих поцелуев на её шее. Его правая рука быстро оказалась на её бедре, и ещё быстрее поползла вверх.

-Дооор, – тихо протянула Мари, резко открывая глаза.

-Тихо, девочка, – он сильно прижал её левой рукой к своему телу, а правой ощутимо провёл сквозь её шелковые трусики.

-Перестань, – не слишком уверенно возразила Мари. Он молча задрал её юбку и прижался своими бедрами, удовлетворенно простонав ей в шею. Ощущение его члена возле собственного тела почти вернуло девушку к реальности, но резко переместившаяся на грудь рука снова заставила забыться.

-Хочу тебя, зайка, – прошептал он ей снова на ухо, чуть приподнимаясь на локте левой руки и запуская свой язык ей в рот. Другой рукой он пробрался в разрез её платья и обхватил грудь. Мари простонала сквозь поцелуй. Дориан тут же оторвался от неё и подмял под себя.

-Не надо, – пробормотала девушка, опустив руки ему на плечи.

-Почему? – Дориан быстро расстегнул верхние пуговицы её платья и, оттянув лифчик вниз, провёл языком по соску. Мари задохнулась от нахлынувших чувств. Её грудь трогали и раньше, чего уж там. И даже целовали. Но чтобы вот так – уверенно и властно, будто всю жизнь только этим и занимался. Хотя… Додумать она не успела – новые ощущения накрыли с головой. Одной рукой он расстегнул пояс своих джинсов и чуть стянул их с себя. Задрал ей платье и, оторвавшись от её груди, начал тереться сквозь их белье.

-Господи, Дориан, – Мари раздвинула ноги, приглашая его прижиматься еще теснее. Он снова опустился с поцелуями к её шее, запуская одну руку ей в трусики. Девушка вскрикнула, когда он требовательно коснулся пальцами её половых губ. Осторожностью там и не веяло. Он вполне уверенно проник пальцами между и начал массировать, дотрагиваясь до самых чувствительных мест, продолжая языком играть с её сосками. Мари извивалась под ним, впиваясь ногтями в его плечи, стонала, прижимала его голову и подавалась всем телом вперед, забыв о всех своих принципах. Да и кому нужны эти принципы, когда так хорошо? Он сильно надавил пальцем, и мир для неё взорвался. Она резко оттолкнула его от себя, и застонала от удовольствия. Дориан тихо рассмеялся.

-Ммм, – Мари закрыла лицо руками, отказываясь смотреть на него. Он стянул с неё платье и отбросил в сторону лифчик. Пристально окинул взглядом её тело, и наконец избавился и от своей одежды тоже.

-Ты там уснула? – он со смехом оторвал её руки от лица.

-Дор, я… Ну, это.

-Я понял. Я у тебя первый, ага, – он поцеловал её в щеку.

-А как ты понял? – нахмурилась Мари.

-Одухотворенные пальчики, – он покрутил пальцами перед ней, и она снова закрыла лицо руками.

-Перестань, я умру сейчас со стыда.

-Рано еще, – он снова рассмеялся, – ладно, приступим. Боишься?

-Не очень, – Мари живо раздвинула ноги под ним.

-Тогда поехали. Делай всё, как я скажу, и больно не будет, – Дориан усмехнулся уголками губ и принялся покрывать поцелуями её тело, заставляя снова возбудиться.

«-Анна, ты должна поехать! – орал Хао.

-Нет, нет, просто отстань от меня, отстань, – она вывернулась из его рук и убежала в сторону собственного дома.»

Почему она так поступила? Ведь это Йо. Хао обреченно смотрел на бессознательного брата сквозь стекло больничной палаты. Кейко сидела внутри, рядом с кроватью. Микихиса молча мерил шагами коридор. Фиона, напившись кучи успокоительных, дремала на плече у Джин.

-Всё будет хорошо… – тихо сказала Пилика, погладив Хао по плечу. Тот не прореагировал.

Как так могло случиться? Что, если бы Фиона растерялась и не успела вовремя? Что, если бы рядом вообще никого не оказалось? Впервые в жизни Хао был готов пожертвовать всем, лишь бы Йо открыл глаза.

-Хао…

-М?

-Почему Анна не приехала?

-Сказала, что не может, – отстраненно ответил Хао. Почему его не было рядом, когда Йо сбила машина? Почему он первым не прилетел на помощь? Почему он успевает помогать всем и везде, кроме самого дорогого человека на свете?

-Кофе, – к ребятам подошел Трей и протянул два стаканчика из автомата.

-Спасибо, – Пилика взяла свой. Хао проигнорировал.

В палату стремительно прошёл врач, которого все проводили вопросительным взглядом. Он задернул жалюзи с внутренней стороны, скрыв всю палату. Хао стиснул зубы, Микихиса быстро приблизился.

-Что происходит? – казалось, мистер Асакура вот-вот сам потеряет сознание.

-Йомей вылетел? – спросил Хао. Микихиса молча кивнул. Пилика ещё раз погладила Хао по плечу, и они с Хоро отошли в сторону лавок. Джин вопросительно посмотрела на них.

-Ничего не понятно, – тихо ответила Пилика, присаживаясь рядом. К ним быстро подошел Рен и так же, как и остальные, молча, спросил.

-Доктор зашел к нему, – кивнул Хоро, засунув руки в карманы.

-Как Фиона? – спросил Рен.

-Успокоилась наконец, – не глядя на него, произнесла Джин, – вернее, насильно успокоили.

-Она одна там была?

-Да.

-Рассказала что-нибудь?

-Ни слова.

-Где Киояма?

-Что за допрос! – не выдержала Пилика. Все промолчали.

И весь день, а потом всю ночь они просидели в больнице. Джин всеми силами уговаривала Фиону поехать домой, за ней приехал отец, кричал, убеждал, грозил, но Фиона абсолютно твердо стояла на своем желании быть здесь до тех пор, пока Йо не придет в себя. Пилика осталась с Хао, Рен и Хоро не смогли оставить её одну. Анна так и не появилась. Иногда очень важно менять что-либо в своей жизни просто для того, чтобы почувствовать себя живым. Новые места, лица, увлечения – что-угодно, но обязательно. Иначе со временем ты начинаешь чувствовать, что бежишь по кругу. Замкнутый круг, одно пространство на всех, и даже когда тебе кажется, что ты сам принимаешь решения, на самом деле это не так. Всегда кто-то или что-то влияет на тебя. Человек сильный и волевой исключит из жизни влияние кого-то, но обстоятельства, события, обязательства – всегда будут при нём. И чтобы хоть как-то себя освободить, приходится совершать неожиданные, иногда взбалмошные и неприятные поступки, не всегда заканчивающиеся хорошо. Иногда случайное событие так выбивает тебя из привычного русла, что становится не по себе. Начинаешь чувствовать себя беспомощным и неспособным влиять на собственную жизнь. Однако это не так. Неожиданные события заставляют нас жить, и хоть как-то оказывать воздействие на свою судьбу. Порой для человека это становится единственным шансом одуматься, остановить бешеный бег жизни, и заняться тем, чем ему действительно хочется. Общаться только с теми, с кем возникает желание. Поступать только так, как ты считаешь нужным. К сожалению, крайне редко человек находит себя. В основном, всё заканчивается ничем. Или смирением, или проигрышем. Чаще, конечно, смирением.