POV Эрик
Когда я возвращался с охоты, то не ожидал увидеть там цыган. Наверное, они пришли мстить. Один из цыган все-таки сбежал с той стычки несколько недель назад, он всё рассказал другим. А если испортил отношения с одним цыганом - то испортил их со всеми. Теперь наш лагерь был заполнен этими чертями.
Господи, где же Кристин?.. Если эти твари что-то с ней сделают, если они хотя бы прикоснутся к ней!.. Они умрут очень медленно и мучительно, уже это я им гарантирую. Нужно остаться и найти Кристин, - сразу же промелькнуло у меня в голове, но потом появилась мысль более удачная. Надо увести их от лагеря, увести подальше от нее. Я изо всех сил пришпорил Цезаря, ведь я знал, что, хотя они до сих пор и не нашли Кристин, но она где-то поблизости и может вернуться в любой момент.
Но, как я не старался уехать подальше, кто-то догнал меня. Следующее, что я помню, это то, как повалился на землю. Моя спина словно раскололась при падении, сперло дыхание, еще я ударился головой об землю, от чего всё поплыло перед глазами. Они спросили у меня, где Кристин, я вынужден был солгать и сказал, что она мертва. Я думал, что этим спасу себя и ее, но я ошибся. Они не поверили мне и этим я лишь вывел цыган из себя.
В следующее мгновение у меня перехватило дыхание. На моей шее откуда-то оказалась петля. А потом меня потащило вперед. Веревка больно врезалась в кожу, я старался немного оттянуть ее от шеи, но ничего не получалось. Я волочился, словно мешок с костями, и ничего не мог сделать. Хотя… почему не мог? Я ведь большой специалист в области лассо. Я просунул ладонь между веревкой и шеей, это хоть немного давало возможность мне дышать…
Держи руку на уровне глаз…
Меня тащили по снегу. Иногда на дороге попадались камни и кочки, но самым ужасным было, когда меня проволокли через колючий кустарник. Я думал, что не доживу до конца этого “увеселительного турне”. У меня нет шансов на побег, хотя… Я посмотрел вперед через плечо и увидел впереди небольшое поваленное дерево. В голове созрел план. Да, это будет больно, но это единственный путь к спасению. Я зацепился за него ногами, и оно потащилось за мной. Тяжело выдохнув, я из всех сил попытался стянуть с себя удавку, и, о чудо, у меня получилось! На ладонях даже выступила кровь от порезов, но я не жаловался, ведь я свободен!
Осталось самое легкое. Продолжая одной рукой держаться за веревку, другой рукой я привязал лассо к ветке дерева, чтобы цыгане не почувствовали, что стало легче двигаться, и не пошли меня проверять. Глубоко вздохнув, я отпустил дерево и остался лежать на земле, вдыхая свежий зимний воздух. Потом я быстро вскочил и побежал в лес, чтобы они, если вдруг обернутся, не заметили меня на дороге и снова не поймали.
Я был свободен. Пусть я был весь в ссадинах, ранах и синяках, но я был счастлив! Нужно было найти Кристин и бежать, бежать отсюда как можно дальше. Спотыкаясь и падая, проваливаясь в глубокий снег, я таки добрался до нашего лагеря.
- Кристин! - изо всех сил закричал я. - Где ты?
Ответом мне стала только тишина. В лагере было пусто. Не было никого и ничего. Ни-че-го, кроме пепелища от костра и самодельной сушилки… Я опустился на снег там же, где и стоял. О, нет… Ужасная догадка поразила меня. Кристин ушла спасать меня! Зачем?! Зачем она это сделала, глупая девчонка! Я проклинал ее, но не от злости, а скорее от бессилия, от того, что не мог ничего сделать…
Случайно мой взгляд наткнулся на маленький перочинный ножик, лежавший на снегу. Он не принадлежал ни мне, ни Надиру. Значит, его потерял кто-то из этих мерзавцев… Я сжал нож в руке и тяжело поднялся на ноги. Я должен ее спасти, должен вытащить ее из лап цыган и вернуть ее в лагерь. И я это сделаю!
POV Кристин
Они набросились на меня все сразу. Один заломил мне руки за спиной, а другой схватил за ноги, но я пиналась, брыкалась и кусалась, не давая третьему снять с меня брюки. Тогда они швырнули меня на кровать и один куда-то вышел, а через минуту вернулся, держа в руках… веревку. Боже, нет! Только не это. Я вырывалась из их рук, плакала и умоляла оставить меня в покое, но все было без толку, они меня и слушать не хотели.
Двое держали меня за руки, прижав к постели, когда третий, злорадно усмехаясь, начал меня привязывать. Не знаю, откуда у меня появились силы, но я начала вырываться с удвоенной яростью. Но… все было тщетно. Господи, да они же изнасилуют меня, а потом убьют! Боже, помоги мне!..
Я лежала, привязанная к кровати, а они стояли надо мной, издевательски смеясь. Один из них подошел ко мне и наклонил свое лицо, пытаясь поцеловать меня, но я недолго думая, укусила его за губу. Тогда он рассвирепел и наотмашь ударил меня по лицу. Черт, как же это больно… Я ощущала, как из моей разбитой губы стекает струйка крови, а щека сильно горит от удара.
- Это конец… - еле слышно прошептала я, потому что в следующую минуту они набросились на меня уже втроем. Один схватил за волосы и впился в губы гнусным поцелуем, от которого меня чуть не вырвало, второй прижал мои ноги к кровати, а третий… Третий сел на меня верхом. Я зажмурила глаза, по моим щекам потекли горькие слезы. Все, это точно конец…
Но вдруг вход в палатку распахнулся и в нее ворвался… Эрик! Эрик! Из моей груди вырвались рыдания, но уже не от страха, а от радости. Эрик! Я спасена. Когда он увидел меня, связанную и лежащую на спине под этим мерзавцем, на его лице проступила такая ярость, которая исказила его черты. Одним движением он достал откуда-то лассо и в следующий миг оно уже было затянуто на шее цыгана. Я закрыла глаза. Мне не хотелось видеть, как он убивает, но я не чувствовала ни капли сострадания к этим чудовищам. Они заслужили, а он… он не убийца. Он мой спаситель, мой рыцарь.
До меня доносились звуки борьбы и тяжелое хрипение. Когда я спустя несколько минут открыла глаза, испугавшись внезапно наступившей тишины, моим глазам открылась ужасная картина. Посреди палатки стоял Эрик, сжимая в руках лассо, у его ног лежали пятеро мертвых цыган. Пятеро? Но их же было трое… А, нет, всего их было пятеро. Остальные, видимо, прибежали на звуки борьбы. Я не очень соображала в этот момент, так как все еще была парализована от ужаса.
Вздохнув, я взглянула на Эрика и увидела на его лице такое выражение, что опустила глаза вниз. Он смотрел на меня с таким испугом и с такой нежностью, что я чуть снова не расплакалась. Через силу улыбнувшись ему, я вдруг ощутила, насколько рада его видеть. А он… он тяжело дышал и продолжал смотреть на меня. А потом вдруг рухнул на колени перед кроватью и закрыл лицо руками.
- Г-господи, Кристин! Я у-успел? Ск-кажи мне, что успел, ведь если… Если… Тогда я не смогу жить, зная, что виноват в этом! Ведь это я тебя оставил од-дну!
Неужели он плачет? Плачет от того, что чуть не сделали эти подонки? Но он не виноват!
- Все хорошо, Эрик, - мой голос тоже сорвался, но я продолжила: - Уже все хорошо. Ты успел, - он поднял на меня полные слез глаза, и я прочитала в них столько радости и любви, что у меня защемило сердце. - Ты не поможешь мне?.. - Только сейчас я осознала, что все еще привязана к кровати.
- Д-да, конечно, - он вскочил и бросился ко мне. Затем попробовал развязать узлы, но они были слишком крепко завязаны, поэтому Эрик вытащил из кармана маленький перочинный ножик.
- Нашел в нашем лагере, - объяснил он, разрезая веревки. Растирая затекшие руки и красные от веревок запястья, я медленно поднялась с кровати, но снова чуть не упала. Он успел подхватить меня.
- Ты был в нашем лагере? Когда ты успел?
- Я сбежал от них, - объяснил он, все еще поддерживая меня. Только теперь я обратила внимание на то, что он был весь в ссадинах и царапинах, а на шее виднелся красный след от веревки. Он сбежал от них? Я думала, что цыган обманул меня и Эрика нет в их лагере.
Но он был здесь и он меня спас. Я ласково улыбнулась ему и обняла, прижавшись к его телу, ищя защиты и утешения. Он, сначала растерявшись, тоже слегка приобнял меня за талию. Постояв так несколько минут, я немного отодвинулась и с нежностью коснулась его правой щеки, покрытой старыми рубцами. Он вздрогнул от моего прикосновения. Видимо, Эрик забыл, что на нем не было маски. Но он не отвернулся от меня. Это обрадовало меня и, осмелев, я поцеловала его в щеку. Он застыл, словно не веря, что все это происходит наяву, а затем, будто очнувшись, отступил от меня.
