Кстати о Хьюго, его явно нет в гостиной, как, замечаю, и Лили. Пару лет назад я бы решил, что они где-то вместе, но теперь я бы так не предположил, потому что они больше не лучшие друзья. Так что на выбор у меня… Доминик и Молли, которые выводят из себя Коннора, щекоча его до смерти… Папа и дядя Рон, сидящие вместе на диване, склонившись друг к другу, явно о чем-то секретничая. Думаю, я предпочту их, потому что Молли и Доминик несколько действуют на нервы, а остальные сбежали на кухню или играют с детьми.
Они замечают мое присутствие, когда я неловко встаю рядом с ними. Я не хочу прямо лезть к ним и прерывать их, так что лучше дождаться, пока они меня заметят.
– В чем дело, приятель? – спрашивает папа, и он двигается, чтобы я мог присесть.
Я пожимаю плечами, садясь.
– Где Хьюго и Лили?
– Куда-то сбежали, – отвечает он, хотя видно, что он даже не обратил внимания, когда они исчезли. – Думаю, она утащила его сходить по магазинам или что-то вроде.
Я приподнимаю брови, заинтересовавшись сразу несколькими вопросами, не самый маловажный из которых тот, что сама мысль о том, что Лили могла утащить Хьюго по магазинам в лучшем случае смехотворна; представить себе не могу, чтобы она могла заставить его пойти с ней за покупками, не говоря уже о том, чтобы она захотела пойти с ним. Конечно, папа с дядей не видят в этом ничего из ряда вон выходящего, как оказалось, но это, наверное, потому, что они даже не замечают, что Хьюго и Лили больше даже не разговаривают друг с другом. Папа многого не замечает, когда дело касается Лили, например то, что она заносчивая злобная сука. Забавно, что он замечает это в Джеймсе, но не видит в Лили. И странно, потому что рядом с Лили Джеймс очень часто просто святой.
Папа с дядей Роном игнорируют меня и возвращаются к своей беседе. Как оказалось, они не могут договориться, как вести дело с последними массовыми убийствами по всей стране. На данный момент было убито три семьи, все в разных местах, без возможных связей между ними. Кроме того, конечно, что у них у всех были первые в роду дети-волшебники, учащиеся в настоящий момент в Хогвартсе. Маггловская полиция не заметила связи между преступлениями, в то время как аврорам трудно было проглядеть это сходство.
– Мы должны выпустить заявление, чтобы предупредить семьи магглорожденных, – твердо сказал дядя Рон. – Есть шансы, что они понятия не имеют, что происходит, и не то чтобы эти студенты со всех ног ринулись домой, рассказывая об этом.
– И почему бы им этого и не сделать? – спросил отец.
Дядя Рон закатил глаза и откинулся на спинку дивана:
– Не знаю, спроси Гермиону.
– Что это значит?
– Это значит, что она никогда ничего не рассказывала родителям о том, что происходит, потому что они забрали бы ее из школы и запретили возвращаться. Черт, они почти запретили ей вернуться после второго курса. Моему отцу пришлось убеждать ее родителей, что вся эта история с окаменением была нелепой случайностью, – я ничего не понимаю, но просто сижу здесь и слушаю, пока он продолжает. – Она чертовски точно вообще ничего им после этого не рассказывала.
– Это другое, – убежденно говорит папа. – Это была совсем другая ситуация.
– Нет, не другая, – спорит дядя Рон. – Тебя вырастили магглы. Ты знаешь, что они боятся того, чего не понимают. Дети не пойдут к родителям и не скажут им, что они в опасности и их всех могут убить, потому что они знают, как они могут отреагировать.
Я соглашаюсь с дядей в этом вопросе, но все же ничего не говорю. Они все равно меня не послушают, уверен, учитывая, что я оказываю нулевое влияние на все, что творится в нашем отделе. Папа не кажется убежденным, хотя он немного колеблется, прежде чем приняться спорить.
– Родители все равно заберут детей, если мы пошлем им формальное предупреждение.
Дядя Рон пожимает плечами.
– По крайней мере, они будут готовы. Нечестно их не предупредить.
Последняя семья была убита в Лидсе, и осиротевшему студенту всего одиннадцать лет. Это жутко и кошмарно, что происходит с этими людьми, и официальные отчеты маггловской полиции указывают на естественную смерть, потому что не было найдено видимых ранений. Но полно свидетельств, указывающих на убийство посредством магии. Вот только нет зацепок, кого убьют следующим.
– Мне просто кажется, что, опубликовав формальное предупреждение, будет выглядеть так, словно мы позволили этому больному ублюдку, который делает это, победить. Это прославит его, чего, уверен, он и добивается, – папа кажется непреклонным, но дядя Рон не отступает.
– Наш долг – сделать все, чтобы предотвратить эти убийства. Если это значит дать огласку и порадовать этого урода, предупредив семьи, то пусть так и будет. Это не имеет значения, нам нужно сделать все, чтобы этого больше не допустить.
Он явно будет на этом стоять, так что папа наконец сдается.
– Хорошо, – недовольно говорит он. – Мы поручим кому-нибудь распечатать все это и разослать семьям магглорожденных студентов. Нам нужен какой-нибудь список или что-то вроде этого.
– Это должно быть просто, – наконец заговариваю я, и они оба смотрят на меня так, будто удивлены, что я до сих пор здесь. – Уверен, Невилл может такой достать, – добавляю я уже с меньшим энтузиазмом.
Но папа кивает, так что он, по крайней мере, не злится, что я подслушивал (хотя я вовсе не подслушивал). В этот момент наша собственная магглорожденная входит в комнату и останавливается перед диваном. Мои отец и дядя боятся тетю Гермиону, так что неудивительно, что у них обоих такой вид, будто они попались на чем-то неприличном, хотя на самом деле они ничего не делали.
– Немного помощи на кухне не помешало бы, – многозначительно говорит она, расстреливая их обоих взглядом. – Там Молли пытается справиться со всем сама.
– Гермиона, расскажи своему другу, как ты все время врала своим родителям о школе и о том, что там происходило, – дядя Рон с выжиданием смотрит на нее, но она лишь закатывает глаза.
– Я им не врала, – твердо говорит она. – Я, может, и умолчала о нескольких деталях, но не врала.
– Какая разница, – отмахивается дядя Рон, хватает ее за руку и практически тянет вниз, так что она садится на кофейный столик напротив них. Она выглядит раздраженной, но ничего не говорит, пока он продолжает. – Скажи Гарри, что мы не можем полагаться на магглорожденных студентов в том, что они предупредят свои семьи о грозящих им опасностях. Они умолчат об этой информации, верно?
И она кивает:
– Кто-то должен прямо сказать их семьям.
– Спасибо! – радостно говорит дядя Рон, воздевая руки к небу в чем-то похожем на триумф. – Вот почему я тебя люблю.
– Спасибо? – говорит она, и это больше вопрос, чем выражение благодарности.
– А ты, – говорит он папе, – должен ее слушать потому, что, на случай если ты забыл, она у нас умная.
– Неужели? – изображает шок папа. – Понятия не имел.
– И, о да, – дядя Рон встает и с церемонным видом гладит ее по голове, – она еще и наш босс.
Он тут же исчезает, оставляя тетю Гермиону закатывать глаза, пока она передвигается на освободившееся место на диване.
– Но серьезно, – спокойно говорит она. – Я действительно думаю, им следует знать.
Папа кивает.
– Хорошо, – вздыхает он. – Я постараюсь достать список студентов, и мы свяжемся с их семьями.
– У тебя ведь нет других зацепок, так? – спрашивает она, и папа качает головой.
– Мы знаем не больше, чем после первого нападения.
Она выглядит обеспокоенной, но больше ничего не говорит. Вместо этого она оборачивается ко мне:
– Ты видел Роуз?
– Они с Лэндоном вышли во двор, кажется, – отвечаю я, глядя в окно на случай, если их там увижу. Не вижу.
– Надеюсь, она надела на него пальто, – говорит она, вставая и направляясь к двери. – Там просто мороз!
Я почти уверен, что она не надевала на него пальто, но не говорю этого. Вместо этого я пожимаю плечами и выдавливаю полуулыбку. Она хватает свое пальто и открывает дверь, наверное, чтобы найти своих детей. За то короткое время, что дверь открыта, в комнату впускается морозный воздух, и я дрожу от холода, пока за ней не закрывается дверь.
