– Алек, успокойся, – постаралась достучаться до сына Мариза. – Роды – это не такой уж простой процесс. Ничего не случилось, просто тебе еще нельзя заходить, – успокаивающим тоном произнесла женщина.

“Я надеюсь на это” – мысленно добавила она, переводя взгляд на дверь.

В таком вот неведении охотники и вампир простояли еще около получаса. За это время сердце Алека чуть не выпрыгнуло из груди, а руки дрожали настолько, что он даже не смог бы удержать стакан с водой.

– Да что ж такое? Что там происходит? Почему никто не выходит? – это уже начал истерить Саймон, который теперь ходил по коридору точно так же, как и Алек.

– И почему нас не пускают? – поддержал его Рафаэль, который тоже был на нервах.

– Если через пять минут нам ничего не сообщат, я просто ворвусь туда! – уверенно произнес Алек, но в ту же секунду дверь комнаты открылась, и на пороге появился Магнус.

– Господи, ну наконец-то! – воскликнула молчавшая до этого Корни, и все тут же подошли к магу.

– Ну, что там? Почему ты так долго нас не пускал? – затараторил Джейс.

– Как Клэри? Как малыш? – спросила Джослин.

– Кто родился? – спросил Рафаэль. Алек же просто молча смотрел на Магнуса, на лице которого застыла маска, не выражающая ни одной эмоции. Внутри парня все похолодело, когда маг тяжело вздохнул и перевел на него взгляд.

– Магнус, не тяни, – севшим голосом сказал Алек, и Бейн заговорил.

– Я, конечно, знал, Александр, что вы с морковкой любите удивлять, но не думал, что настолько, – сказал он голосом, в котором невозможно было распознать какие-либо эмоции. – Ну, заходи, папаша. Теперь точно малышом тебя называть не буду, – усмехнулся он и отступил в сторону, позволяя Алеку зайти, что тот сразу же и сделал. Только вот Лайтвуд замер на месте, едва ли успев сделать несколько шагов в комнату. Он уставился на кровать, где сидела Кларисса, а в глазах его читалось удивление и полное неверие, которое с каждой секундой все больше перекрывались осознанием и всепоглощающим счастьем. Все родственники, путь которым преграждал Алек, стали возмущаться и не понимали причины такой заминки.

– Алек, та пройди же ты вперед! – возмутилась Изабель.

– Пусть придет в себя, бисквитик, не подгоняй, – сказал Бейн и еще раз усмехнулся, переводя взгляд на Клариссу, которая на руках держала маленький сверточек, в который был их с Алеком малыш. Но ступор у Лайтвуда был по иной причине. Все дело в том, что рядом с кроватью стояла Катарина, и на руках она держала точно такой же сверточек, который через несколько мгновений передала Клэри. Нефелимка аккуратно взяла и второго малыша, счастливо смотря на него. Только после этого она подняла радостный взгляд на Александра, в глазах которого читалось осознание ситуации и такое счастье, которого никто никогда не испытывал.

– Это мои? Оба? – слегка заплетающимся языком спросил новоиспеченный отец, не отрывая взгляда от своей жены.

– Нет, блин, один от тебя, а второй от Сантьяго, – фыркнул Магнус, а до Корни внезапно дошел смысл сказанных слов.

– Второй??! – спросила она, заглядывая через плечо Алека.

– Так, братец, освободи дорогу беременной сестре, – настойчиво проворчала Изабель и толкнула брата в спину, заставляя таким образом сдвинуться с места.

– Матерь Божья, – выдохнул Саймон, увидев свою подругу с двумя малышами на руках. – Лайтвуд, а ты, оказывается, плодовитый, – хохотнул он, и только теперь Алек очнулся.

– Сам в шоке, – сказал он и подошел к кровати. Он аккуратно опустился на неё рядом со своей женой и впервые посмотрел на два маленьких комочка счастья, которые сладко спали на руках у своей мамы.

– Господи, – выдохнул Лайтвуд и провел пальцем по ручке одного из малышей. Один его палец был вдвое больше, чем вся ручка ребенка, и это невероятно умиляло.

– Та возьми ты его на руки, Лайтвуд, не бойся, – усмехнулась Катарина и, забрав одного из малышей у Клариссы, передала его Алеку. Нужно было видеть, с каким трепетом, осторожностью и страхом он брал на руки своего малыша. Когда ребенок оказался в его руках, нефелим посмотрел на него с такой нежностью во взгляде, что ею можно было растопить самое черствое и холодное сердце.

– Моя милая, моя Клэри, – прошептал он, повернув голову к своей любимой, которая с улыбкой на лице и слезами на глазах наблюдала за своим мужем. – Ты не представляешь, как я сейчас счастлив, – выдохнул он и поцеловал свою Клариссу, по щеке которой побежала слеза счастья.

– Магнус, так а кто родился? Две девочки? Два мальчика? Девочка и мальчик? – спросил Саймон, пытаясь не выдавать, как сильно дрожит его голос. Стоило парню увидеть эту до чертиков милую картину и переполненный нежностью взгляд Алека, как сердце его сжалось от умиления и трепета. Он представил, как через шесть месяцев возьмет на руки собственного ребенка, и сердце забилось еще быстрее, а голос стал предательски дрожать. Сай всегда был слишком чувствительным.

– Полный комплект, – усмехнулся Бейн. – Мальчик и девочка. Морковка сейчас держит на руках Лайтвуда - младшего, а вот Алек – маленькую принцессу Лайтвуд, – сказал он с нежностью и теплом в голосе. Маг сейчас чувствовал себя отцом, у которого родилось два внука. И это чувство было самым прекрасным из всех, которые он когда-либо испытывал.

Алек же, услышав слова Магнуса, вновь посмотрел на свою малышку, и на глазах заблестели слезы! Впервые за все двадцать с хвостиком лет у него на глаза навернулись слезы, и он совершенно их не стыдился, потому что это были слезы счастья.

– Мой сын, моя маленькая доченька, – нежнейшим голосом сказал Алек, проводя пальцем по щечке дочери и переводя взгляд на сына, – добро пожаловать в этот мир. Теперь я всегда буду защищать вас и вашу маму, – Лайтвуд поднял взгляд на свою любимую, у которой по щекам текли слезы, а улыбка отражалась даже в блестевших глазах. Она очень устала, и болело абсолютно все, но эти две крохи и улыбающийся любимый муж, который смотрит с такой любовью, действовали на неё, как самое лучшее обезболивающее. Девушка прикрыла глаза, когда Алек поцеловал её в щеку, снимая своими губами очередную слезинку.

– Ну, что вы там застыли? Идите уже сюда, знаю же, что хотите посмотреть, – с усмешкой сказал Алек, переводя взгляд на родных. Иззи, Корни, Джослин и Мариза плакали не меньше, чем Клэри. Мужчины еще держались, хоть и было очень сложно. Услышав слова нефелима, все тут же бросились к кровати, не заставляя его повторять дважды.

– Можно мне? – тихо спросила Мариза, и Алек с улыбкой передал ей первую внучку в семье Лайтвуд. А маленького спящего мальчишку взяла на руки Джослин, улыбаясь невероятно счастливой и широкой улыбкой.

– Какие же они потешные и крохотные, – с умилением сказал Саймон, заглядывая Джослин через плечо. – Какие щечки у него и крошечные ручки, – он аккуратно прикоснулся к пальчикам малыша и улыбнулся еще шире, когда тот засопел во сне. – Нос точно как у Клэри, а вот ворчит, как отец, – усмехнулся охотник, и все засмеялись.

– Дайте и мне подержать племянницу, – закомандовал Джейс и самым наглым образом забрал у Маризы малышку. Никто не мог подумать, что этот мачо может быть таким нежным и ласковым. Нужно было видеть, насколько умилительно выглядел Вейланд с крохотной племянницей на руках. Он держал её немного неумело, хоть и часто нянчился с Максом, когда тот был маленьким.

– Какая красавица, вся в маму, – с теплотой в голосе произнес он и поцеловал малышку в лобик. Тем временем младшего Лайтвуда забрала Изабель, которая вновь не сдержала слез, смотря на своего первого племянника.

– Господи, какие же они славные. Дай Ангел, у них будет самая прекрасная судьба, в которой не будет никаких бед, – от чистого сердца пожелала она и поцеловала малыша, на миг прикрывая глаза.

– Так, посторонись. Дайте и мне посмотреть на это солнышко, – проворчал Рафаэль и подошел к Джейсу, через плечо которого заглядывала Корни, прижавшись к спине своего парня. Вейланд грустно вздохнул и аккуратно передал вампиру ребенка. И вот эта картина добила бы даже самых стойких людей с самой черствой душой. Взрослый, хмурый, серьезный и устрашающий вампир, который наводит на всех страх одним своим появлением, прямо сейчас держал на руках новорожденную охотницу и смотрел на неё с такой нежностью и теплом, что можно было усомниться в том, вампир ли он на самом деле. Он держал её дрожащими руками и боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не раздавить её своей силой.