Кстати, о нем. Ох, Александр Лайтвуд – старший сын Маризы и Роберта, а по совместительству старший брат Изабель и парабатай Джейса. Этот охотник был ходячим противоречием, холодностью и недовольством. Внешне – настоящий ангел: черные, как ночное небо, волосы, бездонные карие глаза, в которых всегда была сдержанность и лед. От одного его взгляда можно было поежиться, как от холода, но и утонуть в них тоже не составляло труда. Высокий с шикарной фигурой, спокойной, но уверенной походкой, он был похож на ангела. Ему только крыльев за спиной не хватало.
Нутро художника постоянно подталкивало Клэри к написанию его портрета, и вот после одной тренировки она все – таки нарисовала данный портрет. С листа на девушку смотрел серьезный и задумчивый взгляд Алека, устремленный вдаль. Руки сложены на груди, а ноги на ширине плеч – любимая поза нефилима. Каждая деталь внешности Алека была изображена настолько точно, что создавалось впечатление, будто это фотография. Только вот огромные черные крылья, красовавшиеся за спиной парня, выдавали то, что это был рисунок. Хотя они настолько ему шли, что можно было подумать, что и в реальной жизни у него есть такие же, просто он их умело прячет.
Но вот не смотря на ангельские крылья, Алек вел себя с Клэри как настоящий дьявол. Он придирался к каждому её слову, к каждому поступку. Стоило девушке сказать слово, как он переиначит все и нагрубит. От него так и веяло ненавистью, которую он испытывал к рыжей. И по иронии судьбы именно ему пришлось тренировать девушку, обучая боевым искусствам. Нефелимка была способным учеником, быстро училась, могла постоять за себя в бою. Она однажды даже Джейса уложила на лопатки в тренировочном бою, но Лайтвуду всегда что – то не нравилось. Точнее, ему не нравилось все, что касалось Клэри Фрей. И он не обременял себя необходимостью, как – то сдерживать свою агрессию и злость по – отношению к ней. Он всегда говорил ей все в лицо.
Кстати говоря, Кларисса была единственным человеком, который заставлял его терять над собой контроль. Рядом с ней он не мог контролировать свою злость, да вообще любые эмоции, а именно негативные. Он всегда выливал на неё весь поток обидных слов, из – за которых девушка потом страдала, била от злости грушу, пробираясь ночью в тренировочный зал, кричала от бессилия и обиды, но не плакала.
Она вообще почти не плакала, таким уж был её характер. Её душа рвется от боли, хочется плакать и кричать, чтобы даже мир содрогнулся от этого крика, но Клэри просто улыбается. Это безжизненная улыбка с пустыми глазами, в которых нету ни единой эмоции: ни боли, что душу рвет, ни злости, ни обиды. Совершенно ничего. Она плакала только в детстве, а после этого только один раз: когда демон Валентина, её отца, похитил её мать. Но и тогда её слез никто не увидел. Единственным свидетелем было ночное небо. Она сидела на лавочке у Института и плакала. Это были слёзы обиды, злости, боли и отчаяния. До самого утра просидела девушка на одном месте, не сомкнув глаз. Но как только стал заниматься рассвет, Клэри пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок и уже через некоторое время предстать перед охотниками все с той же дежурной улыбкой и пустым взглядом, но без слёз на глазах. И так было всегда, поэтому иногда в порыве злости Алек даже бросал ей в глаза ядовитую фразу:
–– Ты настолько черствый и бездушный, эгоистичный и безразличный человек, что тебе даже плевать на собственную мать. Ты даже не смогла выдавить из себя ни одной эмоции, присущей примитивным. Мне жаль Джослин, что у неё такая дочь.
После этих слов разбитая морально Клэри вновь применяла тактику ” лучшая защита – это нападение” и бросала Алеку в глаза едкие и правдивые слова:
––Ты способен на такое? Тебе действительно известно такое чувство как жалость? Я не ослышалась, это мне сейчас сказал Александр Лайтвуд? Ах да, я совсем забыла. Предо мной ведь стоит пример чувствительности и отзывчивости. Простите великодушно, – неизменно изображала поклон, сказав эти слова спокойным, но наполненным сарказмом, голосом, а потом уже жестким голосом добавляла, – И никогда не смей называть меня примитивной или упоминать имя моей матери! Ты меня понял? Не советую тебе проверять, на что я способна, когда меня разозлить.
Знание этого тебе не понравится! - и Клэри резко разворачивалась, от чего её огненные волосы взмывались вверх, и уходила прочь, оставляя Алека наедине со своей злостью и мыслями.
И такие сцены очень часто были в их общении. По правде сказать, все общение Алека и Клэри было именно таким. Моменты, когда они нормально друг с другом говорили, ну или хотя бы не ссорились, желая вцепиться друг другу в глотку, можно было пересчитать на пальцах одной руки. Весь Институт мечтал, чтобы они заткнулись хоть на мгновенье, дабы воцарилась забытая всеми тишина. Но всех не мало удивляло поведение Алека и Клэри, ибо парень всегда сдержан и молчалив, а девушка – это единственный человек, который смело отвечает Лайтвуду, не выбирая при этом слов, ну если не считать Иззи, которая, кстати, все время хитро улыбалась и ухмылялась, когда Алек и Клэри затевали очередную ссору.
Клэри улыбнулась, вспомнив про Институт. Она стала замечать, что все чаще улыбается, вспоминая о нем и его обитателях. “Рыжеволосая заноза”, как её часто называл Алек, уже почти дошла до Института. Вообще ей запрещали выходить куда – либо одной, да еще и ночью. Но девушка уже которую ночь упрямо нарушала этот запрет. Саймона она может увидеть только ночью, поэтому неизменно уже не первый раз уходит из Института на встречу с другом, который всегда встречает её у выхода из здания и приводит туда же. Но вот сегодня Клэри шла одна.
Ночь была теплой, и девушка хотела прогуляться, а Саймона срочно звал к себе Рафаэль, глава клана вампиров, в котором и состоял Саймон. Рафаэль был строгим и совершенно не любил болтливость и юмор. Как он терпит Саймона? Да вот и сам вампир часто задается этим вопросом, особенно когда Сай портит очередной пиджак Рафа. Вот и этой ночью Саю грозил долгий выговор, который неизменно закончится тем, что Сай вылетит из кабинета Рафаэля, звонко смеясь и оставляя злого главу клана проклинать надоедливого вампира – новичка. Поэтому Клэри и предложила другу, чтобы тот отпустил её одну, на что он, скрепя клыками, согласился.
–– А вот и Институт, – прошептала Клэри, ведь издали было видно огромное здание. Но вот дойти до него девушка не смогла. Со стороны темного переулка, мимо которого она сейчас проходила, послышалось рычание, не похожее ни на одного зверя. Клэри повернулась в сторону переулка и увидела, как оттуда стали выходить демоны. Было бы отлично, если бы можно было сказать, что демон был один. Но там было около десятка демонов, а то и больше. Клэри тут же стала в боевую стойку и достала клинок.
–– Черт, и вот что мне дома не сиделось? – пробубнила себе под нос Клэри и стала осматриваться, оценивая ситуацию. А вот она была как раз – таки малоприятной: девушка стояла в кругу демонов, которые, замерев на мгновение, стали подходить ближе, сужая круг. Кларисса крепче сжала свой клинок и приготовилась к бою, который однозначно будет не из легких.
––К черту все. Идите ко мне, красавчики. Повеселимся, – как можно веселее сказала Клэри и тут же поразила клинком первого демона, который подкрался сзади. А ведь бой только начался…
Комментарий к Часть первая. Близко, но так далеко. Глава 1. И что мне дома не сиделось?
Вот и она - первая глава моего фанфа. Мне очень важно ваше мнение, поэтому с нетерпением буду ждать ваши комментарии. Стоит ли мне продолжать, или фанф не заслуживает внимания?
========== Глава 2. Неравная битва. ==========
О чем думает человек, когда стоит в окружении десятка вооружённых людей, желающих его смерти, а у него самого при этом только один нож в руке? Вот были бы ложью слова о том, что он думает о семье, о том, что должен выжить, что справится с ними и все в таком роде. Он неизменно думает: ” Вот это я влип! Крышка мне”.
