Но придти в себя её заставил громкий и зловещий смех, который раздался где-то за спиной у склонившейся над мертвым другом девушки. Это смеялся Валентин, который с наблюдал за всем с жуткой улыбкой на лице.

- Вот такая ирония судьбы, - отсмеявшись, произнес он. - Ты собственными руками убила своего лучшего друга, Кларисса. Ты погубила его, хотя он мог прекрасно прожить свою вечность. Ты сначала сделала его вампиром, отняв у него человеческую жизнь, а теперь отняла и бессмертие, убив его навсегда. Ты приносишь только зло и боль своим друзьям, тебе не место в обществе обычных людей. Ты должна быть с теми, кто приносит такую же беду и опасность, как и ты. Твое место рядом со мной, - сказал Моргенштерн, не прекращая ухмыляться. А на девушку каждое слово действовало, как отрезвляющая пощечина, которая постепенно приводила её в чувство. Но кроме этого в нефелимке стала закипать злость, в которую переросла та боль и то отчаяние.

Нефелимка медленно выпрямилась, посмотрела на своего друга, дрожащей рукой закрыла его глаза и на секунду зажмурила свои, окончательно собирая все свои силы, которые у неё еще оставались. Она внезапно поняла, что почти не контролирует сферу, и только сейчас заметила попытки Алека достучаться до неё. Она глубоко вздохнула и вновь восстановила контроль над сферой, не позволяя той исчезнуть. После этого Клэри медленно поднялась на ноги и повернулась к Валентину лицом. И то, что он увидел в её глазах, заставило его отшатнуться. А все дело в том, что глаза девушки светились! Радужка её глаз, которая всегда была зеленой, сейчас слабо светилась оранжевым цветом, показывая, как сильна её энергия в данный момент.

- Энергия, - выдохнул ошарашенный Валентин, уставившись на свою дочь. - Как же она сильна, демон меня дери, - восхищенно произнес он, не в силах оторвать взгляд. Он был похож на безумного ученого, который разглядывает лучшее свое творение. Только вот Кларисса не была настроена на подобное. Она осмотрелась вокруг и только теперь поняла, почему никто, кроме Саймона, не пришел ей на помощь. Все дело в том, что армия наших ребят была в очень затруднительном положении, ведь демоны нападали на них с еще большим энтузиазмом, силой и жестокостью, не давая им ни секунды на передышку. Взгляды Алека, Джейса, Иззи и Корни часто падали в сторону Клариссы, но добраться до неё они просто не могли, потому что на их пути стояли десятки противников. Клэри, наконец встретившись взглядом со своим парнем, еле заметно кивнула, будто успокаивая его, а мысленно произнесла.

“Сейчас или никогда”. Дважды Лайтвуду повторять не пришлось, ведь он стал очень активно пробираться к охотнице, которая вновь посмотрела на Моргенштерна. Её руки были опущены вниз, а ладошки сжаты в кулаки. Взгляд охотницы в прямом смысле горел, а переполненный сталью голос звучал, как натянутая струна.

- Ты ничтожество, Валентин Моргенштерн, -произнесла нефелимка, не отрывая взгляда от своего отца. - У меня язык не поворачивается назвать тебя человеком, потому что тебе неизвестны такие чувства, как сострадание и чувствительность, присущие людям. Я не могу назвать тебя и охотником,ведь в тебе нет той смелости, чести, самоотверженности и отваги, которые являются отличительными чертами всех нефелимов. Даже демоном тебя невозможно назвать, ведь они действуют прямо, не увиливая. Эти твари созданы для того, чтобы убивать,и они прекрасно справляются со своей работой. Ты же самое настоящее ничтожество, с которым даже разговаривать противно. - Кларисса на мгновение замолчала, переводя дыхание. Радужки её глаз стали светиться немного ярче, а злость в её душе кипела с еще большей силой.

- Ты тварь, которая проводила опыты на своей беременной жене, доводя её до того состояния, что ей пришлось убежать, спасая себя и еще неродившегося ребенка, - вновь заговорила девушка и расжала кулаки. Теперь слабое свечение появилось и на кончиках её пальцев, а в глазах Валентина впервые промелькнул страх. - Только тварь могла похитеть свою некогда любимую женщину и удерживать её насильно, не давая возможности видеться с дочерью, которую она любит больше всего на свете. Но любовь - это самое сильное чувство, которое только существовало в этом мире. Оно способно творить чудеса, на которые, казалось бы, никто не способен. Именно благодаря любви, мама смогла придти ко мне, даже не смотря на твои попытки разлучить нас, - сказала Фрэй и замолчала, давая Валентину время, чтобы осмыслить услышанное.

- Что это значит? Она все время была у меня в бессознательном состоянии. Она никак не могла приходить к тебе, - произнес абсолютно сбитый с толку нефелим, а Клэри засмеялась точно так же, как делал это ранее он.

- Правда мы все отлично провернули?- задала она вопрос, широко ухмыляясь.

- Что ты имеешь в виду?

- Мама все время была в сознании, просто внешне это было не видно,- заговорила Фрэй, наслаждаясь выражением лица Моргенштерна. - Она слышала каждое твое слово, знала все твои планы, она была там, Валентин, только ты об этом не знал. И это принесло нам немалую пользу, ведь ты был очень разговорчив и настолько беспечен, что поместил её в собственный кабинет и проводил там свои совещания. Удивлен? - девушка ухмыльнулась еще больше, немного наклонив голову, чтобы было удобней наблюдать за тем, как быстро меняются эмоции на лице Монгерштерна. А они были очень разнообразны и эпичны: неверие, удивление, осознание, злость..

- Как обо всем этом узнала ты?

- Что ты слышал о связующей сфере?

- Это миф, не более того, - отмахнулся Валентин, но ироническая ухмылка на лице охотницы заставила его задуматься. - Ты же не хочешь сказать,что у Джослин сработала с кем-то сфера? -в его голосе прорезались нотки злости, и это позабавило Клариссу.

- Неужели ты ревнуешь, папочка? - саркастично протянула она. - Можешь успокоиться, сфера действительно сработала, но не у мамы… а у меня, - и вновь смешок, который еще больше разозлил нефелима.

- И как это связано?

- А так, что мама приходила ко мне, вызывая видения. Так что с самого начала мы знали о каждом твоем шаге, о каждом принятом тобой решении. Разве тебя не удивил тот факт, что мы напали на завод, а не дождались второго твоего нападения на Институт? И тебе не кажется странным состав нашей армии? - все с той же хитрой улыбкой спросила Фрэй, а энергия уже окутала пальцы девушки и светилась теперь ярче прежнего.

Валентин же медленно обвел взглядом помещение, в котором все еще продолжалась ожесточенная битва.

- Вампиры, оборотни, фэйри и охотники, - выдохнул нефелим, вновь возвращая взгляд к девушке. - Как тебе это удалось?

- Наличие одной цели даже из худших врагов делает лучших друзей.

- Моих демонов вдвое больше, чем всех вас вместе взятых, - с напускным спокойствием сказал Валентин. - Так что вам все равно не победить обычным оружием.

- Ты прав, - точно так же спокойно ответила Кларисса, бросая взгляд за спину нефелима. - Но для тебя у нас есть кое-что особенное.

Охотница развела немного в стороны ладони, которые уже полностью были охвачены оранжевым пламенем, и сказала, устремив свой горящий взгляд на своего отца.

- Тебе пришел конец, Валентин Моргенштерн. При нашей первой встрече ты сказал, что я увижу смерть всех своих друзей.Ты сказал, что заставишь меня страдать от потери близких, если я не перейду на твою сторону. И тогда, если ты помнишь, я пообещала тебе, что убью тебя собственными руками, - жестким и дрожащим от напряжения голосом произнесла Клэри. Каждое слово звучало холодно и обманчиво спокойно, грозясь заморозить всех, кто находится рядом. - В тот день я пообещала тебе, что мое лицо будет последним, что ты увидишь в своей никчемной жизни. Так смотри же внимательней, запоминай каждую черту, ведь это последние секунды твоей жизни, Валентин Моргенштерн. Прощай, отец. Я выполняю свое обещание: ты будешь убит собственной дочерью -Клариссой Моргенштерн. - Впервые эти слова слетели с уст девушки и заставили вздрогнуть Валентина, во взгляде которого появилось что-то необъяснимое, неописуемое. Это была грусть и… гордость? Он гордился тем, какой стала его дочь. Она была храброй, сильной, отчаянной охотницей, так похожей на него. И пусть сама она это отрицает, но у них гораздо больше общего, нежели кажется на первый взгляд. И сейчас, понимая, что его дни, даже минуты, сочтены, Моргенштерн позволил себе показать свою грусть от того, что все эти годы были прожиты не так, как нужно. Он не видел, как росла его единственная дочь, вместо этого он создавал армии демонов и медленно сходил с ума. Стоило ли все это того? Пожалуй, стоило, ведь перед ним стоит его храбрая дочь, его Кларисса Адель Моргенштерн, которая сейчас убьет его. Но он не боится этой смерти, ведь иногда тяжелее смириться с жизнью, нежели со смертью.