Держу пари МО и Дедал были просто в восторге.

Затем примерно через три недели после исчезновения Кариссы, Доктор Уильям Майклз привлек внимание прессы. Его сестра заявила об исчезновении, и того, что узнала Кэт, можно было сказать, что он перестал общаться с ее матерью. Следователи проинформировали миссис Свортз, что ни на какой конференции на Западном побережье он не был, и с того дня, как он покинул Петербург, никто его не видел.

Расползлось еще больше слухов.

Появилась версия о причастности Майклза к исчезновениям Кариссы и Саймона. В конце концов, известный уважаемый врач не может исчезнуть ни с того ни с сего.

Я отчасти задавался вопросом, стояло ли МО за внезапным ажиотажем вокруг этого маленького городка. Это имело смысл. Мы знали, что Уилл их предал, и теперь он стал идеальным козлом отпущения.

Но произошло неизбежное.

Когда трава начала зеленеть и теплый ветерок повеял со стороны покрывшихся почками деревьев, люди… люди двинулись дальше. Не то, чтобы они забыли Кариссу или Саймона или других. Но репортеры разъехались, вечерние новости вернулись к освещению других событий, и к середине апреля жизнь вернулась в привычную колею. В школе все еще шептались, но реже.

Кэт спросила меня однажды вечером, после тренировки с ониксом, так же ли нас забудут и смирятся с нашим исчезновением, если мы не вернемся с «Маунт-Уэзер». Она хотела знать, считал ли я, что люди забудут о нас и просто продолжат жить дальше.

После того, как я услышал этот вопрос от нее, мне стало не по себе. Это было неудивительно, что они забудут нас однажды. Я придумал какой-то псевдо-интеллектуальный ответ, который звучал нормально, но ее вопрос не давал мне заснуть большую часть ночи.

Забудут ли Кэт однажды?

А меня?

Я знал, что в один прекрасный день, неизбежно мы можем стать всего лишь частью тех статистических данных. Мы об этом не говорили, но, думаю, она и сама это знала. Если нам удастся освободить Бетани, то последствия не заставят себя долго ждать. Остаться здесь не выйдет. Нам придется уехать, возможно, даже скрываться. У меня были накопленные деньги для переезда, но от этого не становилось легче.

Я перевернул жизнь Кэт с ног на голову.

И порой я понимал, каким невероятно эгоистичным я был, потому что о большей части произошедшего я не жалел. Это делало из меня никудышного человека.

Единственным способом, быть в ответе за наше будущее и с готовностью исчезнуть в один прекрасный день, было подготовиться к нашему следующему рейду на Маунт-Уэзер.

Мы сосредоточились на каждодневных тренировках с ониксом. Неоднократное воздействие этого чертового камня крало у нас всю энергию. После каждой тренировки, Кэт и я вырубались, и думаю, что мы больше времени проводили во сне, чем за каким-то другим занятием.

Прогресс был медленным и мучительным. Каждому из нас удалось увеличить время сопротивления ониксу, и к началу мая каждый из нас мог держать в руке камень без потери контроля над собой около пятидесяти секунд.

В один день Эш и Ди решили присоединиться к нам, чтобы посмотреть, как мы по большому счету калечащим себя, и сегодня Эш в первый раз коснулась оникса, к большому удивлению Кэт. Я попытался остановить Эш, но она не послушала. Она продержалась целую секунду, прежде чем завизжала и бросила камень на землю.

После испытанной боли Эш не могла понять, почему мы терпим это уже несколько месяцев, и она поспешила весьма красноречиво сообщить это, расстроив Доусона. Он покинул озеро, и я последовал за ним, чтобы поговорить. Доусон теперь намного лучше справлялся со своими эмоциями, но все еще были моменты, когда я боялся, что он потеряет свое хрупкое самообладание и кинется спасать Бетани сам.

Когда я убедился, что Доусон в порядке, я направился обратно к озеру. На полпути я столкнулся с Блейком.

Он сохранял приличное расстояние между нами.

— Как он?

Проигнорировав его, я продолжил идти. Текущее состояние Доусона не должно было его беспокоить.

Блейк вздохнул.

— Кэт по-прежнему на берегу озера. Я не хотел оставлять ее…

Остановившись, я резко развернулся. Должно быть, он увидел что-то в моем взгляде, потому что он быстро отступил с поднятыми руками.

— Я просто не хотел, чтобы она была здесь одна.

Мои руки сжались в кулаки. Тот факт, что он вел себя так, будто был защитником Кэт, было отвратительно, но правда была в том, что с его стороны было умно присматривать за ней. Оставаться одной на открытой местности было не самым мудрым решением Кэт. Я наблюдал, как Блейк исчез среди деревьев, прежде чем продолжить свой путь. Я вышел из-за деревьев и остановился, наверное, даже перестал дышать.

Все ушли, за исключением Кэт. Она лежала на солнце рядом с озером, положив голову на траву. Ее глаза были закрыты, а темные волосы разметались вокруг нее, она была просто… просто прекрасна. Подойдя к ней, я понял, что она спит.

Я не мог позволить себе думать о том, как Блейк крутился рядом, пока она спала, даже при том, что это было необходимо. Если бы я подумал, то это разрушило бы момент, мне действительно не хватало времени проведенного с ней наедине.

Усталая улыбка тронула мои губы, когда я растянулся рядом с ней. Подперев голову рукой, я смотрел на нее пару минут. Я подумал о том, что заказал для нее в выходные. Он должен прийти сегодня вечером, я усмехнулся, когда представил выражение ее лица, когда она увидит его.

Если бы я был хорошим парнем, я бы дал ей поспать, но я не мог ничего с собой поделать. Я провел губами по ее.

Ее ресницы затрепетали, а затем поднялись, открыв мягкие, несфокусированные серые глаза.

— Привет, — прошептала она.

— Здравствуй, моя спящая красавица.

Кэт улыбнулась.

— Ты разбудил меня поцелуем?

— Да. — Я положил руку на ее живот. — Я же тебе объяснил, что у меня волшебные губы.

Она рассмеялась.

— Ты давно здесь?

— Не очень. — Мои глаза искали ее. — Тут Блейк шатался неподалеку, утверждая, что побоялся оставлять тебя одну.

Кэт закатила глаза.

— Впрочем, я рад, что он так поступил. — На самом деле мне было сложно признать это.

— Ну, надо же! Неужели коровы научились летать? — Когда я прищурился, она подняла свою руку, чтобы зачесать назад прядь, упавшую мне на лоб. Мои глаза закрылись. Это невероятно успокаивало, когда Кэт возилась с моими волосами. — Как Доусон? — спросила она.

— Немного успокоился. А как мой Котенок?

— Сонный.

— И? — я улыбнулся.

Кэт провела пальцами по моей щеке, а затем вдоль моей скулы. Я прижался к ее ладони и поцеловал ее, когда распахнул полы ее кардигана.

— Хорошо, что ты пришел.

Было приятно это слышать, я запустил руку под тонкую майку, что она надела под кардиган.

— И?

— И еще хорошо, что меня не слопали медведи с койотами.

От неожиданности, я изогнул бровь.

— Какие еще медведи?

Она усмехнулась.

— Блейк сказал, что они тут кишмя кишат.

Я отрицательно покачал головой.

— К черту это зверье! Давай лучше говорить обо мне.

Кэт была не в настроении разговаривать, скорее у нее было настроение показывать, за что я был двумя руками за. Ее пальцы прошли по моей нижней губе, а затем ее рука опустилась к моей груди. Она схватила мою рубашку, притянув меня к себе.

Наши губы сошлись вместе, и я провалился в этот поцелуй. То, что началось медленно, нежно и осторожно, переросло в поток глубоких, бурных ощущений, полностью поглотивших нас. Целовать ее. Касаться. Мне этого никогда не будет достаточно. Я упивался ей, тем, какие звуки, она издавала, когда мои пальцы скользили по голой коже ее живота, я мог забыть об окружающем нас мире, потому что она обвила руки вокруг меня и крепка обнимала.

Я надвигался на нее, пока она не оказалась на спине. Поцелуи стали сильнее, глубже. Она обвила ногу вокруг моей. Ее пальцы теребили мои волосы, и когда она сдвинулась, мое имя сорвалось с ее губ стоном, от чего я чуть не взорвался.