Я отвернулась и пошла вниз по лестнице, скользя рукой по шершавому дереву перил. В голове билась странная фраза – «не подлежит восстановлению». Боли не было, была пустота. Одна безбрежная, бескрайняя, всосавшая меня в себя, пустота. Я зашла на кухню, чтобы взять телефон и вышла на улицу в серое предрассветье. Бессонная ночь тяжелым грузом лежала на плечах, стирая все краски. Жизнь, окунувшая в свою правду, отражалась грустившей природой. Я знала, что должна сделать. Ноги промокли, пока я шла к беседке. Влага, парившая в воздухе, осела на платье, руки, волосы, отдаваясь дрожью тела, отдаленной, почти неощутимой. Я собиралась позвонить Тери, но сначала я должна, должна сделать один звонок. Села на скамейку, набирая телефон Амана, даже не задумавшись о разнице во времени.

- Здравствуйте, Аман. Миссис Райзада говорит. – Я представилась официально, впервые – сама. – Мне нужно у вас кое-что уточнить.

То, что я рассказала Аману, вызвало у обычно сдержанного мужчины радостный возглас. Он устранил все мои сомнения, убедив в том, что мой контракт с Тери Свон никак не повлияет на бизнес Арнава, наоборот, наше сближение может помочь «АР-дизайн». Аман согласился не выдавать мою тайну Арнаву, а я, в свою очередь, объяснила, для чего мне нужны были контакты партнеров мужа, не объясняя, как и обещала Тери, причину ее нежелания сотрудничать с «АР-дизайн».

Нажав на кнопку отбоя, я перевела дух и набрала телефон Тери. Мое согласие приехать в гости и заключить контракт вызвало прилив радостного энтузиазма у подруги.

– О! Счастье! Я так рада! – Я едва слушала ее слова, просто ловя какое-то странное успокоение от душевности, исходившей от нее. Смущаясь, я задала ей вопрос про аванс. Мне нужны были деньги. Тери пообещала, что осуществит перевод, как только повесит трубку, и я получу деньги в течение пары часов. Пообещав, что я сообщу номер рейса и время прилета, я отключила телефон.

Устало облокотилась локтями на столик, мимоходом вспомнив, что этого нельзя делать ни при каких обстоятельствах, иначе кожа на локтях будет грубой. Потом вспомнила, что этого нельзя делать и по правилам этикета. Отстраненно удивилась ненужности этих и их подобных мыслей, заполняющих голову. Не менее отстраненно порадовалась им же.

Несколько раз сморгнула, сгоняя сочащиеся капли слез с глаз, и посмотрела на дом, убеждаясь, что меня не видно с крыльца. Мне надо дождаться, когда Арнав уедет на работу, перед тем, как я соберу вещи и уеду в аэропорт. Я была уверена, что бессонная ночь не остановит его от этого. Что бы ни подразумевало под собой это определение – бессонная ночь…

Я сидела, тщательно обсасывая каждую пустую мысль, влетавшую в мою голову, отстранившись от мира, от чувств, от самой себя. Я снова ждала, так, словно моя жизнь превратилась в сплошное ожидание.

Арнав.

Я зло швырял на пол одну рубашку за другой. Это просто невыносимо – ни одна не подходила под выбранный мной костюм. Хотелось наплевать на работу – в кои-то веки – и забраться под одеяло, дать отдых измученному телу и разъедающему голову мыслями разуму. Но чертова сделка! На полдень было назначено подписание важного контракта, разом поднимавшего рейтинг моего филиала в здешней табели, и сулившего немалую прибыль в перспективе. В принципе, время позволяло уснуть на пару часов, но мне нужно разобраться с происшествием как можно скорее, желательно до начала рабочего дня.

Медленно вдохнув поглубже, я удивленно посмотрел на устроенный беспорядок. Что со мной? Никогда у меня не было таких резких приступов злости, сменявшихся апатией. Немного подумав, я набрал Вишала и попросил выслать адрес ближайшей больницы, где в кратчайшее время могли произвести исследование крови. И выслать мне адрес моего секретаря. Что-то мне подсказывало, что на работе я ее сегодня не увижу, а мне нужны ответы на вопросы. Вишал уже отвык удивляться моим приказам, исправно принимая их к исполнению, поэтому спустя несколько минут телефон подал сигнал о входящих сообщениях. В это время я собирал разбросанную в порыве гнева одежду. Выбрал подходящую рубашку, оделся, использовал парфюм по назначению. Я ждал, что Кхуши появится, но она не приходила. Сердце кольнуло чувство вины, и я с трудом подавил желание найти жену и поговорить с ней, извиниться. Сначала я должен разобраться в том, что случилось со мной. Соврать я ей не могу, а правды не знаю. Так что будем решать проблемы по мере их поступления. Желудок издал жалобное урчание, но надежда на горячий завтрак накрылась медным тазом. Впрочем, сначала – анализы, потом завтрак. Убедившись, что все мелочи находятся на своих местах, я вышел из комнаты и ступил на лестницу, подспудно все же желая увидеть Кхуши. Но ее не было в каминной, не было и на кухне, куда я все же заглянул. Поднял крышку кастрюли и втянул знакомый с детства аромат одного из самых любимых блюд. Скользнул взглядом по традиционно двум тарелкам с джалеби. Вина снова прошлась мягкими лапками по сердцу – Кхуши ждала меня к ужину. Завернул в салфетку, стараясь отвлечься, несколько приготовленных для меня джалеби, уже безошибочно определяя их по внешнему виду. Положил в портфель. Надеюсь, к вечеру я найду ответы на все вопросы, и повезу жену ужинать в лучший ресторан города. Прикрыл входную дверь, сел в автомобиль, подавив желание найти Кхуши хотя бы взглядом, и, заведя мотор, развернул автомобиль, снова направляясь в Лондон.

Кхуши.

Уехал. Я провожала взглядом автомобиль, и, когда он скрылся за поворотом, поднялась на неуверенные ноги. В голове сам складывался порядок действий. Позвонить в аэропорт – заказать билет. Принять душ. Позавтракать – через силу. Собрать вещи. Вызвать такси. Все было так просто… гораздо проще, чем прощаться с иллюзиями. Не сдержавшись, я прошла по комнатам, впитывая счастливые воспоминания о проведенном времени с Арнавом. Зашла в кабинет. Мне надо оставить письмо Арнаву и фотографии. Я хотела свободы. Понимая, что он не отпустит меня, пока не истечет срок действия брачного контракта, я не рассчитывала на абсолютную свободу. Но он сам напомнил мне сегодня про соглашение. Так что выбора у него не будет. Открыла его ноутбук, стоявший на столе, думая напечатать текст письма. С засветившегося экрана на меня смотрела… я? Словно слепая, я провела пальцем по контуру своего лица на мониторе, пытаясь тактильно ощутить то счастье, которое светилось в глазах этой девушки… меня? Я даже не заметила, когда он сфотографировал меня… И зачем он установил это фото на заставку? Где-то в глубине души вспыхнула крохотная искорка, но, не дав ей разрастить в очередной обреченный огонек надежды, я захлопнула ноутбук. Не надо, нельзя. Я концентрировалась на насущных делах, это помогало… пока еще помогало выдерживать знание…

Взяла из стопки чистый лист, и, не присаживаясь в его кресло, склонилась над столом, выводя свое недлинное послание моему… мистеру Райзада.

…..

Я смотрела на снова проплывающий за окном город жадным взглядом, впитывая в себя каждый обрывок воспоминаний. Таких счастливых. Таких конечных. Лондон. Город моей любви – только моей, и город предательства моей любви. Машина резко затормозила на красный сигнал светофора, и я с трудом сохранила равновесие, перевела взгляд вперед. Колесо обозрения привлекло мое внимание. «London eye». Я помнила его название. Боль с новой силой впилась в меня. Он обещал меня покатать на нем. В то наше нереальное – существовавшее ли – свидание, когда понимание друг друга без слов перехлестнуло все возможные границы, когда любовь была сильнее ненависти.

- Когда казалось, что любовь была. – поправила я сама себя, и поспешно отвела взгляд в сторону, только для того, чтобы увидеть силуэт Биг Бена на темнеющем небе.

Не желая думать, вспоминать, а тем более видеть что-то, напоминающее мне о мелькнувшем призраке счастья, я закрыла глаза, открыв их, только когда водитель произнес – Хитроу, мэм. Заплатив таксисту и поблагодарив его, я взялась за ручку чемодана, растеряно оглядываясь вокруг. В мой единственный полет все формальности и возникающие вопросы одним словом, а иногда и взглядом решал Арнав. Я просто шла за ним, как мелкое судно за ледоколом, рассекавшим людское море. Сейчас все было иначе. Мне надо искать все самой. Но я справлюсь. Это меньшее, что предстоит мне делать самой в этой жизни. Я сильнее вцепилась в ручку чемодана, поправила спадающий ремешок сумки, висевшей на плече, и решительно двинулась вперед.