– Кхуши, поторопись. Нам скоро выезжать. – Шаг вперед, не оглядываясь, аккуратно снял мои руки. Сухой, деловой тон.
- Хорошо. – Я снова растерялась, не понимая, что происходит. Подождала немного, надеясь на что-то… на объяснение, на теплый взгляд, на что-то… нет. Он все так же стоял, и явно не собирался менять позу, пока я не скроюсь в ванной. Что ж. Войдя в ванную комнату, я резко захлопнула за собой дверь. Слезы покатились по лицу сразу, резко, как будто открыли кран. Слишком много переживаний за такой короткий промежуток времени. Ужас сна, жадность и боль его объятий, еще большая боль его отторжения. Я крутнула кран, делая воду горячее, согревая трясущееся в ознобе тело. Обхватив себя руками, я стояла так долго, как смогла терпеть почти обжигающую воду. Браслет продолжал приятно холодить кожу, и я коснулась подвесок, пытаясь вернуть чувство веры в его любовь, так бережно укрывшее меня вчера вечером, мечтая уничтожить вновь рожденные этим утром сомнения. Сделала воду прохладнее, и уперлась правой рукой, на запястье которой какой-то нереально далекой сейчас, кажущейся призрачной надеждой красовался браслет, в стену. На уровне глаз. И стояла, завороженно глядя на него, под скатывающейся по волосам, лицу, телу, водой, смывавшей слезы, но не уносившей их причины…
Спустя десять минут я, полностью одетая, уже вышла из ванны и выжидательно посмотрела на Арнава. За время моего отсутствия он успел позавтракать и сейчас листал газету, при моем появлении только окинув меня взглядом.
– Я готова. – коротко сказала я, не дождавшись от него прямого взгляда. Он с видимой неохотой взглянул на меня еще раз, остановившись на моих влажных, чуть подсушенных полотенцем волосах. – Завтракай и досуши волосы. На улице прохладно. Я позвоню водителю, чтобы подогнал машину ко входу. – ровный, спокойный голос. Мне хотелось завизжать, разбить его отрешенность, вытрясти у него причину того холода, который пропитывал меня, словно яд, отравляя действительность, мучая любовь. Но я только кивнула, и взяла кружку с чаем в руки, выходя на террасу. По небу сплошным сизым покрывалом летели облака, не давая понять – утро сейчас, день или вечер. Я зябко передернула плечами, жадно глотая горячий чай. Не уютно. Пожалуй, придется вернуться в номер. Заболеть, находясь на открытой ветрам террасе с влажными волосами, мне совсем не хотелось.
В этот момент я почувствовала, как на мою голову, спускаясь по плечам и спадая на грудь, легло что-то теплое, пушистое и мягкое. А уже в следующую секунду самые теплые в мире руки, крепко обхватывая меня за талию, прижимали, кутая в невесомый плед, к горячему телу. – Простудишься. – шепнул Арнав, и одной рукой плотнее закутал мою голову в тепло, пряча почти полностью от ветра, пытавшегося добраться до моего тела. Я успокоенно вздохнула, и откинулась на него, согреваясь в теплом солнышке его заботы.
Арнав.
Я стоял у окна, со смешавшимися в непонятное нечто чувствами наблюдая за женой. Кхуши зябко поежилась, но упорно оставалась на открытой всем ветрам террасе. Ну что за девчонка! Я подхватил плед и решительно вышел вслед за ней. Закутал, притягивая к себе, согревая как всегда загоравшимся от прикосновений к ней телом. То, как она доверчиво прильнула ко мне, ища защиту от непогоды, сладко кольнуло сердце, каким-то неведомым образом возвращая все на свои места. Вот так правильно. Так, как сейчас. Вся суматоха, царившая в моей голове после разговора с сестрой, вся мешанина чувств внезапно улеглась, неважное и ненужное рассеялось, уносимое осенним ветром, обнажая одну правду. Покой и умиротворение накрыли нас с головой, сплетая в одно целое.
… я мог бы стоять так долго, согревая душу, но помнил, что Кхуши не просушила волосы, а тонкий плед не мог полностью преградить доступ прохлады к ее телу, поэтому выпустил ее из объятий, тут же перехватывая за руку, увлекая в номер. Кхуши, не сопротивляясь, следовала за мной. В комнате я снял с нее плед, разворачивая медленно, как обертку с долгожданного подарка, неотрывно глядя в ее глаза. Она покраснела, но не отвела взгляд, только перевела его на мои руки, когда я обхватил ладонями ее лицо. Приподнялась на цыпочках и подставила губы для поцелуя как раз тогда, когда я склонился к ней, не желая дольше оттягивать необыкновенное удовольствие, которое дарили мне ее прикосновения, ее ответное желание. Медленно, сладко, мучительно я целовал ее, скользя языком по губам, проникая его кончиком в рот, чтобы тут же вернуть обратно, поддразнивая, наслаждаясь ответной лаской, возвращаемой мне Кхуши с той же нежностью, какую я вкладывал в свой поцелуй. Я сделал шаг вперед, вынуждая ее отступать, еще и еще, не прерывая поцелуя, пока она не оказалась прижатой к стене. Не давая ей времени остановить меня, одной рукой крепко прижал к себе чуть напрягшуюся Кхуши, скользнул другой рукой под свитер, медленно лаская нежную кожу живота, двигаясь выше, едва касаясь пальцами, предвкушая, как она вздрогнет, когда я доберусь до ее чувствительной и отзывчивой к моим прикосновениям груди…
… – Черт! – выругался, услышав настойчивую трель телефона. Звонивший явно не собирался прерывать вызов, упорно дожидаясь моего ответа. Кхуши хихикнула куда-то в область моей шеи, чуть коснувшись ее губами, что моментально отозвалось в давно готовом к близости теле болезненной пульсацией. – Черт! – выругался я еще раз и ударил раскрытой ладонью стену, резко отпуская Кхуши и отходя к журнальному столику, по которому елозил включенный еще и на виброрежим телефон. Глубоко вдохнув, я досчитал до десяти, успокаивая себя, и ответил напряженным даже для моего слуха голосом. – Райзада!
Кхуши.
Жалея, что нас прервали, я взглянула на часы, чтобы понять, как долго я спала. – О, Богиня! – стрелки на часах решительно подбирались к часу, а встреча с Тери запланирована на четыре! Я же не успею! Чуть ли не бегом я бросилась собирать вещи, даже не пытаясь быть аккуратной, волнуясь, и от того скидывая все впопыхах. Арнав закончил разговор и недоуменно воззрился на меня, наблюдая, как я ношусь по номеру, забрасывая в сумку все подряд. Похоже, ему это быстро надоело, и он перехватил меня, когда я в очередной раз пронеслась мимо него, на ходу скручивая зарядные устройства для наших телефонов.
- Ты куда торопишься? Я перенес все встречи на завтра, спешить нет нужды. – Он пытался усадить меня в кресло, но я взвилась с него, как пружина, умоляюще глядя на него. – Арнав, у меня встреча с Тери в четыре часа, помните, я говорила вам?
Он нахмурился, как-то странно на меня поглядывая, но мне было не до его недомолвок, и я выпалила просительно – Подвезете меня? Пожалуйста! Я вас и познакомлю заодно. – Мой голос стал тише. Куда там. Разве Арнав оторвет от своего насыщенного графика кусок лишнего времени? Да такого словосочетания он даже представить не сможет – лишнее время. Я вздохнула. Видимо, придется перенести встречу. Сама я никак не успею добраться. Как некрасиво с моей стороны. Я не заметила, как, сопровождаемая задумчивым взглядом мужа, отошла к окну, сооружая из зарядных устройств в моих руках что-то вроде косички.
- Кхуши, это так важно? – раздался над ухом насмешливый голос Арнава. И он потянул на себя комок из шнуров, забирая из моих рук пострадавшие зарядники.
-А? – я посмотрела сквозь него, коря себя за непунктуальность и продумывая оправдательную речь перед Тери. Наконец я услышала его вопрос, повторенный не то во второй, не то в третий раз.
Я молчаливо качнула головой подтверждающим жестом. – Да. – дополнила свою пантомиму кратко, не имея возможности объяснить причину важности для меня этой встречи.
- Хорошо, поехали. Мы успеем заскочить домой, переоденешься, и я отвезу тебя к парку Кью. Поторапливайся, водитель звонил, машина готова. Сейчас придут за вещами. – С этими словами он подталкивал меня к все еще лежащим на кровати вчерашним нарядам.
Обрадованная его согласием, я чмокнула его в щеку, а уже через минуту повесила на стойку последний футляр с нарядом и удовлетворенно огляделась. Стук в дверь, и слуга выкатил наши вещи, а еще через минуту Арнав предложил мне руку, помогая спуститься со ступеней террасы.
