Тело парило в невесомости, соревнуясь с душой, окутанной безмятежной негой.

Цельность, завершенность, наполненность. Всю ночь мы сплетали тончайшее кружево нашего единения из обжигавших, невыносимо жадных ласк, сменявшихся робкими, несмелыми, потаёнными. Желали одержать верх только в одном – кто подарит другому больше ласки, нежности, тепла, блаженства. И вновь и снова проигрывая друг другу, выигрывали.

Воспоминания счастливили душу, нежили тело. Я улыбнулась, так же тихо, как и проснулась, погружаясь в сон, спокойный и умиротворённый, под мерный ритм биения родного сердца рядом.

Настойчивый взгляд пробился сквозь ленивую дрёму, разгоняя остатки тумана от долгого сна.

- Привет. – Усмешка на лице Арнава, довольного тем, что разбудил меня. С еще влажными после душа волосами, одетый в джинсы и рубашку, он сидел на кровати, а перед ним стоял поднос, заставленный различными блюдами и парой чашек кофе. Я удивлённо приподнялась на локтях, силясь совместить завтрак в постель с привычным мне Арнавом. Не состыковывалось. А рассмотрев изобилие блюд – внушительных размеров порцию лазаньи, ассорти из баклажанов, кабачков и помидор, украшенных листиками базилика, вазочку с нежно любимой мной панна котой, чуть не ахнула.

- Откуда, Арнав? – подняла взгляд на мужа, действительно недоумевая, откуда он взял все эти блюда, учитывая, что вчера я отпустила повара, собираясь готовить для мужа сама.

- Садись и ешь, – безапелляционным тоном заявил Арнав. И добавил, предваряя повторный вопрос, – пока ешь, я тебе объясню.

Я передумала спорить, ощутив голодный спазм разбуженного от спячки вчерашним поздним ужином желудка. Села, подсунув под спину подушку, и прислонившись к изголовью кровати. Арнав удобно расположил столик передо мной, и, дождавшись, пока я подцеплю на вилку овощи, объяснил:

- Мария рассказала, что ты отпустила повара, а я отменил его отгул, вызвав на работу.

Я чуть не подавилась ароматным кружком баклажана.

- Зачем, Арнав?!

- Не переживай, он не возражал, получив двойное вознаграждение за рабочее утро. – Он неожиданно рассердился. – Кхуши, ты себя видела? – Не получив ответа, кроме моего насупленного взгляда, продолжил уже более спокойно, – а я видел. И более того, ощутил собственными руками, – многозначительно, но без тени улыбки, продолжил он свою мысль.

Я даже не успела смутиться, покосившись на сбитые в ком простыни, как он продолжил:

- От тебя осталась тень. Ты решила начать карьеру модели? Мария рассказала мне, что ты практически ничего не ела всё это время. Какого черта, Кхуши? – под конец своего спича он снова рассердился, и, заметив, что я замерла, удерживая вилку над куском лазаньи, подтолкнул меня под локоть, побуждая не отвлекаться. – Ешь, я сказал. Ты не встанешь с кровати, пока не съешь всё, что есть на подносе. – Игнорируя в очередной раз мой рассерженный взгляд, продолжил:

- После этого ты примешь душ, и мы поедем во Флоренцию.

Я всё-таки подавилась этим куском лазаньи. Он совершенно безмятежно подал мне стакан с молочным коктейлем, который, видимо, не влез на поднос, и стоял на тумбочке.

- Куда? Кто? – вопросы слетали с губ, не дожидаясь ответа, выплескивая моё удивление. Это точно Арнав?

- Ешь, Кхуши. – Он усмехнулся. – Я жду.

- А моё мнение не учитывается? – пробурчала я для вида, прокашлявшись и отпив пару глотков коктейля.

- Учитывается. – Он серьёзно кивнул головой, скрывая смешливые искорки в глазах за ресницами. – Ты решишь, что из достопримечательностей Флоренции мы осмотрим в первую очередь. И даже, пожалуй, выберешь ресторан для ужина.

Я опустила взгляд в тарелку, скрывая накрывшие меня эмоции, готовые выплеснуться слезами. Как же я соскучилась по нему… по шутливым перепалкам, своеобразно проявляемой заботе, тёплому взгляду…

Арнав, будто почувствовав моё напряжение, последний раз отдал распоряжение – ешь, – и пересев на небольшое кресло, стоявшее в дальнем углу, уткнулся в ноутбук, давая мне время и возможность справиться со своими эмоциями и спокойно пообедать.

Вздрогнула от коснувшегося разгорячённого тела холодного ветерка, долетевшего из приоткрытого окна. Вилка негромко звякнула о край чашки – я удивлённо смотрела на мужа. Арнав молча, не отрывая взгляда от ноутбука, дотянулся до окна, прикрывая его.

Щемящая нежность, острая до боли, пропитывала от остро чувствуемого беспокойства Арнава за меня, щекотала щёку не удержавшейся слезинкой. Я моргнула несколько раз, отправляя вдогонку первой собравшиеся в дрожащую влажную пелену слёзы. Хотелось разорвать удушающую петлю безнадёжного осознания нереальности, неправильности, невозможности – без него…

- Хватит, Кхуши! – я пыталась мысленно урезонить заявившую о себе сентиментальность, – Подумаешь об этом завтра!

Вдохновившись любимым лозунгом Скарлет из дочитанного-таки романа, шмыгнула носом, покрепче ухватила вилку и начала сосредоточено жевать. И только почувствовав, что пережитая тоска отступила в глубины сознания, проворчала достаточно громко, чтобы Арнав услышал:

- Ладно, Зазнайка, придёт мое время…

- Придёт, – он перебил меня, всё также глядя в ноутбук, – сегодня ночью придёт. – Отложил ноутбук и одним скользящим движением оказавшись около кровати, навис надо мной, заставляя откинуться, почти вжаться в её изголовье.

- Вот тогда и покажешь мне… всё… – слизнул с моих губ капельку соуса медленным движением, чуть приоткрыв их языком, отстранился, вглядываясь в мои изумлённые такой откровенностью глаза, снова усмехнулся, и, как ни в чём не бывало, вернулся в кресло, устраивая ноутбук на коленях.

- Что это было? – уже наученная, я предпочла произнести это мысленно. Уткнулась в еду. Взвившийся было пульс медленно нормализовывался, пока я торопливо поглощала завтрак, который явно был полноценным обедом.

- Впрочем, – я бросила взгляд на летающие самолетики, – два часа дня сложно назвать утром.

Сходила в душ, провожаемая одобрительным взглядом Арнава, выбрав предварительно длинное теплое платье свободного кроя с мелко клетчатым узором морских оттенков. Свила из боковых прядок жгутики, скрепив незаметной на их фоне заколкой. Забавная, полностью вышитая белым бисером сумочка-кошелёк небольшого размера, белый платок с веселыми кисточками на шею, темно-синие балетки, и я выжидательно посмотрела на мужа, не сводившего с меня глаз.

- Ну как? – улыбнулась ему, точно зная, что выгляжу мило.

- Так бы и съел, – усмехнулся он в ответ, скользя по мне глазами так изучающе и обжигающе, что я невольно поёжилась, отводя глаза. Наткнулась взглядом на кровать, смутилась еще больше.

– Пошли, – взял мою ладонь, выводя из комнаты, – Флоренция нас ждёт.

Арнав.

Дорога до столицы Тосканы заняла буквально несколько минут. Я отпустил водителя до вечера, хотя арендовал автомобиль на целый день. Но есть места, на которые нельзя смотреть из окна автомобиля. Да и достаточные ограничения в передвижении машин по городу не способствовало бы задуманной мной прогулке.

Эта идея пришла в голову спонтанно, когда я разглядывал бледное лицо жены утром, уже проснувшись. Нет, она немного загорела, легкий смуглый оттенок скрывал нездоровый цвет лица, но устало опущенные даже во сне уголки губ и в целом весь её вид говорили о том, что она абсолютно забросила своё здоровье. Приняв душ, я тихонько, давая Кхуши выспаться, вышел из комнаты, отыскивая прислугу. Девушка, представившаяся Марией, помогла сориентироваться насчет повара. Она же, узнав, что я муж Кхуши, выложила кучу интересной информации. И что жена практически не ела, и что работала чуть ли не круглыми сутками. Правда, что за работа, говорить категорически отказалась, испуганно зажав рот ладонью и сделав большущими и так немаленькие глаза. Но пищу для размышлений дала, и на этом спасибо. Сегодня я собирался выяснить, как жила Кхуши этот месяц без меня, и – меня давно мучал этот вопрос – на какие средства она жила, как смогла без денег прилететь в Рим и добраться до Фьезоле. А также почему она себя довела едва ли не до худобы – и это в стране пицц и паст!