Я встрепенулась, поняв, что погрузилась в воспоминания, скользя рукой по нежным тканям. Чувство уверенности в своих силах молодым ростком пробивало плотный грунт сомнений и привычно-запрещающих рамок – это не женское дело, на это способны только мужчины. Кто сказал? Знакомство с Тери ломало вложенные с детства стереотипы, запиравшие на замок способности.

Я вдруг отчетливо поняла, что хочу соответствовать своему мужу.

- Пока мужу.- Въедливое подсознание решило внести свою лепту в мои мысли.

- Пусть так! – Неожиданно эмоционально отреагировала я в беседе себя с собой, – Тянуться вверх намного лучше, чем, смирившись, покорно ожидать своей участи, а после – доживать отпущенное Богиней время разведенной женой, по сути – никем, пустым местом для подавляющего большинства.

И решительно потянула красное платье, надеть которое так и не решилась до этого из-за верха, открывавшего мои плечи. Я прекрасно знала, что это любимый цвет Арнава, и – да! Осознавала, что это провокационно. Пыталась перебороть нахлынувшее смущение. Я скучала по нему – по всему. Прикрыла глаза, стараясь отогнать чувственные картинки, возникающие помимо моей воли, будоражащие накопившимся желанием истосковавшееся тело.

Предвкушение, смущение, неловкость, нетерпение – сумятица чувств, ярких, неподконтрольных, кружила голову, заставляла действовать, чтобы выплеснуть – хоть немного – напряжение ожидания.

Я схватила приобретенный-таки пеньюар и отправилась в ванную комнату. Приведение себя в порядок сегодня приобретало особенный смысл, и я не собиралась пренебрегать ни одним ритуалом. Для встречи с мужем мне понадобится все мое самообладание, вся возможная уверенность в себе, в том числе и в своей женской привлекательности.

Арнав.

Мы подъезжали к Флоренции, судя по сменившейся за окном панораме. Сумерки съедали видимость, но позволяли разглядеть проявлявшиеся словно из ниоткуда освещенные дома, кафе, магазинчики – пригород. Из приглашения следовало, что вилла Тери находится не в самом городе, а в соседнем городке – Фьезоле, до которого, впрочем, было всего несколько километров, если верить информации, выданной интернетом.

Закончив поверхностный анализ текста контракта, я решил посмотреть информацию по Фьезоле. Ничего особо интересного, расстояние до Флоренции пять километров, что автоматически делало его больше пригородом, чем самостоятельным населенным пунктом. Население – чуть больше четырнадцати тысяч. Возраст городка внушал уважение – основан около X века до н. э. этрусками. Остатки культурного наследия не так привлекали туда туристов, как удобное расположение – богатых флорентийцев для обустройства вилл. Углубляться в историю городка я не стал, ограничившись краткой сводкой. В конце концов, я не отдыхать приехал. Заберу жену, если получится – подпишу контракт с домом моды «Тери», и – обратно в Дели. Аман уже начал недвусмысленно намекать на нестабильность рынка и, как следствие, необходимость моего присутствия для принятия ряда серьезных решений в сердце корпорации.

Последние несколько минут дорога вилась серпантином, и я открыл глаза, любопытствуя. Задумчиво прошептал, насладившись панорамой:

– Кхуши наверняка в восторге от красивейшего вида на Флоренцию. Особенно вечернюю, переливающуюся огнями, столь любимыми ею. Серпантин сужался, и вскоре машина плавно затормозила у ворот, за которыми угадывались очертания трехэтажной виллы.

Дождавшись, пока охранник подойдет к машине, я опустил стекло:

- К миссис Тери Свон – мистер Арнав Сингх Райзада.

Охранник наклонил голову, демонстрируя почтение, и произнес:

- Миссис Свон и миссис Райзада предупредили о вашем визите. Вас ждут. Одну минуту. – Он нажал на кнопку пульта и створки ворот медленно, удивительно бесшумно для такого размера, величаво отворились.

- Миссис Райзада? – я удовлетворенно хмыкнул. По крайней мере, Кхуши помнит о том, что она моя жена. Настроение взлетело, но уже спустя несколько мгновений опало. Перед внутренним взором появились ее глаза, наполненные болью – те, которыми она смотрела на меня в нашу последнюю встречу. Черт…

Разговор предстоял не из легких. А я-то уж было размечтался, что все будет так, словно я просто вернулся домой с работы, словно не было между нами стены в виде Зары, в виде Шьяма, в виде предательства, ненависти. И все же… все это было неважно. Сейчас – неважно. Сердце, познавшее боль утраты, тоску по любимой женщине, окрепло, закалилось. Оно упорно отвоевывало свои позиции, отодвигая недоверие, подозрения на задний план, почти стирая их из памяти, требуя – во весь голос – верить, любить.

Внутри сладко заныло, нетерпение причудливым образом сплеталось с неуверенностью, с желанием поскорее увидеть ее глаза, обнять, вдохнуть родной запах, прочувствовать всем существом, что она рядом, со мной, моя…

Я вышел из машины, остановившийся почти у самой двери, окидывая беглым взглядом сад, разбитый вокруг небольшой симпатичной виллы. Водитель достал чемодан, и, пожелав мне приятного вечера, оставил меня одного.

Шаг к двери, еще шаг. Вдохнуть поглубже. Рука поднялась, чтобы нажать на клавишу замысловатого замаскированного под пасть льва звонка, когда дверь распахнулась, выпуская тепло в прохладу вечера. Сердце глухо стукнуло, узнавая, еще до того, как я поднял глаза. Кхуши…

Кхуши.

Я ходила по гостиной, расположенной на первом этаже, не в силах усидеть на месте. Отпустив Марию и повара еще три часа назад, я за это время успела приготовить ужин.

- Чтобы занять руки, – Убеждала себя, – впервые за эти долгие недели нарезая овощи для палао, смешивая лаймовый и манговый сок для нимбу пани. Задумалась, что приготовить на десерт. Итальянские десерты превосходны, но я совсем не умела их готовить. Поэтому, проверив наличие необходимых ингредиентов, решилась на кулфи – любимое Паяль мороженое из риса, розовой воды, толченых орехов и ванили. У Джакомбо – повара Тери – весьма уважавшего натуральность продуктов, в специальных колбочках хранились стручки ванили – сушеной, копченой, а в красивых керамических баночках с плотно закрывающимися крышками – самые разнообразные орехи. Меня привлек очищенный миндаль в качестве наполнителя. Ну а розовую воду Джакомбо делал сам, как я поняла из случайно услышанного разговора Марии с садовником. Руки с удовольствием занимались привычным делом, позволяя хоть немного отвлечься от сонма чувств, смешавшихся внутри в единое нераспознаваемое, тянущее внутренности сладкой болью...

Все было готово уже час назад, а Арнава до сих пор не было. Я остановилась между больших, от пола до потолка зеркал, являвшихся частью входной группы. Зеркала отражали бледную девушку с испуганными глазами. Нервно огладила платье, сидевшее идеально, не топорщась, несмотря на то, что было изготовлено из стрейчевой ткани. Попыталась подтянуть верх платья – бесполезно, модель сидела именно так, как должна была сидеть, открывая мои плечи и ключицы. Постаралась решительно вздернуть подбородок, изображая равнодушный взгляд – тоже не получилось, глаза упрямо показывали все, что творилось в сердце. Коснувшись изящной косички, опоясывавшей голову полукольцом, проверив надежность ее крепления. Все в порядке.

Звонок в дверь, будучи ожидаемым, прозвучал неожиданно. Нахлынувший страх перед неизвестностью внезапно оказал противоположное испугу действие. Я откинула волосы назад, чуть прищурила глаза и вернула декольте платье на полагающееся место.

- Вперед, Кхуши Кумари Гупта! – подбодрила себя шепотом, сознательно опуская вторую часть своей фамилии. На негнущихся ногах подошла к двери. Хотела сделать вдох, но почему-то получился выдох, и я распахнула двери, не успев запастись кислородом. Прохладный ветер ворвался в дом, отбрасывая назад пряди волос, но я не чувствовала его, сосредоточив весь мир на напрягшейся фигуре мужчины, одну руку засунувшего в карман таким привычным жестом, а вторую – опустившего на ручку чемодана. Было страшно, ужасно страшно посмотреть ему в глаза, и я оттягивала до последнего, прикрывая их ресницами.