… Арнав. Я тосковала, каждую минуту… но понимала, что иначе, сейчас – нельзя. Он должен принять решение, а я должна учиться жить без него. Сложно думать о совместном будущем, мечтать о нем, если не знаешь, насколько сильна причина, но знаешь упрямство и несгибаемость Арнава. Один раз определив свое отношение к чему-либо, он практически никогда не допускал даже мысли о том, чтобы пересмотреть его. А это значило с наибольшей вероятностью – разводу быть.

Ну что же. Я понимала, насколько сильно полюбила Арнава, насколько глубоко он вошел в мое сердце. Понимала внезапными слезами, капавшими на очередную фотографию цветка. Понимала, обнаружив, что написала его имя посреди очередной оды наряду. Понимала, застыв посреди комнаты, вцепившись пальцами в подвески подаренного браслета. Лежа в кровати, закусив зубами край подушки, сдерживая новый виток боли, отвергая воспоминания, которые просачивались из глубин памяти, обречённо понимала…

Больно будет всегда, да. Сердце кричало, сердце надеялось, не отчаивалось, устраивая мне личный ад в незапоминающихся, опустошающих снах, оставляя горькое послевкусие утром. Но, проснувшись, приняв душ, я в очередной раз брала себя в руки, заставляя себя жить, не существовать.

… Арнав. Скоро мы встретимся. Я знала об этом, он – нет. То, что мешало Тери заключить контракт с «АР-дизайн», оказалось недоразумением, если можно так назвать попытку очернить моего мужа. Деловой партнер, отозвавшийся негативно об Арнаве, оказался другом отца Зары, который искренне считал, что мой муж разорвал все договоренности с его фирмой без каких-либо причин. Мисс Капур не поставила отца в известность о затеянном ею промышленном шпионаже и о своем «кроте» в «АР-дизайн». Долгие переговоры Тери и Амана, которые первое время проходили через меня, представленные Аманом списки фирм, расторгнувших отношения с их фирмой после этого эпизода, убедили Тери в том, что ее партнер был введен в заблуждение. И вчера она дала предварительное согласие на заключение контракта с фирмой Арнава. Правда, я сразу уточнила, что не это являлось моей целью. Для меня было важным восстановить имя моего мужа в глазах моей подруги, мы достаточно пострадали от семьи Капур… Но Тери успокоила меня, сказав, что условия договора, предложенные «АР-дизайн», очень выгодные, и она давно бы согласилась на этот контракт, если бы не ложная информация о ненадежности этой корпорации.

Аман чуть не прыгал от радости, судя по его возгласам в телефонной трубке. Пообещал сообщить Арнаву и уверил, что тот обязательно решит посетить церемонию представления новой коллекции Тери Свон. Аман и Паяль – единственные, с кем я поддерживала связь за все это время. Впрочем, с Паяль я общалась пару раз, поверхностно, переживая за возможность выдать свое местонахождение. Лишний раз мне врать не хотелось, поэтому я заваливала ее вопросами о то, что происходит в Шантиване, а когда она спрашивала меня о Лондоне и Арнаве, я отделывалась общими фразами и торопливо прощалась. От Амана я узнала, что Арнав искал меня. Искал серьезно, через детективов, но, поскольку все это проходило через Амана, а он держал свое слово, данное мне, то никакой точной информации о моем местонахождении Арнав не получил.

Я тряхнула головой, отбрасывая назад распушившиеся пряди волос. Последние три недели, как стало известно о моем участии на церемонии Тери, подруга «отдала» меня на растерзание Дрэго, оказавшемуся мастером на все руки. Росина и Дрэго тоже гостили у Тери. Вообще, насколько я поняла, у нее частенько приезжали «погостить» на месяц-два-три самые разные люди, с которыми сводила ее судьба, и которые становились ее искренними и преданными друзьями. Так вот Дрэго, помимо того, что обучал дефиле Росину и других ведущих моделей Тери, был еще и великолепным стилистом. Он попробовал обучать меня модельной походке вместе с Росиной, но я была настолько не обучена, что он грустно покачал головой и устроил мне индивидуальный «курс выживания». Начал он с осанки, заставляя меня по полчаса стоять возле стены, прижавшись к ней всем телом – пятками, бедрами, спиной, лопатками, головой. На мои робкие возражения, что у меня нет времени, Дрэго отреагировал действием. Пообщавшись с Тери, и, выяснив, что я не лукавлю, он через день установил в тренажерном зале – огромной комнате с зеркалами, подиумом и тренажерами – большой экран. Подсоединил к нему ноутбук и вывел изображение каталога, всех фотографий и моих описаний. Голосовое управление оказалось на редкость функциональным и простым в усвоении. Поэтому тренировки на первом этапе – а проще, обучение осанке, – оказались совмещены с моей работой. Меня удивляла его фанатичная преданность своей работе. Ради лишь одного моего прохода по подиуму вместе с Тери он вознамерился сделать из меня модель, и мое мнение по этому поводу не учитывалось. Однако я не особо и возражала. Вся эта загруженность помогала мне. Помогала не думать, не мечтать, не тосковать… хотя бы днем.

Одним стоянием у стены, к которому я быстро привыкла, дело не ограничилось. Вскоре Дрэго подключил «цаплю» – заставлял поочередно стоять на одной ноге, не забыв при этом поставить меня на каблуки. Это было сложнее, но равновесие я держала неплохо, и заслужила одобрительную похвалу. Но это было только начало. Потом он гонял меня по подиуму, заставляя застывать в самых различных позах, учил фиксировать свое тело в каждой точке шага. Не скажу, что я занималась с огромным желанием, но глупо было отказываться от нового, чему Богиня давала шанс научиться, и я старалась, с полной отдачей выполняя его указания. К концу второй недели я, наконец, поймала ритм походки, и впервые прошла без единого нарекания весь подиум, продемонстрировав мастеру все стойки, пируэты и элегантные развороты. Тело словно зафиксировало все на подсознательном уровне, и мне не приходилось вспоминать или думать, как и куда правильно поставить ногу или руку. Каблук стал абсолютно привычен и удобен, не воспринимаясь инородной деталью на ноге, почти также привычен, как и джутти. Последнюю неделю мы просто доводили походку до автоматизма. Нет, я не стала моделью, но владеть своим телом научилась намного лучше, чем раньше.

Кроме этого, Дрэго обучил меня основам макияжа – дневного и вечернего, ввиду нехватки времени он просто подобрал мне мою палитру оттенков и научил пользоваться минимальным арсеналом декоративной косметики, заставив усвоить одно правило – минимум лучше максимума. Я слушала и слушалась – твердо решив впитывать все новое, решив обдумать нужность того или иного знания позже. Однако, когда он в задумчивости приподнял мою привычно распущенную массу волос, вслух рассуждая о моей прическе, я в панике хотела сбежать от вошедшего во вкус маэстро. Росина, смеясь, усадила меня на стул обратно и объяснила, что Дрэго всего лишь продумывает варианты ежедневных укладок для таких длинных волос.

… Я вскинула руку к крохотным витиеватым косичкам, идущих от висков к затылку. Основная масса волос по-прежнему была распущена, но боковые прядки я всегда выплетала, пряча отросшую челку, в разнообразные косички, сводя их в подобие венца. Я видела практическую пользу в этом – теперь волосы не падали на лицо, когда я склонялась над фотографиями в каталоге, или ноутбуком. Тери с Росиной в один голос хвалили изящество и нежность прически. Дрэго одобрительно кивал, когда я меняла направление и вид косичек, а Джонатан преподносил крохотные цветочки, чтобы я вплетала в прическу, которые я привычно отдавала Моне и Мони.

… В первые дни после моего приезда, когда все уже попривыкли ко мне, и первая суматоха, связанная с очередным приездом нового гостя улеглась, Тери сняла с меня мерки, ничего не объясняя, а спустя пару дней мне привезли несколько комплектов одежды – повседневной в основном. Предвидя мои возражения, Тери сказала, что удержит их стоимость с оплаты моего контракта, но озвучила смешную сумму. Я все же попробовала возмутиться – я уже понимала качество вещей и тканей, из которых они были изготовлены, а эти явно были работой самой Тери – но подруга остановила меня, пояснив, что эти вещи были сняты с производства и относятся к прошлой коллекции. Якобы они загромождали склад и все равно подлежали продаже по смешной цене в аутлетах. Порывшись в интернете, чтобы выяснить, что означает впервые слышимый термин, я убедилась в ее правоте, и в конце концов просто поблагодарила от всей души, приняв одежду. Единственное, к чему пришлось привыкать всерьез – это длина юбок. Нет, Тери не подобрала мне мини, но длина на ладонь ниже колена в повседневности для меня была непривычна. Однако, когда на это не обращают внимания, то привыкаешь быстро. Привыкла и я. Теплые – земляничные, шоколадные и охровые оттенки, густой синий, пастельный мятный. Ни одной вещи черного или белого цвета. После любимых мной раньше ярких розовых, малиновых, лимонных цветов, они казались блеклыми, несмотря на свою насыщенность. Однако удивительным образом эти цвета выводили вперед мою внешность, красоту и индивидуальность – как удовлетворенно заметила Тери, внимательно осмотрев меня в каждом из них. Парочка платьев ей пришлись не по вкусу, и она заменила их на десяток новых, по тем же распродажным ценам. В чем-то я была согласна с Тери, все эти цвета, эта одежда направляла акцент на меня. Глядя на себя в зеркало, я в первую очередь теперь обращала внимание на свое лицо, глаза, фигуру, и только потом – одежду.