====== Глава 45. Первые шаги порознь. ======
Кхуши.
Я думала, аэропорт Фьюмичино находится собственно в Риме, но он, как оказалось, расположен в тридцати километрах от Вечного города. Жаль, мне бы хотелось посмотреть на него. Впрочем, что мешает позднее отправиться мне туда? Я удивленно вслушивалась в новые для меня мысли. Странно, но все мои переживания словно отрезало, едва колеса шасси коснулись взлетно-посадочной полосы. Возможно, иллюзия. Но, едва осознав ее, я отчаянно вцепилась в новое, обещающее. Было непривычно опустошенно без терзавшей меня боли, и, тем не менее, я чувствовала себя как выздоравливающий после тяжелой болезни. Сил еще нет, но уже появился интерес к жизни, и даже аппетит. Я была очень усталой физически, но любопытство уже подняло во мне свой носик. Я с радостью расчищала место этому чувству, справедливо предполагая в нем спасение от прошедшего.
Еще в Хитроу, пока дожидалась рейса, я отзвонилась Тери, и она пообещала выслать за мной машину. Но уточнила – хочу ли я переждать ночь в отеле, и двинуться поутру во Флоренцию. Из ее тарахтенья я поняла только, что дорога займет около трех часов, но проходит по красивейшим местам, и лучше мне полюбоваться ими. Я отказалась, уверив, что успею насладиться красотой страны. Так что когда я вышла из аэропорта, неуверенно оглядываясь по сторонам, меня уже ждали с табличкой, на которой виднелось мое имя. Я улыбнулась, увидев следующее за именем написанное крупными буквами слово «Намасте». С него и начиналось мое знакомство с Тери, с него же – такого родного – начиналось мое знакомство с Италией.
Я вдохнула поглубже, с удовольствием расправляя затекшие от кондиционированного и пыльного воздуха самолета, легкие, и подошла к пожилому мужчине в забавной фуражке.
…Водитель явно был опытным, и машина даже не качалась, плавно останавливаясь на немногочисленных перекрестках. Арнав всегда водил автомобиль эмоционально, резко, рывками… Мысли о нем плавали вокруг меня призрачными огоньками, сталкивались, хороводили. Я их видела, но они избегали меня, задерживаясь у края сознания, лишь обозначая свое – его присутствие, незримое и не давящее. Я скинула балетки, забираясь на сиденье с ногами, улеглась, сунув под голову небольшую подушку. Не надеясь на сон, я, тем не менее, моментально уснула спокойным ровным сном, под мягкий шелест шин комфортабельного автомобиля по идеально ровной трассе.
… Лучики солнца бродили по лицу, смешно щекоча нос. Я с удовольствием потянулась и открыла глаза. Посмотрела вперед и встретилась взглядом с лукавыми глазами шофера. Он улыбнулся и произнес на ломаном английском – Water? Я согласно качнула головой – привычка! И дополнила одним из нескольких известных мне на итальянском слов – Si.
- О! Сеньора говорит по-итальянски? – искренне обрадовался водитель, все еще поглядывая на меня в зеркало заднего вида.
Я смутилась и вместе с тем развеселилась, услышав такое знакомое по речи Тери «О!». Ответила правду – Нет. Вспомнив, что не узнала его имя при встрече, решила исправить свою оплошность.
- Синьор, как вас зовут?
- Не сеньор! – весело жестикулируя одной рукой, на что я посмотрела с опаской, так как руль теперь удерживался только двумя пальцами левой руки, он произнес странное слово – Рагаццино.
Я, глядя на его смешные попытки изобразить что-то невнятное одной рукой, невольно улыбнулась, жестом же показав свое непонимание.
- Эммм… – в его голосе чувствовалось нешуточное напряжение подбора слова. – Мальчишка! – и снова радостный взгляд словно и не прожившего полвека «мальчишки». – Рагаццино Джустино Грано. – Он обозначил головой легкий поклон, показав мне в зеркале козырек так и не снятого головного убора.
Улыбка сама поселилась на лице, и, когда он протянул мне-таки бутылку воды, я поблагодарила его еще одним словом, которое многократно слышала в аэропорту, искренне надеясь, что не ошибаюсь. – Grazie.
Судя по ответной улыбке загадочного рагаццино, я все поняла правильно.
- Будем через пятнадцать минут во Флоренции. – порадовал он меня новостью, и сосредоточился на дороге, словно почувствовав мою легкую неловкость от такого продолжительного для меня сейчас общения с малознакомым мужчиной.
Я попила вкусной прохладной воды и немного приоткрыла окно, жадно вдыхая напоенный ароматом трав чистый теплый воздух. Несмотря на раннее утро, воздух был теплым, температура явно была выше двадцати градусов, что меня порадовало. Мне полюбился Лондон, но никак не из-за климата…
Дорога шла вверх, мы словно забирались на высоченный холм. Я завороженно смотрела на раскинувшуюся передо мной панораму Флоренции. Пятнадцать минут растянулись на все полчаса, когда перед нами показался пригород Флоренции.
- Фьезоле! Город! – с восклицательным акцентом произнес наконец-то сеньор Грано. Или нет, Рагаццино Грано. Надо будет узнать, что означает это слово. Я боялась попасть впросак, поэтому на будущее решила больше молчать, и порыться в интернете относительно правил этикета – как минимум правильного выражения благодарности, приветствия и прощания, обращения к лицам различного пола и возраста. Мои мысли по этому поводу прервало торможение машины, плавное и замедленное, и я с любопытством выглянула в окно, открыв его полностью. Мы приехали. Судя по всему, это и была вилла Тери Свон, именитого дизайнера, и, по совместительству, чудесного человека, протянувшего мне руку помощи в самый нужный момент.
Арнав.
Деревья по сторонам трассы слились в сплошную полосу, а я все давил и давил педаль газа, увеличивая скорость. Автомобиль давно подавал сигналы о нарушении разрешенной скорости, но трасса была пуста, и волновало меня это в последнюю очередь. Все, что я видел – дорога. Все, что я хотел – успеть. Все, что я ощущал – исчезающее время…
Аэропорт. Визг тормозов. Короткий взгляд на часы. Если вылет по расписанию, то пять минут назад самолет взлетел. Но самолеты так часто задерживаются… Быстрый шаг, почти бег. Круглосуточный гомон в зале отлета. Короткая заминка, определение нужных ворот. Табло. Красные буквы… Рейс… вылет. Не успел… Призрачная надежда – может, не улетела? Стойка информации. Короткие переговоры с девушкой, проверка списка зарегистрированных пассажиров… улетела.
Медленно подошел к широким панорамным окнам. Какой-то самолет – тот самый? – оторвался от земли, в черноте наступившей ночи обозначая огоньками и темным силуэтом на фоне неба свой полет.
Пружина, сжимавшаяся внутри меня, дошла до предела, коснись – распрямится, расправится, вопьется, разрывая внутренности абсурдностью, глупостью, непоправимостью…
Губы шевельнулись, произнося ее имя. Кхуши...
Приливная волна злости на жену, посмевшую… не дождавшуюся…не выслушавшую… нахлынула, создавая привычный кокон. Обрывки мысли кружили вокруг колкими льдинками. Найду, верну. Контракт. Как посмела!
Сердце, казалось, что-то шептало, старалось проникнуть в сознание неясными импульсами, словно споря, доказывая, обуздывая… но гнев – он так привычен, надежен, стабилен – всегда. Я был уверен в его силе, мощи, защите от неясного, мягкого, слабого…
Но что-то происходило… трещины на коконе из маленьких, тоненьких – с волосок, разрастались, расходясь по нему лучиками, делая хрупким, как фарфор. Голос, идущий из груди, оставаясь невнятным, исподволь, несильными толчками, еле заметной пульсацией рушил с легким звоном, отдававшимся в ушах, с трудом построенную броню, спасавшую, отгораживающею от чувств. Сколько я простоял у окна, вглядываясь в наполнявшееся прибывающими, отлетающими самолетами небо? Недолго… Но кокон уже был повержен, гнев свернул свои щупальца, бессильно опадая. И медленно, просачиваясь по капельке из ощущаемого в груди сердца, тело заполняла боль, реальная, ощущаемая, овладевая мной так же незаметно, как когда-то исподволь, тихо, во мне поселилась любовь, заявившая о себе так откровенно сегодня, сейчас, с легкостью откинув все остальные чувства…
Бесцельно простояв некоторое время, уже ничего не отрицая, ни с чем не пытаясь бороться, просто отдав сознание во власть чувств, я смог вернуть бразды правления разуму. Удивительно, но, перестав сопротивляться, я легче пришел в себя. Что же, бывают промахи и у Арнава Сингх Райзады. Но не поражения, нет. Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада.
