- Что такое?
- Да кухня, лейтенант!
Совсем чуть проехали, а чертова повозка развалилась самым печальным образом. Мехвод с четверки, шедшей следом, уверил - сначала рассыпались колеса, а потом и сама кухонька вдрызг пошла, вся дорога в кофе и гороховой каше. И парок сверху. Поужинали горячим, называется.
- Я же говорил, тащ лейтенант, что она для того не годится, колеса тележные не годны для танковой скорости.
- Но наши-то выдерживают!
- Так у наши колеса на резиновом ходу. А у немцев - вот - простые тележные. Их медленно возить надо.
- Черт их поймет, фрицев. Телеги у них на резине, а кухни - вот такие, старье!. У нас такие только от царского времени остались, а они вишь и новые выпускают как старье. Тьфу, зараза. Ладно, сухпаем наедимся...
- Кофей бы к месту был...
- Не трави душу. Паршивый все равно у них кофе, черт с ним, выдвигаемся!
Танки поперли дальше, разогнали в лесу вроде как пехоту, но опять же малочисленную и какие-то зашуганные тут фрицы были, боя не приняли. Еще деревня - брошенные машины, почти сотня. порадовался было - ан вблизи видно - битые все и разлохмачены сильно - колеса сняты, дверцы. Не автопарк, а СПАМ какой-то.
И наконец - мост. И охрана - отделение дармоедов, которые обрадованно кинулись к танкам и так же бодро побросали винтовки, увидев, кто приехал. Рассчитывал Кошечкин, что хоть на саперах отыграется, должны же приехать мост рвать - специально сам полазил поглядел - не заминирована переправа, да и пленные подтвердили.
Так и саперы не приехали!
Попробовали связаться со штатной радиостанции. Но то ли радист в технике немецкой не разобрался, то ли рация на такое расстояние не била...В наушниках треск и хрип. Ни черта не слышно. А уже потом связисты просветили, что для дальней связи нужно им было танк командирский брать, там рации сильней. И ведь был такой, среди брошенных немцами танков, с тремя штырями антенн. Но зампотеху он чем-то не глянулся. Ну, да и ладно, обошлось.
Утром прикатили свои.
И что писать в рапорте? Поломали одну полевую кухню и также огнем и гусеницами рассеяно до одного пехотинца?
Молодой все же был Кошечкин. Огорчался из-за ерунды.
Сержант Новожилов, командир группы разминирования.
- Эй, ты, мужик в железной шапке! Ты, ты, не верти зря башкой! Что не узнаешь, холера землеройная? А еще двуглазый!
Сапер прикрыл глаза ладошкой от солнца, пригляделся. Голос вроде знакомый - и нахальный и язвительный - и радостный. Странный гусеничный агрегат поднял облако пыли, встав рядом и водитель орал так, словно родственника нашел. Нет, определенно этот трубный голосище он слыхал раньше!
- Гриценко, чертяка! Вот не думал тебя тут встретить, пройдоху моторную!
Хотя Новожилов был весьма сдержан на эмоции, тем более - на их внешнее проявление, а тут не удержался - обнялись со старым знакомцем, бывшим танкистом. У того на обгорелой, покрытой рубцами от глубоких ожогов морде тоже ухмылка от уха до уха - страшная, безгубая, мертвецкая какая-то, словно ножом прорезанная, но - радостная. И единственный глаз веселый. Так-то он при посторонних, особенно женщинах, никогда не улыбался, знал, что от улыбочки такой сгоревшей кони шарахаются. Но со своими - не удерживался. Человек же нормальный - там, за страшной вывеской.
Похлопали друг друга по спине и плечам, поругали беззлобно всяко. На войне человек виден сразу и когда довелось саперу поработать вместе с этим парнем - оказалось страшило отличным спецом по технике и замечательным человеком. Это дорогого стоит, а когда в придачу встречаешь потом хорошего парня живым и здоровым - совсем здорово!
- Ты тут чем занимаешься? - спросил Новожилов, когда немножко радость улеглась.
- Тягаем битую технику со СПАМов (сборный пункт аварийных машин) на пункты погрузки к железной дороге. Что в металлолом, что на разборку, что на починку. А ты понятно опять опасные железяки ищешь? Что - то ходишь кособоко? Досталось, перед тем как на тыловые харчи перевели? Твои гопники в поле пасутся? - вывалил мешок вопросов Гриценко.
- Ищу, досталось, мои - очень лапидарно ответил Новожилов и сам тут же задал вопрос о том, что это за агрегат стоит, не видал такого раньше, хотя всякое бывало и лекцию своего приятеля про десяток разных тягачей - запомнил хорошо.
Бывший танкист приосанился, заважничал:
-Это, братишка, венец немецкой военной мысли - радиоуправляемая танкетка Боргвард! Воюет без экипажа, управляется издаля - самоходна и самобегла! Во как!
Видно было, что ему доставляет радость показать свои знания внимательному слушателю. Да и Новожилову не очень хотелось распространяться о своих делах - печально все было с того момента, когда нарвались на пару немецких бронеавтомобилей и ушлые оказались черепашки и шустрые. Не удалось ни задымиться, ни минами подставить ловушку, зато пару пулеметных очередей машина поймала и в кузове кто-то завопил в голос от нестерпимой боли, загоняли немцы ловко и умело и ответить с грузовика им было нечем. Койда сиганул в подвернувшийся овраг и тут сержант впервые был согласен с лихим водилой - другого выхода, кроме как так сховаться не было. Получилось очень жестко, хоть и притормозил Петро перед тем, как валить машину с обрывчика. Хрястнулись очень сильно, хорошо, кузовом не накрыло. Новожилов вылетел из кабины еще до удара и хоть пытался зацепиться за кабину - не сдюжил. Ударился плашмя оземь всем телом, аж затрещало что-то, дыхание перехватило, но сумел вскочить быстро, глянул, что с бойцами? Сам окоракой побитой заковылял под обрывчик, искренне надеясь, что у немцев нет гранат. Только бойцы, охая и кряхтя, успели выбраться из раскуроченной машины, оставив в кузове двоих безусловно убитых - приняли пули на себя сидевшие у борта - а уже и броневичок наверху нарисовался. Пулеметом достать не мог - в мертвой зоне авто было, но выскочил на край овражка горячий шибздик в пилотке, застрочил длинной очередью - лихо, от бедра и пули гулко застучали по разбитому грузовику, по погибшим в кузове.
Кто из ребят его срезал - этого Новожилов не понял - двумя стволами снизу огрызнулись и сдуло храброго наглеца, больно уж хорошей мишенью был черный силуэт на фоне голубого неба. Больше немцы не выпрыгивали из машин, но все старались броневичками своими достать убиравшихся по дну оврага прочь саперов. В итоге один из агрегатов слишком близко подъехал к краю и земля под ним осыпалась. К сожалению, черепашка только села на брюхо, а не закувыркалась вниз. Но и этого немцам хватило, остыли, отцепились и кое-как саперы смогли унести ноги. Койда держался за грудь и кашлял кровью, Новожилов обнаружил, что его рука странно сгибается не там, где надо и ноги не идут и все тело как не свое, двоих тяжело раненых тащили на себе и хоть и постарались перевязаться всеми имевшимися индпакетами - но у казаха Батыргалия кровища пробила толстый слой бинтов и никак не останавливалась, подтекала, пятная землю, как и у тех, кто его волок, будучи тоже ранеными, но все же полегче, ноги держали и в сознании были.
