Хи - ви (нем. Hilfswilliger, желающий помочь) Лоханкин, водитель грузовика снабжения службы тыла немецкой танковой дивизии.
Разумеется, он был не виноват! Виновата была погода, темнота, скользкая гололедная узкая дорога, лысые покрышки старой машины, крутой поворот и рулевое управление с недопустимым люфтом! Не он!
Но взбешенный немец, буквально скрежетавший зубами, явно не хотел понимать этой простой вещи. Лоханкин обмер, увидев, как старший ефрейтор выхватил из пошарпанной старой кобуры такой же заслуженный пистолет. Брызги яростной слюны теплыми каплями попадали на лицо интеллигента, а что орал немец, даже и слушать не хотелось - как успел заметить разочаровавшийся в немецком языке водитель, ругательства у немцев были хоть и сложносочиненными и длинными, но весьма примитивными и даже сейчас перед лицом смертельной угрозы (а не далее, как позавчера этот самый тип с двумя тусклыми шевронами уголком на рукаве маскировочной грязно - белой куртки пристрелил как собаку одного из хиви, влепив ему вот из этого самого потертого пистолета три пули в живот) Лоханкин отмечал, что лингвистически и стилистически этот европеец мог бы придумать и что либо более литературное, чем "деревянноголовая задница с ушами, сношающая собачье дерьмо".
Секунды шли за секундами, фонтан брани не иссяк, но явно немец остывал, хотя и размахивал пистолетом. Потом он пихнул оружие обратно в кобуру, с сожалением дал Лоханкину по морде, больно, но не сильно, и кинулся собирать остальных водителей для того, чтобы совместно выдернуть свалившуюся в кювет машину.
Даже не надо быть интеллигентом и светлым умом, чтобы понять простую вещь: спасла арифметика. Сейчас на 7 грузовиков было 7 водителей, включая самого ефрейтора, шедшего головным автомобилем. Собрали все, что можно, потому что была какая-то очень нехорошая суета и на ночь глядя пришлось вместо положенного отдыха спешно грузить в кузова тяжеленные булькающие канистры под завязку, а потом гнать максимально быстро в какую-то дурацкую Лысьянку.
"Этого придурка" ефрейтор поставил в середину колонны, потому как резонно опасался, что идиот потеряется, если будет плестись в хвосте. И вот - не срулил.
Лоханкину никогда не доверяли возить бензин и боеприпасы, но тут так сложилось, что в наличие на ходу исправными оказалось всего семь машин, причем две из них забрали даже с кухни, что тоже было непонятно, немцы строго следили, чтобы харчи и топливо не пересекались. Водителей лишних, как на грех, тоже не нашлось, последнее время танковая дивизия вела тяжелые бои и тыловиков загребали все время туда - на передовую. Да еще обстрелы и бомбежки! И так быстро ночью и зимой он еще не ездил. Потому он был не виноват!
Теперь его грузовичок плотно встрял в снежный занос, завалившись тупой мордочкой в придорожную канаву. Немец быстро организовал команду спасения, машину Лоханкина выдернули снова на дорогу, водитель получил еще раз по морде и порцию ругани, но, видно было, что арифметика сковывает немца по рукам и ногам и не дает претворить немедля в жизнь искренние и сокровенные желания. Торопился немец, словно на поезд опаздывал. Оскальзываясь подкованными сапогами на льду, ефрейтор припустил к своей машине, вытаскивавшие грузовичок хи-ви выразили в звуке свое мнение о Лоханкине и тоже припустили к своим агрегатам, а интеллигент немного замешкался и удивился.
Ветер, холодный и сильный толкал в спину, пробирая до костей через шинелку, потому грязно - серый ком впереди возник словно бы беззвучно, потом только залязгали гусеницы и донесся рев мотора. Было темно, но все же не глаз коли, белый снег вокруг позволял видеть все более - менее отчетливо.
Неряшливый ком, который оказался танком, стал рассыпаться, с него посыпались комки поменьше, а ефрейтор, который побежал к загородившим дорогу, вдруг резко остановился и бросился в сторону, где метрах в тридцати от дороги росли кусты, заячьим длинным прыжком перелетел через кювет...
Стрекотнуло коротко и немец лег с разбегу в снег, словно в воду нырнул. Лоханкин ничего не понял, хлопал глазами и ждал, когда танк освободит дорогу для проезда. И опять ничего не понял, увидев рядом с собой злые глаза и оскаленные зубы под шапкой - ушанкой.
- Хенде хох!
- Но позвольте, ихь и так уже...
Тут водитель сообразил, что стоящий перед ним одет в грубый полушубок и валенки, а автомат у него какой-то странный с колобахой нелепого круглого диска. Нет, так-то и немцы с удовольствием носили валенки и тулупы, кому повезло их достать, но вот звездочка на ушанке сбивала с толку. Да это же русские!
Хотя морда у стоящего рядом была совершенно азиатская, но Лоханкин уже многому научился у хозяев. Себя он уже считал чуточку европейцем, уже не совсем русским, как бы уже излечивающимся от этой хвори.
- Ах ты, да ты сука из этих! - рыкнул зло азиат.
- Товарищ, я счастлив освобождению! Я так страдал! Меня заставили! - возопил истинную правду Лоханкин. В эту секунду он и сам в это верил.
- Сержант! Тут эта - холуй немецкий! - крикнул, кося назад глазом раскосый.
Подбежавший, грузный, квадратный, сипло спросил:
- Что в машине?
- Бензин! - четко и наконец-то по-военному браво вякнул Лоханкин.
- Пристрелить? - с надеждой спросил азиат.
- Я те пристрелю! - обрезал его квадратный, который и так-то был кряжистым и крепким, а валенки с полушубком делали его еще более квадратичным.
Стало вокруг как-то очень людно. Как-то так вышло, что именно у машинки интеллигента собрался весь штабной состав - худенький сопляк в танкистском шлеме и этот квадратный сержант.
- Семь грузовиков, все с бензином, шли на Лысянку. Одного фрица пристрелили, остальные предатели из бывших наших. Старших на машинах нет, поистрепались фрицы, только водилы - отрапортовал сержант, дыша паром, словно паровоз. Жаркая, видать, натура.
- Вооружены?
- Только старший колонны - и сержант показал знакомый уже пошарпанный пистолет.
- Собери их в одном месте в кучу. Или нет. В кабины их, но под присмотр, заодно и наши ребята погреются. И никаких эксцессов.
- А по морде?
- Вопрос не уместный, Иваныч. Не маленький же вроде, а? Семь машин, значит, с бензином? Я с ротным свяжусь, а этих под присмотр. И не морозь их зря, мне они в рабочем состоянии нужны.
- Есть, товарищ лейтенант! - козырнул сержант. И распорядился, после чего эти в полушубках все же деловито дали по морде каждому водителю, не исключая и интеллигента, как только сопляк убежал к танку. Велели - по машинам.
К каждому подсадили в кабину по одному в полушубке, приказали моторы не глушить, отчего в кабинах стало тепло. С азиатом, который достался Лоханкину, поговорить не удалось, тот сразу посоветовал заткнуться и не отсвечивать. Но то, что не пристрелили сразу - радовало и внушало надежды. Арифметика, спасительная арифметика, снова помогала мыслителю о судьбах человечества! Некого за руль посадить, вот в чем дело, а грузовик с бензином - хорошая добыча и полезный трофей. Иначе запалили бы всю колонну сразу.
