То есть экспериментаторы будут работать за деньги и по договору с Институтом Жизни, а Институт возьмет на себя теоретическое осмысление постановки задач и получаемых результатов.

Скажем, вот такой конкретный пример. На сегодня гравитационная постоянная G, определенная даже на сверхточных крутильных весах, от серии экспериментов к серии экспериментов по ее определению меняется уже в четвертом знаке, а среднеквадратичные отклонения ее величины от замера к замеру в десять тысяч раз превышают точность весов. Это значит, что в ход замеров вмешивается сила, которую экспериментаторы не учитывают, и такой силой может быть жизнь – сами экспериментаторы, люди и растения вокруг установки. Так вот, Институт закажет проведение экспериментов по проверке гипотезы о влиянии жизни на замеры. Крутильные весы есть в МГУ (были), в США, особо точные есть в Германии и Франции. И с работающими на этих весах исследователями можно заключить договор на проверку этой гипотезы. Скажем, исследователи максимально уберут все живое вокруг весов, обозначат мешками с песком будущий фактор жизни и дистанционно проведут замеры G, затем уберут мешки и на их место введут группу людей, по массе одинаковую с массой мешков, и снова проведут замеры. Если будет установлена зависимость G от жизни (будет установлено, что эти люди своим присутствием влияют на замеры G), то это будет огромный прорыв в понимании того, чем является жизнь – будет найдена связь жизни с гравитационными или межатомными силами. А Институт Жизни осмыслит результаты и на их основе усовершенствует гипотезы, после чего закажет новые эксперименты по проверке уже новых гипотез.

Разумеется, Институту нужны штатные сотрудники, в перспективе – оплачиваемые. Директор и главбух (поскольку будет движение денег), заместители директора, юрист, заведующие отделениями физики, химии, биологии, медицины, компьютерных технологий (поскольку есть гипотезы, что живой организм по своему строению в существенной степени аналогичен строению компьютера).

Программисты для создания и поддержания работы сайта Института и переводчики могут работать по договорам.

Все люди, участвующие в оплате экспериментов, являются членами Института с правом выдвигать гипотезы, давать комментарии, использовать результаты экспериментов по своему усмотрению, давать оценку экспериментам и гипотезам.

О юристе. Нужен юрист, чтобы продумал, как удобнее организовать Институт (в виде общественной, или некоммерческой организации, или иным способом), подготовил документы для официального учреждения.

Я вывесил на своем сайте это предложение для обсуждения, а сам уехал в Крым, в Севастополь, в котором мы с женой предполагали дать нашей внучке отдохнуть на Черноморском пляже. Однако в мою жизнь вмешалась фашистская мразь – я был арестован.

Чтобы не отвлекаться, скажу об этом кратко.

Те, кто интересуются политикой, меня поймут и подтвердят, что, действительно, с момента принятия как бы действующей Конституции в 1993 году в самой России еще не было ни единого общероссийского референдума, хотя в этой Конституции уже в статье 3 внятно указано: «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». И не было потому, что:

– вопреки вписанным в Конституцию РФ правам граждан;

– вопреки как бы имеющемуся и уже трижды измененному закону о референдуме;

– вопреки статье 141 УК РФ, которая как бы защищает право народа на участие в референдуме;

– вопреки тому, что воспрепятствование референдуму и в России как бы считается экстремизмом,

любые реальные попытки организации референдума в России рассматриваются Кремлем как угроза своей фашистской власти и устраняются откровенным террором силовых структур России.

Соответственно, в июле 2015 года были арестованы организаторы референдума по принятию закона «Об оценке деятельности Президента и членов Федерального собрания Российской Федерации народом России» – я, Ю. Мухин, В. Парфенов, А. Соколов; к концу года был арестован и К. Барабаш. На момент написания этих строк в Тверском суде рассматривается наше дело, я нахожусь под домашним арестом, а мои товарищи, Барабаш, Парфенов и Соколов, уже второй год сидят в СИЗО.

Как видите, по мнению Кремля, российский народ – это быдло, которое не имеет права изъявлять свою волю даже на как бы разрешенном Конституцией референдуме!

Причем Кремль даже не скрывает и не маскирует расправу за попытку организовать референдум чем-либо иным: в постановлении о возбуждении против меня уголовного дела от 22 июля 2015 года по признакам части 1 статьи 2822 УК РФ без каких-либо стеснений и прямо написано, что уголовное дело против нас возбуждено за «создание инициативных групп по проведению референдума; последующее проведение референдума с целью внесения изменений в Конституцию РФ об ответственности высших органов власти перед народом; пропаганда идеи принятия закона «Об оценке деятельности Президента и членов Федерального собрания Российской Федерации народом России»».(чтобы вы не искали, часть 1 статьи 2822 УК РФ: «Организация деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, за исключением организаций, которые в соответствии с законодательством Российской Федерации признаны террористическими, – наказывается …лишением свободы на срок от шести до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет»).

Заметьте, что ни в постановлении о возбуждении уголовного дела, ни в решениях судов и документах прокуратуры нет ни слова ни о какой иной деятельности, тем более противоправной, – только о создании инициативной группы по проведению референдума.

Интересно, к примеру, что на Украине статья 157 Криминального кодекса Украины предусматривает от 3 до 7 лет лишения свободы за «препятствование деятельности…инициативной группы референдума», а в России, как вы видите из приведенного выше постановления о возбуждении уголовного дела, организация инициативных групп по проведению референдума – это ««расшатывание» политической обстановки в Российской Федерации в сторону нестабильности, а также смены существующей власти нелегальным путем». Вдумайтесь: по закону в России референдумы как бы разрешены. Но в России не действуют ни Конституция, ни законы, – только беззаконный произвол Кремля и его холуев, назначенных Путиным судьями, прокурорами и следователями. И по установленной Кремлем судебной практике в России, как видите, референдум – это «смена власти нелегальным путем», кроме, разумеется, смены власти в Крыму.

Я два года пытался привлечь к нашему делу внимание режима Кремля и писал всем – и Генеральному прокурору, и Председателю СК РФ, и Директору ФСБ, и Администрации Президента РФ, и депутатам Госдумы, и Уполномоченному по правам человека, писал в суды всех уровней. Бесполезно!

Но вернемся к теме. Началось обсуждение моего предложения создать Институт Жизни, а я начал реагировать на критические замечания и обстоятельства, связанные с этой темой.

В результате получилась эта книга.

Когда речь заходит о Душе человека, о ее бессмертии, то все, естественно, обращаются в сторону религии, поскольку уверены, что Душа – это сугубо поповская тема. Кроме того, призывают в помощь «науку», поскольку считается, что обретающие в науке люди знают истину по всем вопросам. Давайте и я начну с религии и науки.

Тюрьма тяготит бездельем, для меня особенно тяжелым. Будь я романистом или фантастом, придумывал бы тексты «из головы», но публицисту нужен доступ к источникам фактов, а этого доступа в тюрьме нет. Поэтому не обессудьте – что мог исследовать, то и исследовал.

В библиотеках камер («хат»), похоже, обязательны книги по православию. Что тут сказать? Тюрьма как место для вербовки паствы, конечно, достаточно удобное, и попы, казалось бы, не теряются. Но все это сугубо с православным формализмом и показухой – наклеили на стены иконок, наложили на полочку под иконками книг и умыли руки после этих тяжких и праведных миссионерских трудов. Посему в Бутырке особых успехов у православия я не замечал, особенно на фоне торжества мусульманства с его пятикратным в сутки намазом со всеми атрибутами, требуемыми Кораном. До суда – в изоляторе временного содержания на Петровке и в автозаках при переездах к судам и обратно – я еще видел отчаянно крестящихся православных (трех), обвиняемых в мошенничестве. Но в камерах Бутырки я уже не видел ни одного православного, ни одного перекрестившегося, и эти книги по православию ни одного арестанта, кроме меня, не интересовали (судя по их сохранности, эти книги вообще никогда и никто не раскрывал с тех пор, как они появились в Бутырке). А я прочел сразу две, и тут нет ничего личного – просто ничего иного для чтения в этой общей камере не было.