© Влад Костромин, 2019

ISBN 978-5-4493-6049-6 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-6050-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Продолжение веселых и забавных приключений юных костромят Пашки и Влада, их заумного хвастливого отца, чопорной матери, глупых жадных родственников и друзей.

Хотелось бы поблагодарить:

– всех героев, за невольное участие; -);

– ныне покойных героев рассказов Васю Пепу, Семена Сысоя, Марфу Захаровну Максиманиху, деда Бутуя и печника Фирса;

– Леонида Филипповича – как причину ряда происшествий, отраженных в рассказах;

– покупателей книги, не посчитавших нужным информировать о своем участи;

– В. С. Высоцкого – за написание эпиграфа к рассказу «Тарелка»;

– отдельная благодарность клубу начинающих писателей «Бумажный слон», несказанно повысившему мое писательское мастерство.

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения Автора. За нарушение авторских прав законодательством Российской федерации предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

Рассказ участвовал во II туре «Осеннего кубка миниатюр» сайта Табулатура, «Дне космоса» клуба «Бумажный слон»

Участвовал в конкурсе на международную литературную премию имени В. П. Крапивина для авторов произведений для детей и подростков

Теплым апрельским утром, когда «зеленый шум» из листьев не просто степенно шел, а прямо пер неудержимо, как танк, брызжущие сквозь клейкие березовые листочки золотыми сольдо лучи Солнца так и норовили сбить с пути истинного, а счастливый скворец захлебывался своими звонкими трелями, я притопал в школу. Плюхнулся за обшарпанную зеленую парту, не забыв от нахлынувшего чувства любви ко всему миру хлопнуть стареньким кожаным ранцем, доставшимся еще от дедушки, по спине лучшему другу – Андрею, по кличке Пончик. От удара в ранце звякнула бутылка из-под лимонада «Буратино», наполненная свежим березовым соком. Возмущенный таким приветствием друг вскочил, чтобы жестоко отомстить, но тут в класс впорхнула учительница.

– Здравствуйте, дети, – сказала она, став немного похожей на вернувшуюся Мэри Поппинс.

– Здравствуйте, Ирина Сергеевна! – вскочив, дружно, как курсанты на плацу при виде боевого генерала, ответили все три класса. Да, в классной комнате одновременно занималось сразу три класса: первый, второй и третий – такая особенность нашей начальной школы.

– Садитесь, – учительница прошла к доске. – Дети, какой праздник наша социалистическая Родина отмечает в апреле? – спросила, став у доски.

– Первое апреля? – предположил кто-то.

Все, кроме Ирины Сергеевны, засмеялись.

– Нет, первое апреля это буржуазный пережиток, навязанный нам мировым милитаризмом…

– И израильской военщиной, – подсказал я.

– И израильской военщиной, – по инерции повторила она. – Влад, при чем тут израильская военщина?

– Отец так говорит…

– Ясно, – было заметно, что большого желания ссориться с отцом у Ирины Сергеевны нет.

– Так все-таки дети, какой наша страна праздник празднует в апреле?

– Наша мирная страна, – вновь встрял я.

– Да, наша мирная страна. Спасибо, Костромин, но не пора ли тебе немного помолчать?

– День рождения вождя социалистической революции, великого Владимира Ильича Ленина! – выпалил Андрюха, потеребив октябрятскую звездочку на лацкане синего школьного пиджачка, на рукаве которого была эмблема с раскрытой книгой и солнцем.

– Спасибо и тебе, Андрей, молодец, этот великий праздник мы празднуем 22 апреля. А еще?

– Мы празднуем день рождения великого вождя советского народа – Иосифа Виссарионовича Сталина? – ободренный похвалой, предположил Пончик.

– Сталина? – закашлялась учительница.

– Да ты что, Сталин в декабре родился, – не выдержал я. – А у меня мать родилась в апреле и мы всегда празднуем.

– А еще? – безнадежно, как лиса на виноград, уставилась на нас учительница.

– Пасха? – предположил кто-то.

– Напрягитесь же, дети. Космос…

– Гагарин! День космонавтики! – обрадовался Андрюха, раздуваясь от гордости как творение графа Цеппелина.

– Ух ты, наконец! – обрадовалась Ирина Сергеевна. – Дети, а кто знает, что такое космос?

– Это такая пустота, из которой такие камни – метеориты падают, – сказал я.

– Как из пустоты могут камни падать? – возразил Андрюха, не ведая, что повторяет слова великого Лавуазье, ставшие парадигмой для Французской академии наук.

– От планет куски, – попытался доказать я.

– Да брешешь ты все! – не верил Андрюха.

Я из-за того, что успел пожить уже в трех разных деревнях, был более сообразительный и юркий, чем Андрюха, к тому же много читал.

– Дети, дети, спокойнее. Влад прав.

– Ирина Сергеевна, вы про военщину? – уточнил я.

– Нет, я про метеориты! Действительно, в космосе есть планеты.

– И Гагарин? – спросил кто-то из младших детей.

– Нет, Гагарин вернулся, но вы молодцы, дети, – тоном жизнерадостной идиотки похвалила учительница. – Теперь, в честь этого торжественного события…

– Праздника? – уточнил Андрюха.

– Да, в честь торжественного праздника, мы проведем мероприятие.

– Какое? – заинтересовалась наша одноклассница Танька.

– Наша планета из космоса кажется такой беззащитной, и мы сделаем ее чище! – улыбке учительницы позавидовал бы любой стоматолог. – У нас страна трудящихся и мы с вами, дети, тоже должны трудиться. Мы проведем субботник!

– Сегодня пятница? – не понял я.

– Да, сегодня торжественная пятница и мы отметим ее субботником в честь дня космонавтики и мира во всем мире!

– И против израильской военщины? – опять переспросил я, представляя, с какой гордостью вечером заявлю родителям, что мы боролись с израильской военщиной.

– Костромин, не мешай нам праздновать! – ответила Сергеевна, вполголоса добавив: – Достал уже этот еврейчик! Так дети, выходим из школы и убираем территорию, прилегающую к конторе и детскому саду, – командовала она, – о граблях я побеспокоилась.

– Пускай перед садиком детсадовские убирают, – начал пререкаться Андрей. – Чего мы должны за них убирать?

– Так, хватит спорить! СССР первая держава, которая в космос вышла, а ты как подкулачник делишься с младшими детьми! – высказала Ирина Сергеевна. – Грабли в руки и вперед, вместе с нормальными детьми радоваться дню космонавтики! А кто считается с младшими, тот не советский школьник, а буржуй какой-то недобитый. Тебе понятно?

– Понятно, – пробубнил друг в ответ.

Мы разобрали стоящие в конторском коридоре под досками почета и позора грабли и гурьбой вывалили на улицу. Обрадованный скворец встретил наше появление особенно прочувствованной трелью. Грачи с берез, росших у столовой, его дружно поддержали. Сергеевна, стоя на крыльце как Суворов, взмахами рук распределяла фронт праздничных работ.

– Вы туда, вы туда, а Костромин с Родионовым за свои дурацкие вопросы будут скрести кусты перед детсадом.

Уныло, как военнопленные, мы исполняли торжественную повинность, вдыхая одуряющий запах от взбудораженной ночным дождем близкой липовой аллеи, распустившей почки, набухшие розовато-зелеными драгоценными камнями.