— А как обстоят дела с Майком? — осторожно спросила Джилл. Мы смотрели в чердачное окно на играющих во дворе детей. На чердаке темно и грязно. По углам прячутся огромные пауки, размером не меньше десертной тарелки. Стоит включить свет, и они тут же, высоко поднимая тонкие лапки, устремляются к щелям. Одна метелка для пыли здесь не поможет. Чтобы избавиться от этих друзей, придется законопатить все щели. Этим гигантским тварям недолго осталось здесь обитать — я собираюсь устроить на чердаке шестую спальню и игровую комнату для детей. Как это здорово, когда есть дом, в котором все можно планировать по собственному вкусу!

Я не говорила с Джилл о своих отношениях с Майком уже несколько недель — мне даже думать о нем больно.

— Ужасно, — уныло пробормотала я. — Такое ощущение, что рядом со мной живет незнакомец.

— Ну, так поговори с ним об этом… — начала Джилл и тут же, вскрикнув, отскочила в сторону, уступая дорогу мчащемуся пауку. — Слушай, может, спустимся вниз? — ее голос звучал напряженно.

Мы осторожно, на цыпочках, спустились по лестнице и остановились на свету, убирая с волос паутину.

— Я не могу поговорить с ним, Джилл. Каждый раз, когда я спрашиваю его, что происходит, и можем ли мы поговорить, он отвечает, что все было бы в порядке, если бы я не приставала к нему с глупыми вопросами, и что у него просто напряженные дни на работе. Такое ощущение, что он построил вокруг себя стену. И когда я пытаюсь подойти поближе, то налетаю на нее. Сейчас я даже не могу представить себе, что мы с ним можем спать вместе. Для нас теперь это слишком интимно! — мой голос дрогнул. — Честно говоря, если бы я не знала его лучше, я бы подумала, что он мне изменяет.

— Чего он, конечно, не делает? — с сомнением спросила Джилл.

— Конечно же, нет, — я была шокирована неуверенностью в ее голосе. — Не говори глупостей! Мы слишком важны для него. И потом, я знаю. Я просто знаю.

Пятница, 9 октября

Сегодня мы с Майком здорово поругались. Все началось — верите вы этому или нет — с мусорного мешка в кухне. Супружеские ссоры при ближайшем рассмотрении всегда так благородны! Я ласково попросила Майка вынести мешок с мусором на улицу. Мы этого давно не делали, и крышка ведра уже не закрывалась. Майк вытащил мешок, и тут полиэтилен разошелся. У меня не было времени съездить в супермаркет и купить нормальные прочные мешки для мусора, и пока обходилась обычными из местного магазина. Куриные кости, винные бутылки, морковные очистки, засохшая заварка, старые газеты — все разлетелось по полу. Я прижала ладонь ко рту, чтобы не расхохотаться во весь голос, и все равно у меня вырвался тихий смешок. Секунду Майк стоял, держа в руках остатки черного мешка, а затем бросил на пол вместе с мусором, который там был, — по полу разлетелись осколки бутылки из-под молока; я хотела завернуть их в газету, но, конечно же, забыла. «Сейчас принесу другой мешок, — сказала я. — Помоги мне все собрать». Майк пошел к двери, стараясь не наступить на мусор: «Твоя проблема, — это ведь ты покупаешь дешевые мешки. Я иду спать».

Это было последней каплей. Когда он проходил мимо меня, я крепко схватила его. Несколько мгновений мы молча боролись. Поверьте мне, в настоящей жизни это совсем не так смешно, как в сериалах.

— Ты поможешь мне, — закричала я, вцепившись в его руку. — Я еле держусь на ногах от усталости. Подумай обо мне хоть раз в жизни!

— Твоя вечная песня! — Майк отвел мою руку от себя, как будто я была заразной. — Ты слишком устала абсолютно для всего. По-твоему, твоя работа вызывает стресс… что ж, попробуй заняться моей. Ты даже не представляешь себе, что такое стресс! Ты просто счастлива от того, что можешь заниматься этим домом, печь пирожки, как чертова миссис Битн^[40]. Все, о чем ты можешь говорить, — это в какой цвет мы покрасим комнату Ребекки! А у меня и так полно проблем! Например, этот проклятый займ. Ты ведь даже не представляешь себе, что произойдет, если процентные ставки повысятся. Ты в состоянии только хвастаться своим садом и удивлять всех своих друзей тем, что у Ребекки скоро будет свой пони!

— Это же нечестно! — я опять сорвалась на крик. — Я плачу половину по этому займу, и мы не справимся без моей зарплаты! Я работаю столько же, сколько и ты, и моя работа — тоже не развлечение! Но ты же никогда не спрашиваешь меня, как я себя чувствую. Ты занят только своими проблемами. А что будет, если ты потеряешь работу? У нас все еще будет моя зарплата. И мы справимся.

Майк с яростью взглянул на меня и вылетел из кухни, а я вся в слезах села на пол. Я этого больше не выдержу! Такое ощущение, что у нас в доме поселился совершенно чужой человек, которому, к тому же, доставляет удовольствие мучить меня.

Суббота, 10 октября

Сегодня утром позвонила мама. Когда я подняла трубку, она встревожено спросила: «Как вы там?» Если я не разговаривала с ней больше одного дня, она автоматически заключала, что мы были зарублены взбесившимся маньяком.

— Все в порядке. — Я не спала всю ночь, совсем обессилела, и мне казалось, что меня может свалить даже слабый порыв ветра. Утром Майк куда-то исчез. Дом выглядел пустым и холодным.

— Как дом?

— Великолепно, мама. Мы все его обожаем.

— У вас тепло? Эти старые дома так трудно обогреть. Ваши счета за газ будут просто огромными! — в ее голосе звучало легкое торжество. Помолчав секунду, она спросила: — А летучие мыши у вас есть?

— Летучие мыши? — мне стало не по себе.

— Летучие мыши, дорогая, — она начала говорить со мной, как с ребенком. — Во всех старых домах под крышей живут летучие мыши. От них невозможно избавиться — они под охраной Общества защиты животных. А эти грызуны повсюду гадят. Вы уже сделали влагоизоляцию?

— Да, мам, — у меня уже не было сил поддерживать разговор. — Мастер всю неделю впрыскивал раствор в стены.

— Это еще не выход. Когда нам делали влагоизоляцию, на первом этаже всю штукатурку со стен ободрали. Похоже, вы еще намучаетесь. Ну, ладно, мне пора. Хочу, чтобы твой отец выбрался из дома и зашел в новый магазин для садоводов. Вообще-то, это совсем непросто — постоянно придумывать ему занятия.

— Пока, мама.

— Пока, дорогая. — Судя по ее голосу, мама была счастлива, что смогла дать мне несколько ценных советов.

Как бы мне хотелось, чтобы я могла поговорить с ней о том, что происходит между мной и Майком. Но это может настолько ее ужаснуть, что дело кончится сердечным приступом. Брак — это святое. А если возникают какие-то сомнения… Маминым кредо в ее отношениях с папой всегда было: «Уступи!» Но в наших отношениях с Майком речь идет не об уступках. Как я могу уступить мужчине, которого совершенно не интересует то, что я могу ему дать? Но я не могу позволить, чтобы наш брак так просто разрушился. Джилл? Я всегда могу ей пожаловаться. Но она обязательно посоветует мне бросить Майка. И скажет, что нет ничего хорошего в том, чтобы делать себя несчастной, и что я достойна гораздо большего. Но я люблю его. Я пыталась быть безразличной, но это не помогло. Он отец Ребекки и Тома. Я не могу разлучить детей с отцом только потому, что мы с ним не можем поладить. Это не их вина. И потом (страшно даже подумать), он может захотеть забрать детей себе. Это ужасно! Гарриет? Гарриет лишь рассмеется и скажет, что все мужики — сволочи, дорогая моя, и что нужно просто играть свою роль и получать от них по максимуму, и что я должна держать выше нос и просто жить, как она с Мартином. Кейт? Да, Кейт. Кейт независимая, свободомыслящая женщина, которая делает карьеру и имеет свое представление о жизни. Конечно, она не понимает всех подводных течений брака, но зато хорошо знает и Майка, и меня. После выходных, проведенных в оздоровительном центре, мы почти не виделись, а с тех пор как меня повысили, мы вообще работаем в разных офисах. Но, с облегчением подумалось мне, я ей позвоню. Мне нужно поговорить с кем-то незаинтересованным.