- Уэльса? Мне кажется, или есть что-то похожее, какой-то город уже называется так?

- Не совсем, в другом мире есть Уэльс, поскольку вода – сама по себе портал между мирами, то она не относится к какому-то одному из всех них. Часть людского населения в Уэльсе была затоплена, место считалось гиблым, Грезайн Уэльса заново приказала отстроить город, и с тех пор он принадлежит подводному королевству.

- Здорово! Я бы очень хотела побывать там, – проговорила Алма, запинаясь на каждом слове, делая между ними паузы, тут же она случайно задела ногой подставку для флейт рядом с пианино. Резко подхватив падающий музыкальный инструмент, она аккуратно вернула его на место, одновременно кинув взгляд влево.

- На самом деле, думаю, что красивых мест и на Земле очень много... – тут он прервался, когда услышал тихую мелодию, которую творили длинные и тонкие пальцы девочки. Подняв крышку пианино, Алма начала нажимать клавиши в ритме песни, которую вспомнила в миг разговора о подводном затопленном городе. Связи между музыкой и городом не было, или она просто не могла вспомнить её. Но, так или иначе, это произошло, и словно обретя ещё одни крылья за спиной, Алма легко переставляла кисти над зеброобразной полосой клавиш.

Она что-то начала прошёптывать, слова были очень тихие, попасть в ноты трудно, но большей частью ей удавалось это сделать. Текст закончился, и пальцы набирали последние комбинации. На этих нотах девочка сама пыталась вспомнить эту песню, она помнила мотив, слова, но название, таившееся где-то среди слов, ближе к концу, никак не давалось ей. Как раз таки, конец она плохо помнила, только ритм, могла напеть его, но не произнести слова.

- Очень красиво, что это за песня? – «О, Боже! – простонала Алма молча. – Я сама сейчас думаю об этом, Ланс!».

- Я не помню точно.

- Спой ещё раз, только попробуй громче и без музыки, пожалуйста.

- Не знаю, – девочка отвернулась и скрестила руки на груди, но не от высокомерия или недовольства, вовсе нет, – я не привыкла петь в голос при ком-то. Просто не могу.

- Я не буду строго судить, давай. – Алма посмотрела на него хитрым вопросительным взглядом, мысленно спрашивая: «Что за улыбка? Почему только ей одной ты можешь заставить меня сделать что угодно?!», не опуская рук, она расправила плечи и начала петь после вдоха.

И снова затянулась песня, начиная тихо, девочка убеждалась в том, что не фальшивит, что Ланс не смеётся, а смотрит с удивлением, собрав всё это в кучу, та вылилась в усиление голоса. Так красиво получались отдельные моменты, остальные немного шикарно, теперь, имея в себе силы петь в голос, он так и делала.

Ланс впитывал в себя не слова, а эмоции, вкладываемые в эту песню. И удивлялся тому, как музыка может быть настолько душевной. Теперь любая песня, которая шла из уст эльфийки, повествующая о действии вне чувств, казалась ему противно пустой. А в этой музыке со спокойным ритмом, но которая так касалась сердца... то, что можно услышать в этой песне – выше слов, то, что можно увидеть, превзойдёт любой утренний звездопад, и никакая другая музыка теперь не достойна притронуться к сердцу после того, как его навечно обняли звуки, именно эти!

Алма была готова отказаться от всего, лишь бы эта песня не заканчивалась, и уже не столь важно её название, сама она! И название – лицо книги, человека, песни... как можно заключать бесконечность того, что внутри, в несколько слов, в одно слово?!

Оба очень много чувствовали и невозможно описать всё. Только, когда песня подошла к тому месту, на котором слова в памяти девочки будто обрушивались в пропасть, она резко покраснела и чуть покашляла потому, что в зал вошёл дворецкий – Хромс. Короткая пауза, тот смотрел на Алму, и в секунду не выдержав этого, она опустила глаза.

- Извинете, принц Ланс, вас ждёт владыка Неметон, он у парадного входа. Миссис Алма, владыка Доэлнор ожидает вас там же.

- Спасибо Хромс, – коротко ответила Алма, даже не взглянув на него, она сверлила пол глазами и не подняла их даже, когда дворецкий ушёл.

- Алма, ты прекрасно поёшь! – повисла пауза. – Почему ты молчишь?

- Я не люблю, когда люди слушают, как я пою, ты – исключение, потому что я сама согласилась на это, но он!

- Не волнуйся, что он может тебе сделать за то, что ты поёшь?

- Не знаю, просто, как-то странно чувствуешь себя, тебе становится не по себе, когда поёшь для кого-то или одна, и вдруг заходят люди. Это самое чувство смущения и... – она вздёрнула голову вверх, выдохнула и посмотрела на Ланса.

- Побежали, а то нельзя заставлять владык ждать, – на реакцию Ланса, девочка задала вопрос сама себе: «Что за ухмылка? Снова!», но не смогла никак ответить, больше сказал взгляд.

Пока Доэлнор прощался с Неметоном, уже в последние секунды Алма и Ланс разговаривали очень быстро, чтобы успеть.

- Не хочу, чтобы ты уезжал! Снова всё будет по-старому.

- А по-старому, это как?

- Смогу поговорить только с собой и книгами. Глафнегом конечно тоже, но он не такой оседлый, странник – это неизлечимо, – закатывая глаза сказала она. – А леди Титания Грекнивер и Владыка Доэлнор – политики, им особо некогда со мной возиться, я это понимаю, и не жалуюсь.

- Здесь же дети, в городе.

- Лучшие игры для них – разговоры с птицами и растениями.

- Это не так уж и скучно как ты думаешь. И я вообще не представляю, какое тебя ждёт счастье – ты можешь слушать пение, несущее в себе всё, не имея ничего, в любой момент. Ты прекрасно играешь на пианино, и со всем тем, что у тебя есть ум, интеллект, магия, которой ещё есть куда развиваться, ты утверждаешь, что не сможешь найти себе развлечение.

- ...когда ты в следующий раз приедешь?

- Не знаю, – отвечал эльф, – но не думаю, что мы не встретимся очень долго. Мы ещё точно увидимся!

- Уверен? – язвительно спросила девочка, но не ждала такого ответа.

- Да. Знаешь, ты конечно уже говорила, что у тебя тренировки с Глафнегом и всё такое, но если сможешь, то приезжай сама. Заодно споёшь.

- Я не пою, – решительно ответила девочка.

- О, Алма! Кому угодно рассказывай, но не мне. Ты великолепно поёшь. И главное, теперь я просто не смогу слушать эту музыку, несущую в себе истории. Без песни уже не обойдусь! – он наигранно посмотрел на неё.

- Знаешь, уж если это так, то эмоции в музыке можно найти даже без слов, без этой песни.

Оба услышали финальное «Прощайте» в диалоге Доэлнора и Неметона. Последний миг, и только сейчас Алма так быстро прокрутила всё, что касалось её и Ланса, глаза загорелись.

- Ланс, – прошептала та, сама не веря в это.

- Что?

- А знаешь, я вспомнила! Песня называется «Shape of my heart»...

====== Драконий всадник ======

Алма не видела Глафнега весь вечер. Это была её первая мысль, когда она проснулась. Вторая пришла в миг первого движения – болели мышцы. Это было так тягуче и приятно, что девочка специально выгнула спину полукругом, чтобы пресс растянулся и так приторно заныл. Потом она подумала о том, что было бы неплохо одеться до прихода Глафнега, и быстро вскочила. Удлинённые, ниже плеч, волосы она легко собрала в высокий хвост. На ноги натянула чёрные эластичные легинсы, сверху надела тёмно-серую кофту с воротником под горло и длинными рукавами, дальше была кожаная куртка, такая лёгкая, но, тем не менее, она безумно грела. Это было, кстати, ведь ночью дул ветер. Минуту раздумий прервал стук в дверь.

- Войдите.

- О, – протянул маг, заходя в комнату, – уже встала... и даже оделась.

- Да, – сказала Алма и слегка улыбнулась.

- Тогда пойдём! Не стоит тянуть с тренировками.

Снова колючее поле, но на этот раз занятия начались, как только они покинули город. Обернувшись лошадью, Алма неслась по колючей соломе. Охристая растительность рассекалась её ногами, соловый окрас красиво перекликался с окружающей средой, небо было всё таким же пасмурным.

- На этот раз не тормози! – услышала она командующие слова со спины. – Прямо со мной пять раз вокруг холма!