- Осталось самое простое – зелья, – Лили уже не терпелось вернуться в гостиную к Джеймсу, который закончил свою тренировку еще сорок минут назад.

- Кому как, – Марлин резким росчерком перечеркнула формулы на черновике.

Лили порылась в сумке, ища самостоятельную работу, которую она планировала сегодня доделать, но нужного свитка, к своему удивлению, не обнаружила.

- Нееет, – простонала Эванс, – я ведь сомневалась в последнем рецепте и попросила профессора Слизнорта проверить, а потом забыла забрать… Ничего, – приободрилась Лили, – сейчас быстро сбегаю.

- Сходить с тобой? – предложила Марлин.

- Нет, – Лили стянула с волос резинку, позволяя рыжим прядям рассыпаться по плечам. – Через десять минут вернусь, – она пристегнула к жилетке значок старосты и набросила мантию.

Слизнорта она застала за варкой Костероста – очередной заказ от мадам Помфри. Профессор, что-то мурлыкая себе под нос, пританцовывал возле котла, добавлял ингредиенты и, время от времени, отхлебывал что-то из большой глиняной кружки. Когда Лили, не без удовольствия понаблюдав за этой картиной, побарабанила пальцами по косяку, Слизнорт сначала немного смутился, а потом расплылся в доброжелательной улыбке. Вряд ли был в школе человек, который не знал, что Лили Эванс прочно заняла место любимицы профессора Зельеварения. На младших курсах Лили удивлялась почему, она, а не Северус, который был в сто раз успешнее, а повзрослев, поняла, что Слизнорт, будучи человеком самолюбивым, не хочет признавать, что семнадцатилетний студент порой превосходит своего учителя.

- О, мисс Эванс, чем обязан? – Слизнорт вытер руки о полотенце.

- Моя работа, профессор, – напомнила Лили.

- Да-да, – закивал Слизнорт, – я прочел, весьма недурно, хотя нет, что же это я! Превосходно. Как и всегда. Очень красиво, очень изящно, знаете, почти все известные зельевары мужчины, но, признаю, что только женщина может так тонко чувствовать все мелочи. Мисс Эванс, вы ведь выпьете со мной чаю? Мы все обсудим.

- Профессор, простите, но…

Слизнорт обиженно вздохнул.

- С удовольствием, – поправилась Лили торопливо.

- Чудесно! – профессор хлопнул в ладоши. – Я угощу вас ананасовым вареньем, Лили, клянусь, ничего вкуснее вы в жизни не пробовали!

Со Слизнортом Лили провела еще час. Профессор сначала расхваливал ее работу, потом стал вспоминать своих бывших учеников, расспрашивал о планах Лили на будущее, а девушка, боясь обидеть учителя, поддерживала разговор. Наверное, она бы засиделась и дольше, но Костерост, про который Слизнорт забыл, закипел и с шипением полился из котла. Слизнорт подскочил и побежал к очагу, а Лили поспешила попрощаться.

В подземельях похолодало. Лили, поеживаясь, торопливо шла по пустым гулким коридорам. Выбирая путь покороче, она свернула в узкий, мало кому известный проход, который еще осенью показал Джеймс. Здесь было очень темно, мрачно и неуютно, поэтому Лили ускоряла шаг. Стук каблуков гулким эхом отражался от стен, один из чадящих факелов мигнул и погас. Вопреки всеобщей уверенности в бесстрашии гриффиндорцев, Лили всегда неуютно чувствовала себя в темноте, поэтому почти перешла на бег, уже пожалев о своем решении срезать дорогу. И тут из мрака, прямо ей навстречу, вышли три взрослых парня в слизеринской форме.

- Вы только посмотрите, кто забрел к нам в гости! – Генри Мальсибер, самый рослый, самый крепкий и самый наглый из всей троицы, расплылся в гадкой улыбке.

- Да это же грязнокровка Эванс, – «подсказал» Эван Розье, – известная тем, что служит подстилкой Поттеру!

Первым желанием было влепить Розье пощечину. Но Лили презирала его так глубоко, что не оскорбилась. Поэтому она, не разжимая губ, попыталась пройти мимо, уговаривая себя не обращать внимания на этих уродов.

Мальсибер преградил ей дорогу.

- Уже уходишь? Какая ты необщительная, Эванс, мы вот хотим поболтать, все-таки столько лет вместе учимся, а ничего о друг друге не знаем, – Генри продолжал ухмыляться.

Лили сверкнула глазами и потребовала:

- Дай мне пройти!

Боковым зрением Лили заметила, что Розье медленно заходит за ее спину, отрезая обратный путь.

– А ты ничего, Эванс, я даже близок к тому, чтобы позавидовать Поттеру, – Розье облизал полные губы. Сердце испугано забилось, но Лили все еще старалась не поддаваться панике. – Отвалите! – выкрикнула она. – Иначе я… Рассмеявшись, Мальсибер подошел ближе. – Что ты сделаешь? Снимешь с нас баллы? Пожалуешься Поттеру? Резким и быстрым движением Лили потянулась за палочкой. Пальцы ощутили пустоту в кармане. Внутри все похолодело. Палочка осталась в сумке. А сумка в библиотеке. Ладонь Мальсибера легла ей на талию. Лили шарахнулась от него как от гадюки, врезаясь спиной в Розье. Тот тут же обхватил ее плечи, попытался погладить грудь и прошептал в ухо: – Мягкая… На свет вышел третий слизеринец, до этого хранящий гробовое молчание. Лили узнала Регулуса Блэка. В отличие от своих друзей, он казался безразличным и абсолютно спокойным. – Не знал, что грязнокровки вам по вкусу, – язвительно бросил Блэк. Обернувшись на него, Мальсибер оскалился. – Сейчас и попробуем… На лице Блэка ничего не дрогнуло, он лишь небрежно повел плечом. – Хочешь отобрать игрушку у Поттера? Он так просто это не оставит, – теперь в голосе Регулуса звучали предупреждающие нотки. Отвратительно липкий и жадный взгляд Мальсибера ощупывал ее фигуру, а Розье продолжал крепко держать, медленно ведя ладонью по ребрам. – Расслабься, Блэк, во-первых, мы его не боимся, а во-вторых, мы сотрём девчонке память, она ничего не расскажет. Ты только представь рожу Поттера, когда Эванс найдут голой в одной из квиддичных раздевалок! Кажется, Блэк снова что-то сказал, но Лили не слышала. Улучив момент, она, что есть силы, ударила каблуком по ноге Розье. Тот взвыл от боли. И Лили побежала. Так быстро как не бегала никогда в своей жизни. Но уже спустя несколько секунд сильные мужские руки грубо схватили ее за волосы, а затем прижали к стене. – Какая прыткая, – горячее дыхание Мальсибера опалило губы. – Тихо, Эванс, расслабься, получишь удовольствие, если не будешь дергаться. Изловчившись, Лили ударила его по холеной чистокровной физиономии. – Сука! – заорал Мальсибер, отвешивая ей в ответ тяжелую оплеуху. Лили вскрикнула. Щека тут же полыхнула огнем, а руки Мальсибера шарили по ее телу, растягивая мантию. Она пыталась отбиваться, но на помощь подоспел Розье и больно заломил ей локоть. Регулус, даже пальцем не пошевелив, чтобы им помешать, повернулся спиной, явно не желая в этом участвовать. – Пустите, меня, сволочи, пустите! – закричала Лили в отчаянии, но потная ладонь зажала рот, а коленка попыталась втиснуться между ног. – Заткнись, – шипел Розье, – тебе ведь нравится трахаться с чистокровными, чем мы хуже Поттера. Ай! Генри, эта стерва меня укусила, да ее сейчас… Вдвоем они стали задирать ей юбку, и тут Лили увидела, что далеко-далеко, в самом начале злосчастного коридора, кто-то идет, но не сворачивает, а собирается пройти мимо… – Помогите! – закричала она. Мальсибер снова ее ударил, разбивая нижнюю губу. Незнакомец остановился, помедлил, а затем решительно пошел к ним. – Что здесь… – знакомый гневный голос осекся, а затем удивленно воскликнул. – Лили? Ах, вы, ублюдки! Уберите от нее свои руки! Не дав Розье и Мальсиберу времени, чтобы опомниться, Сириус налетел на них, пылающий от ярости. Он с размаху всадил кулак Розье в живот, тот согнулся пополам, и тут же получил коленкой по носу. Противно хрустнула сломанная кость. Мальсибер выхватил палочку, но не успел ею воспользоваться. Сириус выкрутил ему руку, Генри заорал от боли, а затем на него обрушился град ударов. Бил Блэк со знанием дела, умело, попытавшегося встать Розье стукнул о стену и тот рухнул как подкошенный. Вслед за Эваном на пол полетел Мальсибер. О том, что лежачих не бьют, Сириус наверняка слышал, но останавливаться не стал. Несколько сильных пинков влетели слизеринцам по ребрам, затем по окровавленным лицам. Розье захрипел. – Сириус! Хватит! – закричала Лили. У виска Блэка просвистело заклинание. Машинально выхватывая палочку, Сириус обернулся на третьего противника, быстро выкрикнув: – Экспеллиармус! Палочка Регулуса выскользнула из пальцев хозяина и легла в левую ладонь Блэка. А Сириус шокировано уставился на Регулуса. Встреча с младшим братом охладила пыл Сириуса. Он, тяжело дыша, посмотрел на Лили и хрипло спросил: – Ты в порядке? Они тебе ничего не сделали? Лили отрицательно затрясла головой, размазывая слезы по щекам. А затем бросилась к Сириусу. Он обнял ее, прижимая к себе, погладил по растрепанным волосам, а Лили заплакала навзрыд. – Тише, успокойся, они тебя больше не тронут, – зашептал Сириус успокаивающе, – не бойся, – он заглянул ей в лицо и его глаза потемнели. – У тебя кровь, – Сириус вынул из кармана белоснежный платок, осторожно вытирая разбитую губу девушки. – Кто? – коротко спросил парень, сжимая палочку. – Они сейчас на коленях будут перед тобой ползать, – Сириус зло посмотрел на слизеринцев, скулящих от боли. Лили вцепилась в руку Сириуса. – Не нужно, забери меня отсюда, Сириус, пожалуйста. Давай уйдем, прошу тебя… Не послушав девушку, Сириус снова поочередно пнул слизеринцев, целясь между ног. Те взвыли. Сириус грязно выругался. – Слушайте меня внимательно. Если кто-то из вас еще раз тронет Лили или любую девчонку в этой школе, то продолжить род Мальсиберов и Розье вы сможете только пальцем, ясно? – наклонившись, он схватил Розье за волосы. – А после того как я оторву ваши жалкие отростки, я сдам вас Дамблдору или сразу мракоборцам. И только рискните кому-нибудь трепануться о том, что сегодня случилось! Мне плевать на ваших родителей и их связи. Клянусь, ваши трупы найдут в Запретном Лесу. Пошли вон! Перепуганные до полусмерти и избитые слизеринцы, едва держась на ногах, поспешили убраться прочь, бормоча сквозь зубы проклятия. Снова вернувшись к Лили, Сириус направил на нее палочку, прошептал заклинание, ранка на губе тут же затянулась, а ссадина на щеке исчезла. Собственных сбитых в кровь кулаков Сириус словно не замечал. Он посмотрел на брата. Бледный как мел Регулус попятился. – Теперь с тобой, – угрожающе начал Сириус. – Ты никогда не был особо принципиальным, но я даже не подозревал, что ты опустишься до такого… Что ты собирался делать? Уйти? Смотреть? Или, может быть, поучаствовать? – Сириус говорил очень тихо и спокойно, но от этого было еще страшнее. На мертвенно-белом лице Регулуса полыхнул лихорадочный румянец. – Я бы не стал об нее мараться, – он посмотрел на Лили так, словно перед ним был отвратительный таракан. Сириус сжал пальцы на палочке так крепко, что они хрустнули. – Гаденыш, – прошипел он, – извинись перед ней! Извинись, пока я не заставил тебя это сделать! – щеки Сириуса тоже загорелись. Они оба выпрямились, расправляя плечи, впились в друг друга взглядами одинаково синих глаз, казалось, что воздух заискрился от напряжения, а потом младший Блэк прищурился. – Слушай, а что ты так за нее беспокоишься? – надменно спросил он. – Или вы с Поттером все на двоих делите? Не выдержав, Сириус замахнулся и ударил брата по лицу. Регулус схватился ладонью за скулу, вытаращив на Сириуса глаза. – Закрой рот, Рег! – рявкнул Сириус взбешенно. – В какого же урода ты превратился… В глазах Регулуса неожиданно блеснули злые слезы. – Ты все-таки выбрал их! – закричал он обвинительно. – Их! Ты даже стал думать как они! – Я всегда так думал, дурень! Но Регулус только замахал руками. – Ты предал не только нашу семью, ты предал все, чему нас когда-либо учили, ради глупых гриффиндорских лозунгов! Ты променял меня на своих друзей! Сириус перебил его. – Это не так, – твердо сказал он. – Тебя я никогда не бросал. Ты мой брат. Я… черт, неужели ты не понимаешь, что я о тебе беспокоюсь! Твои дружки скоро вляпаются в дерьмо по уши, я не хочу, чтобы ты тоже… – А это моё дело, ясно?! Моё! Ты пропустил мой последний день рождения и поэтому, наверное, не в курсе, что я теперь совершеннолетний! Поэтому хватит мне указывать. Я взрослый! Вздохнув, Сириус швырнул брату его палочку. – Взрослый? – переспросил он насмешливо. – Тогда покажи мне, какой ты взрослый. Если тебе не слабо. Давай. Клянусь, Регулус, я выбью из тебя эту дурь, – он шагнул к брату. Отшатнувшись, Регулус вдруг жутко улыбнулся, закатал рукав рубашки, открывая предплечье, и поинтересовался. – Вот эту? Сначала Сириус не поверил. Тряхнул головой, присмотрелся, и только потом его лицо окаменело. У Регулуса же подрагивали губы, он смотрел на старшего брата с вызовом, явно собираясь продолжить ругаться. Лили, прижавшись к стене, боялась даже дышать. А потом Сириус сказал самую страшную вещь, которую Лили когда-либо слышала в своей жизни. – Лучше бы ты умер. Кожа под Черной Меткой побледнела еще сильнее. А Сириус, который только теперь вспомнил, что Лили все еще здесь, обратился к ней обыденным тоном. – Пойдем, я провожу тебя до гостиной. Не замечая отчаяния в глазах брата и не дожидаясь, пока Лили ответит, Сириус сжал пальцы на ее локте и потащил за собой. Он шел быстро, ни разу не оглянувшись, Лили едва поспевала следом. Вряд ли Сириус вообще понимал, куда он идет, перескакивая через ступеньки, потому что свернул не к гриффиндорской башне, а в какой-то глухой закоулок, ведущий в тупик. Тяжело дыша, Сириус повернулся к ней. – Ты ничего не видела, Эванс! Если об этом кто-нибудь узнает… Черты его лица скрывал полумрак, глаза потемнели и казались почти черными, Сириус тяжело дышал и смотрел на нее в упор. – Нет, Сириус, мы должны что-нибудь сделать, помочь ему! Сообщить твоим родителям или Дамблдору, они придумают что-нибудь и… Она вскрикнула, потому что Сириус схватил ее в охапку, резким рывком прижал к холодной стене, а затем его кулак стукнул по камню в каком-то жалком сантиметре от головы Лили. Блэк склонился к ее уху. – Я не люблю объяснять дважды, – зашептал он. – Ты. Никому. Не скажешь. – Я н-н-никому не скажу… – пролепетала Лили дрожащим голосом. – Даже Джеймсу, поняла? – Д-да… клянусь… никому… Сириус убрал руки. Перепуганная едва ли не сильнее, чем полчаса назад, когда она отбивалась от слизеринцев, Лили отошла от Блэка на несколько шагов, обнимая себя за плечи и стараясь унять дрожь. – О том, что пытались сделать эти ублюдки, тебе лучше тоже помалкивать. Ты ведь не хочешь, чтобы Джеймс их убил? О, Эванс, ты видимо все еще не до конца понимаешь, на что он пойдет ради тебя, – нервно рассмеялся Сириус, заметив, как она побледнела. – Если они осмелятся косо на тебя посмотреть или будут распускать языки, сразу обращайся ко мне. Я их на Гремучей Иве вздерну. В тоне Сириуса звучала уверенность человека, привыкшего к тому, что к его словам прислушиваются, что эти слова уважают, что его просьбы и советы, больше напоминавшие приказы, исполняют. Но впервые за этой бравадой, Лили удалось разглядеть то, что Сириус обычно тщательно прятал. Он был панически напуган, растерян, практически раздавлен и не знал, что делать дальше. На манжетах его рубашки темнели бурые пятна, на разбитых костяшках засыхала кровь, а привычно красивое лицо было перекошено. – Сириус… – А сейчас тебе лучше уйти! – рявкнул Сириус. Позже, уже после школы, Лили узнала, что в такие моменты к Блэку лучше не лезть. Но сейчас она очень хотела помочь. Осторожно коснувшись плеча Сириуса, Лили начала: – Ты только успокойся, Сириус, – она тщетно пыталась подобрать слова. – Я понимаю, что ты чувствуешь… Блэк снова саданул кулаком по стене. – Не понимаешь! – заорал он. – Ты даже представить себе не можешь, что я сейчас чувствую! Я ненавижу своих родителей… – Не говори так, – не сдержалась Лили. – Буду! Потому что это правда! Они шестнадцать лет превращали мою жизнь в ад, и если бы я не свалил из этого проклятого дома, то уже бы повесился! С самого рождения я должен был подчиняться чертовым правилам: говорить то, что от меня ждут, делать то, что обязан, стать тем, кем они хотят! Ты наверняка слышала, что Блэки двинутые чистокровные фанатики? Так вот, это правда! И про браки между братьями и сестрами, и про детей-сквибов, которых душат подушками в собственных постелях их матери, про древние книги, написанные кровью на человеческой коже, про кубки для вина из черепов, про страшные родовые проклятия и про кучу других вещей, от которых у нормальных людей волосы дыбом встают! Знаешь, мою семью страшно бесило то, что я не хочу быть таким как они. Уже за первую неделю каникул моя мать умудрялась выдолбить мне весь мозг, объясняя, как я их позорю и какой я неблагодарный сын, – Сириус перевел дыхание. – Если бы меня не было, то ей бы жилось гораздо легче. Им всем было бы легче. Я – пятно на блестящей репутации рода Блэков. И когда я возвращался из Хогвартса, они все обращались со мной как с последним дерьмом. Но знаешь, это еще ничего, когда мать отвешивала мне затрещины или хлестала палочкой по ладоням, хуже, когда все они делали вид, что я вообще не существую. И единственный человек, для которого я хоть что-то значил – мой брат! А теперь Регулус целует задницу Волан-де-Морту и называет меня предателем. Поэтому, Эванс, не смей даже думать, что понимаешь, каково мне сейчас! Вывалив все это на шокированную и притихшую Лили, Сириус сел прямо на пол, обхватывая ладонями голову. Жалость, в которой Блэк сейчас нуждался меньше всего, подступала к горлу. По щеке поползла жгучая слеза. Лили сжала губы, набираясь решимости, вдохнула, а затем опустилась рядом с Сириусом. Несмело опустила ладонь на его спину, опасаясь, что Сириус сейчас ее отшвырнет. Но Блэк вдруг уткнулся ей лбом в плечо. Жест вышел таким трогательным, полудетским и беззащитным, что Лили сначала даже дышать перестала, а затем обхватила шею Сириуса, притягивая его к себе. Так они долго сидели не шевелясь, пока не начали затекать суставы, а затем Сириус глухо произнес. – Это моя вина. – Нет, не твоя. Ты же только что говорил, что твои родители… – Они тоже. Но я все эти годы… я редко думал о Реге. Я хотел оказаться подальше от всего, что связано с моей семьей, а Рег всегда был причиной вернуться и я боялся, что… – Сириус потер глаза. – Ладно. Хватит. Когда-то я уже сделал свой выбор. Теперь он сделал свой. Нам лучше пойти в башню, пока Сохатый не открыл карту и не увидел, что мы с тобой уединились в укромном закутке только вдвоем, – Сириус поиграл бровями, набрасывая на себя прежнюю непрошибаемую бронь. – Все нормально, Лили. Не нужно так на меня смотреть, хорошо? На пути к гостиной они встретили когтевранских старост, дежуривших в коридоре. Увидев студентов, нарушивших комендантский час, они сначала окликнули их, но потом, узнав Лили, кивнули, покосились на Сириуса и неторопливо пошли дальше. Джеймс лежал на диване у камина, читал свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Но как только дверной проем захлопнулся, Поттер живо повернул голову. Карие глаза прищурились. Джеймсу хватило пару секунд, чтобы заметить на лице Лили следы недавних слез, ее спутанные волосы и пуговицу на вороте блузке, висящую на одной нитке. Быстро взглянув на Сириуса, Джеймс подскочил. – Что случилось? Игнорируя вопрос, Блэк пересек гостиную, направляясь к лестнице. – Эй! – возмутился Поттер. Даже не обернувшись, Сириус отмахнулся. На самом деле, больше всего Лили хотелось запереться в спальне, чтобы избежать необходимости отвечать на вопросы. Хмурясь, Джеймс подошел к ней, коснулся щеки, внимательно и пытливо всматриваясь в лицо. С трудом справившись с желанием броситься в его объятия – единственное место, где она всегда чувствовала себя в безопасности, – Лили опустила ресницы. – Все нормально, Лили? – голос Джеймса напрягся. – Где вы были? Я видел МакКиннон часа два назад, она сказала, что ты пошла к Слизнорту и не вернулась. И что это с Блэком? Он подрался? – проницательно заметил Поттер. – Лучше сам у него спроси… – она осторожно освободила свои пальцы из ладони Джеймса. – Я устала, Джим, мне нужно отдохнуть. Все хорошо, – она фальшиво улыбнулась. Джеймсу это не понравилась. И вряд ли он ей поверил. – Ладно. Я спрошу, – резко сказал он. – Тогда спокойной ночи. Лили потянулась к его щеке, но Поттер сделал вид, что он этого не заметил. Он отвернулся и, подумав, тоже пошел в спальню, оставив Лили растерянно стоять посреди гостиной.