Ветру в косы бессмертник вплету я – Пусть он флейтой своей поет. А в груди твоей сердце бунтует Так похожее на мое. Саша Бес

Джеймс Поттер

Жизнь невероятно прекрасна!

С такой мыслью Поттер жил уже вторую неделю. Он с удовольствием просыпался, с удовольствием чистил зубы, одевался и сбегал вниз в гостиную, чтобы пожелать доброго утра рыжеволосой девушке, смущенно краснеющей от его поцелуев. Джеймс старался каждую свободную минуту проводить рядом с Лили, тем более теперь для этого у него был официальный повод.

Поначалу парню казалось, что ему просто снится какой-то невероятный сон, и скоро неизбежно вернется реальность. Но время бежало, а Лили была рядом. Джеймс привыкал к вкусу её губ, мягкости рук, к её заботе и теплоте. Раньше он не раз представлял себе, каково это – быть рядом с Эванс, но все оказалось в тысячу раз лучше. Поттер отправил письмо родителям, сообщив, что на рождественские каникулы хочет познакомить их со своей девушкой. Тот факт, что до Рождества было аж целых полтора месяца, Джеймса совсем не смущал: теперь он был уверен, что с Лили у них все будет хорошо. Обладая неуемной фантазией, гриффиндорец изо всех сил старался каждый день удивлять возлюбленную. Осторожно, боясь кого-нибудь ненароком разбудить, он каждое утро пробирался в девичью спальню и оставлял на тумбочке Эванс цветы. Он водил Лили по замку, показывая многочисленные загадки и тайны Хогвартса. Присылал ей пакеты с шоколадом, и отмахивался, когда Лили шутила, что скоро не сможет проходить в дверь. Рисовал на школьных стенах ее инициалы, и после сам же их стирал под строгим наблюдением Филча. Но ведь отработки – сущие мелочи! Когда Лили трепала Джеймса по волосам и прижималась щекой к его щеке, он был готов хоть каждый день мыть эту самую стену! Тонкие руки обняли сзади за талию, и Джеймс повернулся, вдыхая аромат рыжих волос. – Доброе утро, Лили, – шепнул он. Лили в ответ прижалась крепче и улыбнулась: – Привет. Как спалось? – Мне снилась ты, – легкий поцелуй в висок – и, взявшись за руки, они стали спускаться на завтрак. – И что мы делали в твоем сне? – Эванс лукаво посмотрела на Джеймса. Зеленые глаза блеснули, губы приоткрылись... Поттер не выдержал и прижался к ним длинным поцелуем. Он знал: сейчас Лили будет мило сердиться и говорить, мол, целоваться на публике неприлично. Но она ответила ему, и Джеймс тут же решил, что завтрак не так важен. Важны были только пальцы, касающиеся его шеи, и легкий вкус мяты от её зубной пасты. – Что-то вроде этого, – усмехнулся он, немного лукавя, когда Лили отстранилась, вспомнив о своих принципах. – Пошли завтракать, – она погладила его по лицу, а Джеймс, дурачась, попытался поймать ртом прохладные пальцы. Идти на занятия не хотелось. Джеймсу казалось, что учеба только мешает проводить им время вместе. Он постоянно пересаживался к Лили за парту, а преподаватели, словно сговорившись, дружно отправляли его обратно к Сириусу или Римусу, ворча, что Поттер мешает Эванс заниматься. Лили делала уроки, а Джеймс смотрел на неё, опускал голову на колени, расплетал убранные в косу волосы. Девушка смеялась, отбрасывала пергаменты, потом притворно ругалась и отгораживалась стеной из книг, а Джеймс пускал книги летать по всей комнате. Парню хотелось, чтобы она уделяла свое время только ему. Джеймс заулыбался, вспомнив вчерашний вечер. Флитвик раздал написанные накануне контрольные работы. Джеймс свою сразу же сунул в сумку, даже не посмотрев: он был уверен в успехе. Лили, наверное, подумала так же, потому что только вечером, перебирая пергаменты, она вдруг, хлопая глазами, ошарашено уставилась на один из листов. – Ты что? – Джеймс положил ей голову на плечо. Ресницы Лили задрожали. – Лили, – он испугался,- ты что, девочка? Лили надула губы и ткнула пальчиком в оценку. Джеймс глянул и рассмеялся: под эссе стояло «отвратительно». Лили, услышав смех, отпихнула парня от себя и сердито сверкнула глазами. – Над чем веселишься, Джеймс Поттер? – Лили, из-за этого реветь? Ерунда же, подумаешь, – он снова прижался к ней. – Конечно, у тебя-то все прекрасно, – Лили рассердилась ещё больше и хлопнула Джеймса учебником. Поттер призвал из комнаты свою сумку, порылся в ней, выудил собственное сочинение – и снова рассмеялся. «Списано у мисс Эванс», – гласил тонкий почерк Флитвика, а чуть ниже красовался огромный жирный «тролль». Лили вырвала пергамент и несколько секунд его рассматривала. – Чудесно. Просто замечательно. Ты ещё и мои эссе втихаря таскаешь, – она отвернулась, но Джеймс все же успел уловить улыбку в уголочках губ. – Это ты! Ты тогда спрятал все мои учебники и убедил, что контрольную перенесли. – Лили, я таскаю твои эссе с первого курса, – Джеймс взял её за руку. – Твоя оценка не самое страшное. – Может для кого-то, – произнесла Эванс с нажимом, – и не самое страшное, а у меня это первый незачет за семь лет. Вот зачем я тогда тебя послушала… – Наверное, потому что я гораздо лучше, чем скучные домашние задания. Лили склонила голову и посмотрела на парня. Джеймс скорчил умильную физиономию. Эванс взяла эссе, направила на него волшебную палочку и сердито велела: «Вспыхни». Джеймс обнял девушку, пытаясь поцеловать. Она прятала губы, смеялась, уворачиваясь и отбиваясь от него. Но потом сдалась и обвила шею, продолжая бормотать время от времени: «Все равно ты виноват». Стоит ли говорить, что Флитвик с тех пор зорче других следил, чтобы эта парочка рассаживалась в разные концы класса? Джеймс повздыхал и вернулся на свое привычное место к Сириусу. Склонный во всем искать положительные моменты, Джеймс подумал, что, возможно, это к лучшему. Как-никак Лили, в отличие от Поттера, привыкла заниматься основательно, не пытаясь за одну ночь проглотить годичный материал. Да и Сириус уже давно ворчал, что «друзей на девчонок не меняют». Лили с этой парты было видно очень хорошо, и Джеймс, подперев кулаком подбородок, следил за бликами солнца в её волосах. Сегодня провести вечер с девушкой он не мог. Бродяга заявил, что давно пора устроить мародерский, чисто мужской вечер с огневиски. *** Сириус, Питер и Римус уже ушли, а Джеймс задержался, заметив Лили у камина. Приблизительно через полчаса она чмокнула его в нос и отправилась спать. Время подходило к одиннадцати; Джеймс, вспомнив, что мантия-невидимка осталась у Сириуса, решил пройти к Выручай-комнате через коридоры нижнего этажа. Здесь была меньшая вероятность встретить патруль старост или – упаси Мерлин! – Филча. Со старостами хотя бы договориться можно, а вот завхоз после истории с исписанными стенами явно точил на него зуб.

Размышляя, как сказать Лили о планах на Рождество, Джеймс не сразу заметил чуть сутулую фигуру, идущую прямо на него. Ах, да, недалеко отсюда лаборатории, а это – Нюнчик, в очередной раз проводивший вечер в обнимку с котлом. Теперь, когда Лили почти всегда была с Джеймсом, слизеринцу наверняка приходилось тяжко. Выглядит, как будто его пережевали, а потом выплюнули.

Благородно решив, что лежачего не бьют, Джеймс собрался пройти мимо. Но Снейп остановился посреди коридора и перегородил ему дорогу. Джеймс вздохнул, все ещё надеясь ограничиться устной перепалкой. – Здравствуй, Нюнчик, – небрежно бросил Поттер и попытался обойти слизеринца. Тот сделал шаг вместе с ним.

Джеймс медленно начал раздражаться. Видит Мерлин, он не хотел…

– Слушай, Нюня, я бы с удовольствием с тобой поболтал и обсудил последние новости, но я спешу, – Поттер развел руками и сокрушенно вздохнул.

– Тебе все-таки придется уделить мне пару минут, – спокойно сказал Снейп. Слишком спокойно, но Джеймс не обратил внимание. Уж очень ему хотелось сейчас оказаться в другом месте. Его давно ждали. – Знаешь, Поттер, я хотел дать тебе совет, – даже чуть ласково продолжал тем временем Снейп, – отвали от Лили и не смей даже смотреть в её сторону. Все добрые намерения Джеймса словно рукой сняло. Он почувствовал, как начинает накатывать раздражение, то самое, что заставляет Поттера терять над собой контроль. – Во-первых, это не твое дело, придурок. Во-вторых, у нас, если ты не заметил, отношения. В-третьих, – Джеймс презрительно посмотрел на недруга, – помыл бы ты голову, наконец. – Все-таки ты тупой, раз не понимаешь. Такой, как ты, не должен находиться рядом с ней, – Снейп тоже начал раздражаться. Джеймс же, следя за рукой, которую тот держал в кармане, сгруппировался, отходя чуть влево, чтобы обеспечить себе больше свободного пространства. – А кто должен, ты, что ли? – фыркнул Джеймс. – Ты себя в зеркало видел, урод носатый? Что ты можешь ей предложить? Жалкую съемную квартиру и свое пособие по безработице? – сейчас он знал, что бьет по самым больным местам слизеринца. – Ах, прости, я забыл, твой новый хозяин наверно поможет устроиться. – Петрификус Тоталус! – заорал Снейп, но Джеймс ловко отскочил в сторону и отразил заклятие. – Как всегда мимо, Нюниус, – издевательски усмехнулся Джеймс. – Она быстро поймет, какое ты дерьмо, Поттер! – Да? А мне кажется, я её вполне устраиваю. – Это тебе только кажется! Прахья Эмендо! Джеймс упал на пол, перекатившись вправо. Заклятие пролетело в миллиметре от его головы, даже перед глазами искры запрыгали. Что это за гадость, которой он в него кинул? Джеймс поднялся, продолжая улыбаться. Эта улыбка бесила Снейпа больше всего. Поттер потряс рукав мантии, словно смахивая пыль. – Это все на что ты способен? Скажи, а ты что, правда думал, что из нас двоих Лили выберет тебя? – Джеймса уже несло так, что его не смог бы остановить табун кентавров. – Ты же ничтожество! И знаешь, что?! – он замолчал, размышляя пару секунд, стоит ли говорить следующую фразу. В висках бешено стучал адреналин, заставляя принять решение. – Она. Меня. Любит. Снейп стал зеленым, под цвет галстука. Наверное, Джеймс сам очень хотел поверить в свои последние слова, они прозвучали невероятно убедительно. Лили ничего подобного не говорила, но Снейп, кажется, принял их за правду. – Что ещё придумаешь, Поттер? – прошипел он с лютой ненавистью. Джеймс улыбнулся ещё счастливее. – Она. Сама. Сказала. Лю-би-мый, – он выделил последнее слово особенно мягко. – Релашио! – по коридору полетели молнии. В этот раз Джеймс не успел пригнуться и один из лучей полоснул его по плечу, пронзив электрическим разрядом. – Репелло!