Макияж стерся, впрочем, никакая вода и непогода не смоет следы вмешательства чернил Автора, а Круэлла лишь красит губы сильнее, даже, кажется, ровно. Маленькая победа, означающая, что все далеко не так плохо, как показалось ей в первые минуты после возвращения в сознание.

В номере душно, и алкоголь, бурлящий в венах, только усиливает это. Круэлла сменяет теплый халат на легкий, шелковый, завязывая пояс и расправляя крохотные складки ткани. Подходит к окну, схватив со стола конфету, чтобы хоть немного преодолеть тошноту. Ни черта не помогает, максимум на что ей приходится надеяться – что конфета приглушит невыносимый запах со рта. Она усиливает этот эффект жвачкой с ароматом ментола, лежащей тут же, на столе (вероятно, зная, что запоя не избежать, позаботилась о себе заранее) и катает шарик меж зубов. Шум, который досаждал ей раньше, сейчас стал кричаще-явным. Круэлла нахмурилась: да что там такое? В коридоре причитает бабка-волк, страдает по какой-то «несчастной девочке». Наверное, свою юность вспомнила. Распахнув шторы, Круэлла видит добрую половину города, орущего и гудящего как улей, и брезгливо морщится: опять какая-то ерунда случилась. Очередной злодей заехал в город, что ли, или драконы на него напали, что все так гудят? Вой сирен заставляет Де Виль схватиться за голову, зажав уши руками. Ох, кажется, из ушей кровь пойдет сейчас, если эти нелюди не успокоятся! В коридоре вопли, на улице гул. Как они смеют, и именно тогда, когда она так страдает?

Она попыталась сделать вид, будто ничего не происходит, легла на кровать и даже открыла книгу, не смотря на прыгающие строчки перед глазами. Не помогло. Не спасли даже наушники и музыка на телефоне. Шум и гул нарастал, на улице, кажется, бушевал Армагедон, автомобили гудели, как сирены, а крики, что она слышала, сообщали о том, что в Сторибруке очередное ч\п.

- Да что там происходит? – Круэлла встала, снова открыла шкаф с гардеробом, пытаясь попасть в рукав шубки, и поспешила выйти из номера, но… цепкие пальцы Румпельштильцхена до удушения схватили ее горло, не давая даже пошевелиться. С внезапно взявшейся откуда-то, почти звериной силой, он приподнял ее от пола и перед глазами мелькнул его жестокий оскал:

- Если бы я знал, что однажды ты сделаешь это, я бы удавил тебя еще в первую встречу, падаль!

Цвет его лица сложно было описать словами, хотя бы потому, что в природе нет такого оттенка красного, какой отразился на коже Темного. Круэлла смотрела на него, широко распахнув глаза, лишенная возможности ответить, как-либо защититься и даже малейшего понимания того, что случилось.

Цепкие пальцы Голда давят кадык и она задыхается, жадно глотая последние остатки роскоши и чувствуя, как перед глазами все плывет. Потому, голос ворвавшегося шерифа Прекрасного она уже слышит будто из тумана:

- Перестаньте душить подозреваемую!

Кажется, Дэвид все же оторвал Румпельштильцхена от своей жертвы, а Снежка подносит ей стакан воды, которую Де Виль жадно выпивает почти залпом не была настолько благодарна этому семейству, как в эту секунду.

- Спасибо, дорогой, - отхаркиваясь и плюя слюну прямо на пол, все еще чувствуя нехватку воздуха, благодарит она, но едва лишь поднимает взгляд на шерифа, как он ловко сковывает ее запястья наручниками:

- Круэлла Де Виль, вы подозреваетесь в убийстве Белль Голд.

Что? Круэлла переводит непонимающий взгляд с Прекрасных, на стоящих тут же Эмму и Киллиана. Это шутка? Они сошли с ума? Это все ей снится?

- Что? – только и может выдавить вслух Де Виль и отшатывается при виде черного дула в руках Точенного подбородка, что направлено прямо ей в лицо.

Всякое сопротивление бесполезно. Она под прицелом.

========== Глава 56. Сложно верить лгунье ==========

Она смотрит на всех поочередно – на явно осуждающую ее Белоснежку, у которой в глазах столько ненависти, что вряд ли Круэлла сейчас смогла бы соперничать с нею, на Точенный подбородок, который, очевидно, решил проявить характер и показать, как он крут, на Эмму, что уставилась в стену и хмурит брови, уродуя лоб огромной складкой, на Киллиана, который явно не понимает, что делает здесь, но преданно держит свою подружку за руку, будто она отчаянно нуждается в поддержке.

На самом деле единственным человеком, которому сейчас действительно нужна поддержка, является она, Круэлла. Но, увы – она слишком хорошо знает, что ей никто не поверит. Как знает и то, что улики против нее кто-то очень хорошо подделал.

- Я буду говорить только с твоей дочерью, Точеный подбородок, - довольно дерзко как для себя, и точно слишком дерзко как для арестованной, бросает она и некоторое время они с Девидом просто борются одними глазами. Впрочем, она выигрывает и, кивнув, Прекрасный встает со своего места, а Круэлла вальяжно размешается в кресле так, будто сидит не в полицейском участке, а на троне.

- Со мной, ты тоже поговоришь, дорогуша, - впервые за все время, что ее здесь держат, заговорил Румпельштильцхен.

Он стоит, повернувшись к окну, и ссутулился так, что кажется, будто его плечи никогда больше не расправятся. Когда их взгляды встречаются, Круэлла одарена порцией ненависти, которую вряд ли получал кто-либо от нее самой.

Конечно, если бы в этом крохотной комнатенке не было столько людей, он давно бы удушил ее собственными руками. Понимание, что он имеет право сделать это, не уменьшило ненависти Круэллы к нему, скорее, усилило. В конце концов, она по-прежнему была влюбленной в него женщиной, которую он снова обманул. Все остальное для нее не имело никакого значения, ведь, разве ее когда-нибудь интересовали простые смертные? Потому, в ответ на его вопрос, она медленно качает головой из стороны в сторону:

- Нет, дорогой. Боюсь, нет. У меня нет такого желания.

Посмотрев на Прекрасных с откровенным вызовом, Круэлла перебрасывает ногу за ногу:

- Я жду, когда вы уйдете, дорогие.

- Я не уйду! – снова встревает в разговор Голд. – Хочу смотреть тебе в глаза, когда ты будешь лгать, дорогуша.

- О, я уверена, ты получишь много удовольствия, - она усмехается с откровенной издевкой, - дорогой.

- Не долго, хорошо? – бросив встревоженный взгляд на Эмму, просит Точеный подбородок. – Пойдем, - Снежка взята под руки и покорно идет следом за муженьком, пару раз оглянувшись для порядка.

Впрочем, даже когда чета доблестных героев покинула участок, Круэлла говорить не хочет. Испепеляющий взгляд Румпеля только добавляет ей дерзости: ее дела плохи, зато он страдает. Есть за что поблагодарить убийцу.

- Говори, я слушаю! Киллиан не уйдет – вырывает ее из плена мыслей Свон.

- Как пожелаешь, дорогая – пожала плечами Де Виль. Облокотившись на стол локтями, она абсолютно ледяным тоном начинает:

- Я не буду отрицать, что у меня был мотив. Но я отрицаю то, что могла убить по такой глупой причине, как беременность от неверного мужа, - она внимательно смотрит на Румпеля, - и лживого любовника. Я убиваю ради забавы. Убивать книжного червя мне веселым не показалось, иначе она давно была бы мертва. Вполне возможно, тогда, когда у нас снова началась интрижка с Голдом. Чтобы не мешалась на пути.