- Конечно, твое, Круэлла.

- Я, наверное, могла бы тебе рассказать какую-то ирландскую сказку, или английскую, но я их не знаю, к сожалению, дорогой, так что извини.

- Ничего. Я это как-нибудь переживу – он играет с ее волосами, накручивая пряди на палец. Волосы у Круэллы поразительно мягкие и шелковистые. Раньше он думал, что они жесткие, точнее, старался себя в этом убедить, чтобы не испытывать ломку в пальцах, всякий раз, когда вспоминал, как их касался.

Круэлла снова оживилась:

- Зато я могу рассказать отличную сказку о девочке, которая очень любила убивать, грохнула родителей и двух отчимов и замахнулась на глупого Автора, за что и поплатилась. Хочешь, дорогой?

- Нет. Потому что ты не хочешь. Перестань себя травить этими воспоминаниями. Ты злодейка и психопатка. Это и так понятно. Но от того, что ты начнешь ностальгировать по отнятой у тебя способности убивать, легче тебе не станет, Круэлла, уж поверь. Да и что толку страдать? Герои, пока они живы, никогда не дадут нам, злодеям, быть счастливыми.

- Ты какой-то очень сентиментальный злодей, дорогой – ворчливо произнесла Круэлла, тем не менее, преданно заглядывая возлюбленному в глаза. - Сентиментальный Темный.

Он смотрит на нее несколько секунд не мигая, а затем равнодушно пожимает плечами:

- Пусть так. Я никогда не хотел быть злодеем. Просто хотел быть с женой и защитить сына. Иного выхода, кроме как принять Тьму, у меня не было. Сына я все равно не уберег, но за это время понял, что Темное искусство – единственное, что меня может защитить в этом городе, напичканном магией, которым хочет править всяк, кому не лень. Я пытался быть частью семьи. Стать дедом для своего внука и хорошим другом для той, что мне его родила. Но мне не позволили. Семья Прекрасных – элитное общество, дорогуша. Туда пускают только по пропускам. Мы можем их купить, но какой в этом толк, если самые потаенные двери всегда будут для нас закрыты? Так что, уж лучше я буду старым добрым злодеем, чем последним в ряду избранных в этом мерзком месте.

Он все говорит и говорит, не замечая, как напряглась Круэлла. Ее снова начал бить озноб, а плечи сжались в какой-то болезненный комок. В конце концов, она же и прервала раздумья Голда, резко сев в ванной, будто что-то вспомнила.

- Дорогой?

- Что такое?

Она бросает на него полный вины взгляд. Кусает губу, пока на ней не выступила кровь. Дышит как человек, которого привалило бетонной трубой, тяжело и часто. И почему-то особо тщательно изучает свои руки. Он вынужден повторить свой вопрос, чувствуя, что Круэлла вновь куда-то от него уплывает:

- Так что случилось? Ты хочешь мне что-то сказать, дорогуша?

Она бросает на него еще один умоляющий о прощении взгляд, а потом разом выдает, выдыхая слова вместе с воздухом из своего горла:

- Дорогой, Артур и я хотели тебя убить. И завладеть городом. Точнее, Артур все еще хочет, а я нет. Но хотела. Потому что злилась. Ты приходил ко мне, оскорблял меня и вообще мне надоели все эти игры. Я пытаюсь убедить его оставить эту затею, но кажется, этот чертов псих серьезно настроен. Почуял власть и не отступает. Что ж вы, мужчины, все так на власти помешены?

Она сокрушенно молчит, глядя на свои руки. Это признание далось ей нелегко, и она явно готова к любой его реакции, кроме той, что последовала в следующую минуту.

Румпель просто привлекает ее к себе обратно, окутывая теплом. Она смотрит на него в немом изумлении, спрашивая взглядом, понял ли он, что она сейчас ему рассказала, действительно ли до него дошло, и Темный маг только улыбается – может, чуть иронично, но без тени издевки на губах,

- Я знаю, Круэлла.

- И что? Ты не хочешь меня уничтожить? Готов сказать мне снова, что любишь?

- Да - просто кивает он. - Я знал, на что иду, когда полюбил тебя.

- Но откуда? Мы же были такими осторожными!

- Для всех- да, но у Темных везде глаза и уши. Неужели ты правда думала, что сможешь обвести меня вокруг пальца, а, мисс Де Виль?

Он уже просто издевается, неприкрыто смеется над ней. Круэлла не знает, что ей сделать. Хочется его ударить, да вот не за что только, разве за то, в чем она сама виновата. Чертов хитрющий крокодил, как бы она не старалась, а он все равно всегда выходит победителем! Что за черт!

- Ну, я хотя бы постаралась – вздохнула она, признавая свое поражение.

- Знатно постаралась, дорогуша, да. Хвалю. Я почти купился.

- Прости. Но ты вел себя как свинья. Со мной так нельзя. Я просто хотела преподать тебе урок, дорогой – задохнувшись от возмущения и нахлынувших снова ужасных воспоминаний, пытается отбиться от него Круэлла.

- Да я и не обижаюсь, - с деланным равнодушием в голосе ответил он, - у тебя были на то основания. И мне кажется, пора привыкнуть к тому, что мы всегда стараемся прикончить друг друга. Я, кстати, тоже хотел тебя убить какое-то время. Злился на себя за то, что к тебе чувствую. Потом понял, что это бесполезно – даже если я убью тебя, все равно буду любить. Любить труп в мои планы, дорогуша, как-то не входит. Так что – в расчете.

Румпель еще раз коротко целует ее в висок.

- А что будет с Артуром? – после недолгой паузы спросила она. – Он ведь все еще в городе и не оставил своих планов. Меня он точно не послушает, так что, даже не знаю, как его можно остановить.

- Это моя забота, Круэлла. Я все устрою.

Ледяные нотки, прозвеневшие в голосе Темного, не заставили Де Виль сомневаться в искренности этих слов. Она тут же мысленно представила, какой наряд наденет, когда все будут хоронить такую важную персону, как король древнего Камелота.

- И что? Даже не усомнишься, что я могу проиграть, дорогуша? – читая ее мысли, спросил Румпель.

- Нет. Потому что ты никогда не проигрываешь.

Если бы можно было остановить этот момент, Круэлле бы хотелось, чтобы он длился вечно, но ванна остывает и она уже чувствует неприятные касания холодной воды к телу. Румпель, убрав на мгновение руку с ее плеча, поднимается, аккуратно, чтобы не расплескать воду, выходя из ванной.

Для Круэллы же подняться, оказалось проблемой, притом не малой. Она искренне старается сделать это, но алкоголь все еще не выветрился из ее крови, поэтому ей приходится схватиться за стенки ванной, чтобы не грохнуться в нее снова. Румпель, к счастью, тут же приходит на помощь, подавая ей руку и, охватив за талию, помогая вылезти. Круэлла снова чувствует прилив стыда, отчаянно стараясь спрятать лицо на плече у любовника. Но Голда по-прежнему ничто не смущает. Вытерев себя полотенцем и накинув банный халат на плечи, он тоже самое делает с ней, придерживая, чтобы не упала.

- Пойдем, тебе нужно что-нибудь поесть и отдохнуть. Потом я уложу тебя спать.

- Но я не хочу есть! – слабо сопротивляется Круэлла.

Это ее смущает куда меньше, чем почти непоборимое желание уснуть. Чертов день борьбы с Темными ее выбил из колеи, а алкоголь только довершил это. Какого Дьявола ей вообще в голову пришла дурацкая мысль лакать шампанское в одиночку из горла прямо в машине? Должна была подумать, что уже давно не юная барышня, способная за раз выпить несколько бутылок и вряд ли заметить это.

Тем временем, они уже добрались, почему-то до спальни. Румпель расстилает кровать, усаживая ее и протягивает плитку черного шоколада.