Но то самое слово, которое не воробей, так и осталось у него во рту. Он не стал открывать этой барышне имя жены. Во-первых, Рите не совсем тридцать. Во-вторых, зачем светиться?

Рита может начать его шантажировать, если узнает, с кем спала. Может, она в кино сниматься мечтает, а Максима можно использовать как проводника в этот мир. И начнется!.. Мол, если я прошла через твою постель, то давай, проталкивай меня дальше. А вдруг эта красавица денег потребует?

– Ты же не спросила.

– Зато ты спросил. Мужа у меня действительно нет. Есть любовник.

– Богатый? – Максим обвел взглядом комнату.

Дом отделан от и до, ни к чему не придерешься. Обставлен по первому разряду.

– И авторитетный. Тебе лучше уйти.

– А еще одну тему на закрепление? – Максим замер в ожидании, вопросительно глядя на Риту.

Вдруг она согласится? Он ведь еще не совсем готов.

– С женой отработаешь.

– Жена далеко.

– Попробуй ее на дрезине догнать. Давай! – Рита повела рукой в сторону двери.

– Что давай? Попробовать на дрезине?

– Давай, гуляй!..

Максим кивнул. Нагрешил, пора и честь знать. Да и чувство вины перед женой лучше всего заливать в одиночестве.

Он поднялся, оделся, а Рита так и лежала.

Максим был уже в дверях спальни, когда она спросила:

– Телефон мой возьмешь? – В ее голосе звучало сожаление.

– Не надо. – Он остановился, но не повернулся к ней. – Я сам как входящий звонок.

– На любой номер? – Она усмехнулась.

– Не на любой. Но когда захочу.

– А если номер будет занят?

– Поставлю на автодозвон.

Максим понимал, о чем беспокоилась Рита. Она и хотела бы повторить, но ее смущал любовник, который в любой момент мог заглянуть к ней на огонек. Возможно, мужик ревнивый. Но щедрый. Из тех, кого женщины ценят.

Он вышел во двор, когда туда въезжал черный «Гелендваген». Из джипа вышел мужчина крепкого сложения с тяжелыми и жесткими, будто спрессованными чертами лица. Максим сразу понял, почему Рита назвала своего любовника авторитетным.

Этот мужчина пытался смягчить свою природную жестокость с помощью стильных очков без оправы и затемнения. Он явно ухаживал за собой. Прическа – волосок к волоску, гладко выбритые щеки, увлажненные кремом. Одежда, подходящая для джентльмена неопределенного возраста. Но при этом называть его красавчиком явно не стоило. Хотя бы потому, что за такое сравнение можно было получить по морде. Не исключено, что с ноги.

Сначала из машины вышел он, и только затем – его телохранители, крепкие парни с угрожающей пустотой в глазах. Внешне этот человек выглядел невозмутимо, но поспешность выдавала его возмущение.

– Я тебя знаю? – спросил мужчина в очках.

Может быть.

Максим расслабился, а зря. Кулак вылетел как ядро из пушки. Максим в свое время занимался боксом, на службе в милиции увлекся самбо. Да и постановочные драки в кино стали каким-то плюсом к его боевым навыкам. Но удар в подбородок он блокировать не смог и увернуться тоже. Поэтому оказался на земле, в нокдауне.

До его слуха донесся голос Риты:

– Вильям, это совсем не то, что ты думаешь!

– А почему ты в халате? – с желчной насмешкой спросил мужчина.

– Потому что утро.

Максим поднялся и наткнулся на жесткий и колючий взгляд Вильяма.

– А я тебя знаю. Ты капитан Костин, – без должного восторга сказал тот.

– Да, он из полиции, – подхватила Рита. – Ко мне во двор кто-то проник.

– Проник, – не сводя глаз с Максима, сказал Вильям. – Во двор. Который у тебя под юбкой. Ты чего это, капитан, мне здесь устроил?

– Очки сними, – с наигранным спокойствием сказал Максим.

Он знал, что нужно делать в этой ситуации.

– Бить будешь? – Вильям удивленно повел бровью.

Он, видимо, решил, что Максим всерьез будет играть в благородство. Но это был всего лишь обманный ход. За ним сразу же последовал удар. Кулаком. Точно в подбородок. Зуб за зуб.

Максим бил со всей силы, быстро, без размаха. Но Вильям не упал. Он всего лишь отступил на шаг. А у Максима от боли отнялся кулак. Ощущение, что не в кость ударил, а в чугунную болванку.

Телохранители рванули на Максима. Вильям жестом осадил их, но на место не вернул. Они обступили Максима с двух сторон.

– Я же не снял очки, – сказал Вильям, с укором глянул на Максима и длинными ухоженными пальцами ощупал подбородок. – А ты ударил. Нехорошо, Костин. Так в кино себя не ведут.

– Это не кино! – не без пафоса изрек Максим.

– Вот! – Вильям вскинул палец, ткнул им в кончик носа артиста. – Это жизнь. Реальная. Суровая. Убивают здесь по-настоящему. Ты спал с Марго?

Он умел производить гнетущее впечатление, но и Максим вошел в образ героя.

– Спал.

– По-настоящему?

– По-настоящему.

– Значит, и умрешь по-настоящему.

Вильям не играл роль. Ему и на самом деле ничего не стоило убить человека. Именно это он и собирался сделать. Максиму стало не по себе. В жизни действительно умирают по-настоящему, и никакой режиссер не воскресит.

– Ну, попробуй, – на остатках гонора сказал Максим.

– Зачем пробовать? – Вильям выразительно глянул на одного быка, но ударил другой.

Максим ждал нападения слева, а сбили его с ног справа. Он еще только падал, а уже прилетела добавка – кулаком в живот. Это было только начало.

Быки били со знанием дела, не жалея сил. Максим не мог ни подняться, ни ударить в ответ. Он закрывался, держал удары и понимал, что надолго его не хватит.

– Вильям, он же из полиции! – выкрикнула Рита.

– Из какой полиции? Он актер. Из кино. Ты что, не знала?

Судя по звучанию голоса, Вильям был удивлен.

Может, потому он остановил своих телохранителей, навис над Максимом, не позволяя ему подняться с земли, и спросил:

– Ты не сказал Марго, кто таков?

Максим мотнул головой и скривился от боли. Давала знать о себе ушибленная челюсть. А может, и сломанная.

– Почему?

Максим ответил удивленным взглядом. Зачем заявлять о своих достоинствах на словах, когда можно проявить себя в деле?

– И она тебе дала?

Максим повернул голову на бок и сплюнул кровью. Этим он как бы посылал Вильяма к черту.

– Ничего не было! – подала голос Рита.

– Не ври. Или я убью вас обоих! – сквозь зубы проговорил Вильям и ткнул ее пальцем в грудь, чтобы придать особую остроту моменту.

Рита прикусила язык и опустила голову.

Максим тем временем поднялся с земли и попал под кинжальный взгляд Вильяма.

– Сегодня я тебя прощаю. Но еще раз, и ты труп. Вопросы?

Максима так и подмывало послать его в светлую даль, но все-таки он сдержался. Увы, сила на чужой стороне. Его действительно могли убить.

Он ничего не сказал, повернулся к Вильяму спиной и пошел к воротам.

– Пойдешь к ментам, там и останешься, – донеслось вслед.

Максим даже не остановился. Это его дело, куда идти, что делать. Надо будет, он найдет, куда обратиться. Есть у него знакомый генерал.

– Там тебя и похоронят, – добавил Вильям.

Максим вышел на улицу, повернул к своему дому, сделал несколько шагов и остановился. А как же Рита? Вдруг Вильям ее убьет в приступе ревности.

– Эй!

Максим обернулся и увидел быка, который косолапо, с нахальной ухмылкой пер на него.

– Это, автограф дай!

Из одного кармана он достал блокнот, из другого – авторучку.

– Автограф?! – Максим ощупал шишку под ухом, провел языком по кровоточащему рассечению на внутренней стороне губы.

– А чего?!

– Да нормально все. Держи! – Максим ударил от всей души, наотмашь.

Тут же последовала добавка, которая сбила громилу на землю. Максим врезал ему ногой в живот, и тут сзади вдруг взвыла сирена. Он отскочил от телохранителя и увидел притормаживающую полицейскую машину.

Максим глянул на второго телохранителя и понял, что подъехали его спасители. А еще он подумал о Рите. Вряд ли теперь Вильям посмеет поднять на нее руку.

Мясо молодого олешка нежное, сочное, особенно если протушить его в красном вине с черносливом. Все это будет. Туша уже висит на палке, привязанная к ней за ноги. Тяжело нести олененка через лес, еще трудней было выследить его и подстрелить.