Майк ее уже не слышал. Он просто шагнул из люка в холодный воздух.

- Знаешь, хозяин, а она стерва еще почище меня! - заявил коммуникатор на полпути к земле.

- Подлизываешься?

- Выполняю функциональные обязанности! - обиделся коммуникатор. Сообщаю, что после регистрации в списке Живых граждан на ваш счет перечислена стандартная кредитная субсидия в сорок две тысячи некробаксов до полного разбирательства вашего дела финансовым отделом Мертвого и Живого жюри. Также сообщается, что до официального подтверждения вашего статуса в качестве Живого избирателя вы не имеете права приобретать недвижимость в пределах Живой зоны.

- А портить недвижимость я имею право? - поинтересовался МакЛохлан.

Ответа он услышать не успел. Вокруг дома Киллголейма стоял двойной кордон Живых охотников. Это не слишком радовало.

- Ты, стал быть, Джон Вильбур? - донесся из облака пыли равнодушный голос.

Голос принадлежал явно не Киллголейму. Майк не ответил. Ему было чем заняться. Дом Киллголейма одной своей половиной стоял в Живой зоне, а другой половиной, соответственно, в Мертвой. Это было записано в контракте о землепользовании и власти, если бы они попытались изменить расположение Живого генератора, должны были бы выплатить Киллголейму огромную неустойку.

А МакЛохлану, с его природной везучестью, удалось проломить крышу ровнехонько по границе зон. Таким образом, разбитая голова восстановилась еще до того, как Майк коснулся пола. А вот изломанные ноги очень болели и мерзли. Пришлось ползти на руках в сторону теперь привычного Мертвого тепла.

- Извините, хозяин, а можно просьбу? - ехидно поинтересовался коммуникатор. - Вы когда, часа через два, в очередной раз падать будете, не могли бы меня экраном вверх повернуть? Я же вам лицо не царапаю!

Киллголейм был неуемным коллекционером. Его склонность к коллекционированию отличалась весьма своеобразной придурью. Всем предметам своей коллекции он стремился найти практическое применение. Например, та крыша, которую МакЛохлан только что проломил. Она была крыта не черепицей. В дело пошел запасной комплект термоизоляционного керамического покрытия с первого взорвавшегося космического корабля многоразового использования.

За подобную склонность другие коллекционеры презрительно называли Киллголейма "Американоидом". Они считали грехом использовать по прямому назначению ночной горшок Жозефины и, возможно, Наполеона.

- А табачку у тябе пожевать нетути? - на особо гнусавом староанглийском поинтересовалась стоящая на полочке пепельница в форме черепа.

Теперь МакЛохлан вспомнил, где он слышал о Джоне Вильбуре. Скандальный археолог, доказывавший всему миру, что человек разумный, как вид, образовался на островах ее величества. В том смысле, что обезьяны жили везде, а интеллект у них прорезался где-то в окрестностях Йоркшира. Тому было несколько доказательств и одно из них только что интересовалось табачком. Вильбуру наверняка предлагали большие суммы за секрет способа, которым он ухитрялся обманывать радиоуглеродный анализатор. Однако Джонни был малый не дурак, вот и торговал образцами Первых Умных Обезьян оптом и в розницу. Черепок стоял на полочке, а место рядом с ним было еще свободно. Киллголейм, покупая череп, пообещал, что если обман раскроется, то рядом с этим черепом появится еще один представитель говорящих обезьян ее величества.

Значит, Вильбура здесь ждали, а МакЛохлана нет... Н-напрасно.

Шорох слева. В неприкрытую дверь явно кто-то заглянул. Три шага вперед, ударом ноги открыть дверь. Нет. Его тут тоже ждали. Чудеса слегка приелись, но МакЛохлан искренне удивился тому, что он может видеть даже после того, как его голова лопнула гнилым арбузом от выстрела из гасилы в упор. МакЛохлан видел, как Киллголейм бросил разряженную гасилу на пол и побежал в глубину Живой зоны, лихорадочно расталкивая перед собою двери.

Взорванная голова мерзла, но Майк рванулся было за Киллголеймом. За первой же дверью он споткнулся о лежащего на полу Николаса.

Та самая пламенеющая шпага, которой он рубился с Врагом, вошла Николасу под левую ключицу по самую рукоять. Ник еще дышал и смотрел в изразцовый потолок бессмысленными тускнеющими глазами.

Новый мир быстро вырабатывал новые рефлексы. Не теряя ни секунды и даже не пытаясь вытащить злополучную шпагу, МакЛохлан ухватил старшего своего сына за ноги и потащил, барабаня головой по порожкам, в сторону Мертвой зоны. Было совершенно очевидно, что он только продолжает начатое дело: кровавый след тянулся в комнаты, насколько хватало взгляда.

Как только истекающее кровью тело Ника пересекло нарисованную оранжевым черту, его кашель и судороги не дали Майку кинуться обратно за Киллголеймом.

Голова отрастала и жутко чесалась. Шпага из Николаса выходила с хрустом, волнистое лезвие беспощадно терзало живую плоть. Ник орал благим матом. Он был жив. МакЛохлан успел. На Мертвой стороне даже самые страшные Живые раны зарастали бесследно.

- Лежи здесь! - отрывисто приказал сыну МакЛохлан - Я догоню его!

- Никуда он не уйдет! - удержал его за ногу очнувшийся Николас - Дом окружен... Подожди меня, а то опять в каньон отправят...

Коротко, но по сути. Остужало пыл. Тем более, что Киллголейм никуда и не собирался уходить. Лишь самым краем глаза МакЛохлан успел заметить, как Киллголейм боковой дверью пробежал на Мертвую сторону разгромленной комнаты и теперь стоял, привалившись к стене. На глазах у него были слезы. На руках - мертвая Синди.

Сначала Враг из Врагов, Дорвин Киллголейм очень нежно и аккуратно уложил уже успевшую закоченеть Синди на пол. Потом он встал и, не защищаясь, принял в лицо звериный удар подбежавшего МакЛохлана.

МакЛохлан орал, теряя слюну, и тряс окоченевшее тело, пока странный звук не достиг его слуха. Из-под спины Синди раздавался скрежет металла о мраморный пол. Из позвоночника торчало основание бронзового распятия.

- Майкл, это не я! - шепелявил развороченной половиной лица поднявшийся из строительного мусора Киллголейм.

- Только не Синди! - пояснил он, опрокинувшись, после очередного удара гардой.

- А это тоже не ты?! - показал белоглазый МакЛохлан своему врагу испачканную кровью пламенеющую шпагу.

- Я просто хотел быстрее донести Синди на Мертвую зону... - отползал, барахтаясь в мусоре, Киллголейм.

Дробящий ребра удар ногой не дал ему закончить. Изломанный Киллголейм мокрым мешком шлепнулся об стену комнаты на Живой половине.

- Это не я... - просвистел воздух, покидая его легкие через множество самых неестественных отверстий.

- А это не я! - прохрипел в ответ МакЛохлан. Лезвие вязло в податливой плоти и, после нескольких ударов, МакЛохлан просто поднял голову Киллголейма за волосы, и начал остервенело перепиливать шею. Киллголейм пытался прикрыться руками и получал за это регулярные удары гардой в разбитое лицо.

- Остановись отец! - Николас все еще был слаб и не решался покидать Мертвую зону. - Это действительно не он! Он любил ее! Тебя отправят обратно в Каньон!

- Спасибо, что напомнил! - истерически фиглярствуя поклонился ему МакЛохлан. - У меня же есть алиби! Или индульгенция?!

Из внутреннего кармана лохмотьев своего пиджака он вынул свой вчерашний палец, снял с него выданный врагом перстень и стал натискивать его Киллголейму. Тот только и мог, что протестующее свистеть и пускать кровавые пузыри многочисленными отверстиями.

- Я получил тревожный сигнал от коммуникатора Синди двадцать две минуты назад! - продолжал Ник. - А Киллголейм попал в дом через десять минут после меня. Он и напал на меня, потому что думал, что это я ее убил.

МакЛохлан остановился. Ника он не слушал. Стонала Синди. В сознание она не пришла и оставалась такой же холодной, как и раньше. Как и Мэлори.

- Я, конечно, дико извиняюсь, что не вовремя... - подал голос коммуникатор. - Но тут звонит Стиша и говорит, что нашла твоего настоящего врага.

МакЛохлан молчал.