— Ну ладно, тогда мы к гриндиолу, — проинформировал морских жителей Гарольд и хлопнул Ангуиса по гребню.
Тот нехотя поплыл вперед.
— Да, знаю, знаю, нам крупно достанется, но что делать-то? Кроме нас некому больше. Я тебя заверяю, как только найдем Гермиону… ну и Диггори с Чанг и младшей Делакур, сразу плывем отсюда. Никаких геройств — пусть морской народ сам разбирается. Ты только отвлеки часть гриндиолу на себя, ладно?
Змей только фыркнул — морда его мгновенно окуталась целым облаком пузырьков.
— Можешь потом мне про недостойное поведение и юношескую глупость хоть вечера напролет лекции читать, — увещевал его Гарри. Он, конечно, сильно сомневался, что Ангуису не лень будет заниматься воспитанием и остужением буйной головы своего хозяина, но надо же хоть чем-то старика-василиска обнадежить.
Василиск, подтолкнув Гарольда мордой в направлении каменных хижин, устремился вверх — честно и не по-слизерински отвлекать гриндиолу на себя. Ну или хотя бы часть из них. Поттер же с палочкой наизготовку поплыл почти над самым дном, дабы внимания поменьше привлекать, к каменным хижинам.
Как ни странно, гриндиолу его не замечали в упор — они легко проплывали мимо, стремясь поучаствовать в массовом избиении неким василиском их сородичей. Не терпелось, по всей видимости, попасть под мощный змеиный хвост, чтобы потом с чувством исполненного долга и внутренним умиротворением отправиться в ускоренный заплыв до ближайшего каменно-скального препятствия. Или порадовать наверняка голодного змея своим водорослеподобным на вкус мясом.
Мимо хаотически настроенных пустующих лачуг Гарри проплыл к местной площади — пустому пространству в центре деревни морского народа, где возвышалась статуя тритона, высеченная из цельного камня. Каменный трезубец отчаянно глодали несколько гриндиолу. За коим Мерлином им это взбрело на ум, Поттер, осторожно подплывающий ближе к статуе, не очень хорошо понимал. В голове настойчиво крутилась мысли о голодной зиме и окончательно сбрендивших вожаках. Но чтобы камень грызть…?
Гермионы, Габриэль и Чжоу, которые, судя по обрывкам водорослей, должны были быть привязанными к хвосту статуи, нигде не наблюдалось. И Диггори тоже. Либо их всех уже сожрали, что Гарольду, как вариант, не нравилось в принципе, либо Седрик каким-то образом прорвался сквозь гриндиолу и, с тремя «жертвами» наперевес, умчался к поверхности. В последнее как-то и вовсе не верилось: уж двоих-то на себе тащить и плыть с ними — дело не легкое, а еще и заклинаниями отстреливаться от голодных и злобных гриндиолу и вовсе нечто заоблачное. Значит, в классическом образе пуффендуйского рыцаря вскрылась хитрость. Скорее всего тоже очень классическая и очень пуффендуйская. То бишь либо надо искать самое простое укрытие, либо же самое невероятное — в какую уж грань непревзойденная и непредсказуемая пуффендуйская хитрость заведет. А ее, между прочим, следовало бы опасаться. Особенно — в редкие моменты активизации. Ибо перед ней пасовала даже строго-холодная и логичная слизеринская же хитрость, которая и вовсе была воспета в легендах не одним поколением магов.
Чуть выше чуткого поттеровского уха, перманентно подпалив буйные вихры и обдав горячей волной вскипевшей воды и пузырьками воздуха, прошел луч оглушающего заклинания.
Гарри окончательно утвердился во мнении, что пуффендуйской хитрости (и иже с ней — изобретательности) спасаться надо. И чем быстрее, тем лучше. Все-таки жаль, что Диггори входит в число лиц, «обязательных к спасению». Личной неприязни к нему Поттер не питал, но количество проблем, исходящих от пуффендуйца, решившего сыграть в Героя Всея Хогвартса, грозило зашкаливанием. К тому же, останься Диггори на корм гриндиолу, Рон сильно обрадовался бы…
Но нельзя.
Повторная вспышка заклинания, снова едва не задевшая Поттера, целиком и полностью подтвердила наличие у Седрика Диггори истинно пуффендуйской изобретательности. И доказала незнание им сигнальных чар.
Захоронился Первый Чемпион Хогвартса очень хитро: его бледное лицо, сквозь стенку воздушного пузыря больше напоминающее бугристый блин для пиццы, мелькнуло между камней одной из полуразвалившихся каменных хижин. Седрик, заметив, что Гарри смотрит в его сторону, замахал руками. Проплывавшие мимо гриндиолу остудили его пыл — Диггори тут же скрылся за поросшим снаружи водорослями валуном. Гриндиолу явно что-то почуяли и решили задержаться у заинтересовавшей их груды камней. Покрутились вокруг, разведывая, что да как, оценили заодно и степень съедобности Гарри Поттера, на всякий случай замершего в десятке футов от укрытия Диггори. Поттер в качестве обеда их не заинтересовал, и новопоявившеся гриндиолу решили присоединиться к разгрызанию каменной статуи неизвестного тритона.
— Ну нако… хоть кого… посла…! — Диггори обрадовано хлопнул Гарольда по плечу. — Я тут … уже с … жду! Надо выби… отсюда скорее — скоро кон… время!
Тот нахмурился, пытаясь разобрать, что же сказал Седрик. Окончания слов, а то и сами слова, слышны были с пятого на десяток — мешали чары воздушного пузыря.
О печальном факте «технической» и магической несовместимости жаброслей и вышеозначенных чар Гарри знал давно — отец и мать, возвращаясь с заданий, связанных с выслеживанием нарушителей магического закона на (а на самом деле — «под») больших водных пространствах, кляли на разные лады изобретателей «воздушного пузыря». Хотя последние, в общем-то, ни в чем виноваты не были: время модификации чар под их современный вид и функции пришлось на период глобального дефицита жаброслей в Магическом Мире — аккурат в период войны с Грин-де-Вальдом. На тот момент вопроса коммуникации использующих «воздушный пузырь» с теми, кто предпочитает альтернативные варианты, за неимением последних не стояло вовсе. И некоторое время все с удовольствием пользовались относительно удобным и уж точно массово доступным новшеством, как умники из «ГринМагикПис» протолкнули-таки в правящие слои идею о создании международной подводной фермы для выращивания жаброслей. А вот тут-то и начались проблемы для рядовых авроров. Поскольку жаброслевые фермы работали, в основном, за счет государственного финансирования, эти самые государства обязали свои Аврориаты регулярно закупать партии жаброслей для внутренних нужд. Конечно же, стоило это прорву галеонов. Конечно же, на всех жаброслей не хватало, и выяснялся сей нюанс именно перед началом операции. Вот и приходилось половине отряда жевать водоросли, а другой беспокоиться о сохранности своего воздушного пузыря. А всем вместе страдать от отсутствия налаженной связи.
Ничего странного и особенно нового, в общем-то, в этом не было.
…Гарри огляделся. Обвалившийся потолок и часть стен каменной хижины (уж не гриндиолу ли постарались?) образовали вполне неплохое укрытие, пробраться в которое можно было только через разлом в камнях у самого дна. В качестве светильника — чтобы держать палочку наготове в случае чего — Диггори использовал мелкую светящуюся рыбешку. На пути к деревне морского народа Гарри уже видел их стаи — медленно курсирующие вдоль дна линии мелких огоньков, и чем темнее было вокруг, тем ярче они светились.
Одну такую Диггори, не мудрствуя лукаво, и привязал тонкой водорослей за хвост.
Кроме мечущейся туда-сюда светящимся пятнышком рыбки привязаны водорослями к остаткам кладки за выпирающий булыжник были и те, кого Поттеру вменялось спасать в первую очередь.
Практичность Седрика Гарри оценил сразу же, понаблюдав за тем, как курсируют в воде по их укрытию обрывки тех же самых водорослей.
— Что будем дел…? — Диггори кивнул на просвет в камнях, из которого он и следил за гриндиолу. — Я ви… змея и мор… наро… Они пыта… разогна… гри…?
Скорее угадывая, чем разбирая, что тот говорил, Гарри закивал.
— В первую очередь, надо разобраться с ними, — Гарри указал на привязанных водорослями девушек.
Диггори замотал головой.
— Не понима… ни сло…
Некое подобие связи мало того, что работало с грехом пополам, так еще и в одну сторону.
