— Ты же пообещала, — он развел руками. — Мне присутствовать надо обязательно — как старосте факультета. Придется пару искать, — он безразлично пожал плечами.
Гермиона мгновенно покраснела и поджала губы.
— И как я тогда… — раздосадовано пробормотала она. — Ты… не сердишься?
— Сложно сказать, — «все равно» было бы равносильно полнейшему краху. — В любом случае, виноват-то я.
Девушка уже собралась было возразить, но смолчала. Однако, судя по лицу, мыслительный процесс пошел как раз по направлению «грехи всего мира лежат на плечах Гермионы Грэйнджер», а, значит, главная цель была достигнута.
— Я тут, собственно, совсем о другом хотел спросить, — нейтральным тоном заметил Гарольд. — Нас с Винни… это вторая староста Слизерина, — пояснил он под вопрошающим взглядом Гермионы, внутренне еще раз убеждаясь, что не зря (ох как не зря!) наконец-то начал задумываться над своими действиями. — Так вот, нас на собраниях старост не было, так что мы не в курсе всех этих организационных моментов. Вас старосты вроде должны были уже сообщить, да и вообще, как выяснилось, ты все заранее узнала… — от крошечной такой, почти незаметной шпильки ну никак не удалось удержаться. — Не поделишься информацией?
Девушка кивнула.
— Подожди, я еще кое-что хотел спросить. Мы тут наконец-то собрались заняться изучением пропущенного материала по ЗоТИ… Можно у тебя до понедельника конспекты лекций Грюма взять? Темы занятий хочу посмотреть.
— Домашнее задание надо? — спросила Гермиона, поднимаясь со скамьи.
— Было бы не плохо. Он же вроде по какому-то другому учебнику их дает, верно?
— Я сейчас все принесу. Подожди меня здесь, ладно? — она легонько коснулась его плеча.
— Жду, — утвердительно произнес Поттер.
Судя по решительному виду, прежде чем зайти в гостиную за конспектами и заданием, Гермиона попытается отыскать Крама. И исправить допущенную «оплошность». Вряд ли у нее получится, но это даже и не важно. Дело совсем в другом… Гарри довольно улыбнулся в спину быстро уходящей гриффиндорке. Итак, первая часть плана исполнена. С неожиданно приятными бонусами. Краму его девушка… на этой мысли он невольно запнулся, но потом мысленно сам себе кивнул… Да, его девушка Краму не достанется. Ни за что. И все это очень скоро поймут.
Глава 36. «Профессор Поттер»
Невозможно было представить себе менее подходящую и, одновременно, наиболее стимулирующую для подготовки к неожиданной сдаче экзамена обстановку. С одной стороны грозно хмурился Снейп, обещая всем ленивым неучам в случае провала не только недопуск на бал, но и еще целую кучу неприятностей частного характера. Это как-то… более или менее дисциплинировало. С другой стороны наседали девушки со своими воплями и нервной беготней, потому как, по их мнению, один-единственный месяц — это слишком мало, чтобы как следует подготовиться к такому важному событию в таких ответственных условиях. Под этими самыми таинственными «условиями» подразумевалось наличие в школе учеников из Шармбатона и Дурмстарнга, перед которыми-то и должны были блеснуть красотой ученицы (а под их неусыпным контролем и ученики) Хогвартса. А вся эта кутерьма жутко раздражала, и на Бал со всеми его заморочками хотелось плюнуть. С третьей же стороны и самим девушкам (несмотря на нервотрепку), и затюканным в конец ими же молодым людям было все-таки интересно, что же это за зверь такой — «Святочный Бал»?
В этих тяжелейших условиях мотивационного растроения у студентов четвертого курса факультета Слизерин, в собранности которым не помогал даже тот самый «великий и ужасный дисциплинирующий фактор», Гарри Поттер пытался хоть как-то организовать занятия по Защите от Темных Сил. Несмотря на бурное желание всех своих товарищей начать наконец изучение пропущенного за время вольных гуляний материала, с мертвой точки в виде утверждения Поттера на должность «преподавателя» дело дальше не сдвинулось. В выходные заниматься не захотели чисто принципиально — на то они и выходные, чтобы учебным процессом не портить. В понедельник у доброй половины слизеринцев-четверокурсников обнаружились какие-то совершенно мифические отработки (чуть ли даже не в результате излишне активного действия на нервы Бинсу, что невозможно в принципе в силу некоторых особенностей… х-мм… его характера). На вторник у кого-то были назначены курсы у Флитвика. В среду было просто-напросто много уроков, а четверг никто не любил и считал, что начинать новые занятия в четверг — дело, заведомо обреченное на провал (во всяком случае, так с весьма и весьма таинственным видом выразился Эдвард Эйвери). О том, что его банально дурят, наивный юноша Гарри Поттер понял только в пятницу, когда к моменту его возвращения в гостиную практически все, кто находился после занятий в состоянии «свободного плаванья», смылись в неизвестном направлении.
— М-да, оказывается, и в Слизерине есть экстрималы, — несколько ошарашено выдал он, мгновенно подметив полное отсутствие присутствия однокурсников.
С Роном и Драко все было ясно — первый сидел у Снейпа и решал под мудрым руководством зельевара тесты из Гильдии Алхимиков, которые ему исправно слал дедушка. Драко же куда-то в очередной раз отозвал Филиус Флитвик, по слухам, включенный в группу преподавателей, отвечавших за подготовку Большого Зала к Святочному Балу. Судя же по самодовольному виду Малфоя-младшего, в обучательно-наставительных целях подключенного к этому процессу, одним Большим Залом ограничиваться никто не собирался. Третьим «доверенным лицом» (ну или хотя бы более или менее внушавшей доверие личностью) была Блэйз, у которой как раз-таки для «исчезновения» поводов не было, но ее на горизонте все равно не наблюдалось.
Поттер, бросив под стол сумку, развалился в кресле у камина.
В такую рань он в гостиной появлялся редко, и был сей шаг для него крупномасштабным подвигом по одной простецкой такой причине в лице дурмстрангцев. Даже не столько их самих, оказавшихся при ближайшем рассмотрении ребятами более или менее приличными, сколько в их главном «герое», являвшемуся по-совместительству главным соперником в борьбе за нежное девичье сердечко Гермионы Грэйнджер. Хотя, конечно, акценты в этой борьбе были уже давным-давно расставлены, как и было ясно, как и с кем прибывает благосклонность «дамы».
— Я дурак, да? — чисто риторически поинтересовался Гарольд у прилежно горбатившейся над сочинением по травологии Миллисенты. К чести Буллстроуд следовало бы сказать, что она была единственной, кто наседал на Гарольда с требованиями начать-таки наконец занятия и перестать заниматься дурью, при этом будучи в состоянии подкрепить эти требования немедленной готовностью отправляться «грызть гранит магической науки» под предводительством самого Поттера.
— Ты просто очень доверчивый, — дипломатично ответила она, оторвавшись от написания работы.
Поттер аж хмыкнул от удивления: о существовании такой черты своего характера он вообще впервые слышал.
— Я же как лучше хотел, — потерев подбородок, сообщил он куда-то в потолок. — Помочь с занятиями. Как староста, как самый старший и умный в этом дурдоме.
— Старший? — скептически осведомилась Миллисента. — Умный?
— В моральном плане, я имею в виду, — Гарри, почуяв возможность развить целую дискуссию по поводу безалаберности своих однокурсников, оживился.
— Это тоже как посмотреть, — Миллисента, обреченно вздохнув, отложила в сторону перо и размяла пальцы. Общению с товарищами, даже такими именитыми, она предпочитала одиночество, но раз уж кому-то потребовалась ее психологическая помощь… грех навыки не потренировать. Да и опять-таки, то же Поттер! Ну делать ему, что ли, больше нечего, чем нюни лить? Побурчит-побурчит, изобретет с ходу что-нибудь дельное, и меланхолии как небывало!
— Милли, ты же сама человек… — он ненадолго задумался, подбирая фразу поточнее, — адекватный в отношении учебы, верно?
— Угу, — одобрительно промычала та, бегло просматривая свой реферат.
