– Это ещё что! Мужики сами по себе бзикнутые: забот никаких, вот и находят себе «занятие», – соглашалась техник Вика. – А у меня свекровь в политику ударилась! Это, я скажу, ещё страшнее. Не дай бог, не за её «касатика» проголосуешь, так война между семьями начнётся. Мой брат ещё в прошлые выборы за оппозицию проголосовал, так она до сих пор с ним не разговаривает. Больные ж люди. Ни оппозиция, ни лидеры так и не выполнили, что обещали, а народ, знай, грызётся. Я так думаю, что это специально делается для создания ещё большей разобщённости и без того в расколотом обществе.
– То атипичной пневмонией пугали, то свиным гриппом, – продолжал ворчать Матвей Потапыч. – А чего им пугать: грипп – он и есть грипп. Если обычный грипп не лечить, то вполне можно околеть. Знаменитая испанка ничем не легче, но не пугали ей так. А сейчас только панику сеют. Убил бы трепачей этих! И тех, кто их слушает, уши свои растопырив, – тоже. А то ловят всё, что мимо ни пролетит, что туда только ни попадёт, как неводом: ловись рыбка большая и маленькая! Только ловись, только бы поймать хоть что-нибудь, а потом другим дуракам пересказывать: ля-ля-ля, ля-ля-ля. Ох, как надоели эти трепачи, как надоели!
– И не говори, – подтвердила Нина. – Разведусь со своим, если его блок победит. Надо искать мужика, чтобы к телевизору и радио был равнодушен, а всё остальное можно перетерпеть. До того надоела эта трепотня бесконечная, все как с ума посходили, словно массовая болезнь какая-то. Пусть лучше в Интернете сидит: там хотя бы тихо. Пока, во всяком случае.
– Телевизор в окно выкинул бы, – плевался токарь Некрасов. – Да он, сволочь, больших денег стоит, не особенно покидаешься-то. Есть же где-то счастливые люди, которые без него живут. Моя дурында наслушалась, что в России ядерная война начнётся, если какую-то партейку не выберем, теперь все уши прожужжала. Охает, квохает: «Ой, война грядёт, как пить дать по нам боеголовкой приложатся!». Вот надо кому-то на нашу рвань дорогостоящее ядерное оружие расходовать. Сами сопьёмся – входи в город без боёв. Как можно нашим беспробудным дурам такую информацию давать? В прошлый раз ей по телику какой-то гад пообещал, что лампочки скоро пропадут из продажи, и она со своими подругами-дурами во всех магазинах их сметала – полную кладовку накупила, больше передавила. Этого «казачка» специально и заслали, чтобы сбыть партию залежалого товара, чтобы его раскупили такие дуры, как моя! Запугали идиотов: с лучиной будем сидеть, на энергосберегающие денег не хватит, кто-то там ужо под ними обгорел и так далее… Такой дурной народ – всему верит! Им манипулируют, ему врут, а он как дурак до сих пор во всё и всем верит: то от гриппа коробками лекарства скупает, то вот лампочки.
– А мой тут маялся, – дополнила Нина, – на очень актуальную для себя тему: «Ах, Украина нам не заплатила за газ!». Кому «нам»? Ты-то какое отношение к этому имеешь? Ладно бы мы в Саудовской Аравии жили или в Эмиратах, где каждому гражданину от продажи нефти и алмазов денежки персонально капают, где каждому новорожденному правительство счёт открывает. Нам-то что проку от российского газа? Заплатит Украина или не заплатит – лично мы богаче не станем. Не платят – и молодцы, и пусть не платит нашему ворью, которое с радостными лицами там и сям на экранах светится: «МЫ с Финляндией договорились о поставках газа!». А мы при чём? Нам-то от этого ни тепло, ни холодно. Ну, в правительстве парочка новых миллиардеров появится – вот и всё, чем от этого страна «обогатится». Но все так нервничают, словно им с этих выплат две копейки достанется, кому-то даже все три. Да ни копейки вам не достанется, всё оптом в один карман уйдёт: неча такие суммы, панимашь, на многочисленное быдло тратить! И карман этот явно не твой и не мой. Я не понимаю, что конкретно мне, простому русскому человеку может принести работа европейских предприятий на нашем топливе, кроме дополнительных налогов? Чего они орут и других с ними орать подбивают: «Ура! НАМ долги за газ вернули!»? Кому «нам»? Не нам, а ИМ! А вам-то что с этого? Разве что нас пошлют воевать за этот газ: «Народ, НАМ не заплатили, а ВЫ идите разбирайтесь. МЫ вам честь оказываем пойти наши денежки отвоёвывать». А вы слышали, что у этого, который больше всех орёт о своём единении с народом, доходы за последний год выросли аж в десять раз, когда вся страна в сто раз обнищала? Вот куда денежки-то ушли. Из них никто беднее не стал. Не для того они туда лезут, так крепко держатся за свои места, чтобы доходы их понижались. И это очевидное-вероятное преподносят с видом открытия.
– Невольно начнёшь Сталина уважать, – чесал кулак Некрасов, – как насмотришься на наших нынешних. Перевели б их всех на отдельный канал, что ли, и только там показывали, а мы бы никогда этот канал не включали… Нет, ей-ей решусь, разобью телевизор!
– Да уж, – соглашалась уборщица Антонина Михайловна. – Поскорее бы закончились эти выборы, угомонились бы все, а то не знаешь, чего и ждать от людей. Точнее, ждать-то от них нечего, все заняты разговорами о политике. Мой даже пить на время бросил, так политика увлекла. От одной заразы переметнулся к другой, адамов сын. Теперь целыми днями сидит, в телевизор уставившись, смотрит, как кандидаты за каждый голос дураков бьются. Я говорю, надо бы освещение в прихожей починить, не коротнуло бы. Сама бы сделала, кабы умела, чтоб его от важных государственных дел не отвлекать. Собирался на работу устраиваться, а теперь и позабыл обо всём на свете с этими выборами. Власти сами назначали бы сверху кого-нибудь такого, кто меньше всех осрамился – они же лучше своих подельников знают. Министров же не выбирают, а назначают.
– Да выбирай любого – не прогадаешь! – убеждал Потапыч. – Разницы-то промеж ними никакой. Все бывшие коммунисты или комсомольцы, только таперича иначе называются, а суть всё та же.
– Отнюдь! – замечал на это Некрасов.
И начиналась политполемика.
За этой полемикой, будь она неладна, теперь в обеденный перерыв позабыли про такие невинные забавы, как картишки и домино, забросили даже сон или вязание носков на будущую зиму. Да что там обед, если в рабочее время иных товарищей стало невозможно вытянуть на поверхность жизни из этой самой полемики! Лизавета тут зашла в техотдел узнать о ремонтах на будущую неделю, а там ор сотрудников:
– Милитаризация нашей промышленности привела эту самую промышленность в задницу! За последний год монархии в России было произведено столько оружия и боеприпасов, что их потом хватило Красной Армии на Гражданскую и последующие войны вплоть до сорок первого года!..
– Кхе-кхе, вы не скажете, что у нас прибудет в ремонт на следующей неделе…
– Да-а, разумные законы пробуксовывают, а дурные работают как хорошо отлаженный механизм!
– Хм, я дико извиняюсь, но где можно получить график ремонтов?..
– Имперская политическая элита парализована как накануне буржуазной революции!
– Вот-вот. Вам бы только революции устраивать. Такие дешёвые трюки всегда вызывают симпатии полуобразованной общественности, которая ненавидит правящий класс только потому, что это модно в нынешнем сезоне. И в то же время побаивается неизбежного при любой революции террора… Чего тебе, Лизавета Ивановна? Какие ремонты?! Мы о судьбах России переживаем, а ты о чём думаешь!
Куда ни сунься, а всюду трепотня о политике, о политиках, о выборах и «судьбах Родины»! Пошла в цех капремонта, а там вовсе схватки: одни за Сталина, другие – за Ельцина. И не беда, что и тот и другой уже померли.
– Сталина не было на вашего Ельцина! – орал токарь Тарелкин мастеру Боголюбову. – Чего теперь брехать «каким он парнем был», как будто уже сто лет прошло? Мы что, этого «парня» сами не видели? Да видали при любом освещении! Ельцин никогда и не был политиком – он просто не умел им быть и не знал, что это такое. Он был властолюбцем, но совершенно не представлял себе, что с этой властью делать. Он относился к власти, как мужик, который долго добивается бабы, а потом не знает, что с ней делать. А с ней надо жить, надо заботиться, у неё дети родятся, твои дети. Но он этого не понимает, при чём тут он. Он уже не знает, как от неё отделаться. Это во многих наших чиновниках видно: рвутся до власти, как до смазливой бабы, а потом не знают, что с ней дальше делать, как с ней жить. Могут только отыметь и послать куда подальше. К мужу-дураку. Так и нам наши голоса вернут: попользовались и вернули, дальше сами думайте, как жить. Ельцин не смог хотя бы одно правительство нормальное сколотить, хотя бы одного нужного человека к делу приставить, а его страсть менять премьеров каждый сезон вообще стала притчей во языцех, пока ему не подвернулся цепкий незаметный Путин. А Николаич любил только рисоваться, делать мхатовские паузы в идиотских фразах типа: «Не так сели». Он думал, если министры пересядут, то наладится работа хоть чего-то в стране – ярчайший признак его глупости и страсти к эпатажу.
