Короче говоря, Россия снова невеста, руки которой добивается куча-мала кандидатов во власть над этой самой Россией. Так и льются, так и сыплются обеты и заветы, что у них вдруг зачесались руки сделать чего-нибудь хорошее для народа, а то раньше как-то было недосуг. Техника внушения работает: народ уже под впечатлением. Информационные и психологические войны развернули свои армии на всех каналах. Их механизм одинаков. Ещё в прошлые выборы газеты партий читались взахлёб как бульварные романы. В результате усиленной работы с населением страна опять поверила в обещания рая. А теперь такой веры добиться сложно. История в очередной раз идёт не туда, куда её подталкивают, и политикам остаётся только, задыхаясь, бежать за ней, обещая доверчивым гражданам остановить раскрученный ими же маховик.
Слов нет – приятно быть невестой. Не каждому так повезёт, чтобы побывать ею раз в жизни или хотя бы в две-три. Но народу в то же время несколько тревожно от такого резкого внимания к своей скромной персоне:
– С чего бы это? Неужели они в самом деле так желают нам счастья? Что-то не верится. Где они раньше-то были?
Народ невольно начинает думать, есть ли в этих сладких речах второй смысл, и, если есть – в чём он заключается. Народ в этаком лёгком токсикозе, что опять начнут все, кому не лень, назойливо оперировать избитыми понятиями как «народ», «патриотизм», «демократия» и «правовое государство», заливаться соловьями о верности этому самому «народу» и своём неизмеримом «патриотизме» у руля «правового государства». У некоторых ораторов эти слова похожи на инородные тела в речи, а у кого-то органически прижились и вросли в общий имидж. Витиеватые ватные фразы, похожие на туманное облако, сменяются фразами рубленными и решительными. А что поделаешь: многоголосый плюрализм пришёл на смену информационному монополизму.
Уже никто не выдаёт таких перлов политической речи, как «мы продолжаем то, что мы уже много наделали» или «обязуемся увеличить число больных, леченных в наших клиниках». Теперь говорят складнее Цицерона! Всё реже повторяются старые добрые «консенсусы», «конструктивности» и прочие политические латинизмы и эллинизмы прошлого века. Теперь всё по-русски! Но понятней не стало. Такие слова, как «легитимный», «лояльный», «толерантный» ещё звучат, но в целом сделан переход на русские аналоги. Некоторые пытаются блеснуть эрудицией и выдают перлы, как «программе их партии не хватает раритетности» или «выборы прошли лапидарно». Народ смеётся и это говорит о его образованности, хотя снобы успокаивают себя мыслью, что россияне за последние десятилетия вообще разучились читать.
Да, ещё полюбили у нас за последнее время такое словцо, как «однозначно». Теперь уж и не вспомнишь, кто его первым сказал, но с тех пор у нас всё однозначно. «Однозначно люблю народ, и точка!». Чем не предвыборный слоган?
Все однозначно чего-то обещают. Снова и в который раз обещают решение многих насущных экономических проблем, а добавка демократии идёт в качестве орнамента. Хоть чего-нибудь, а пообещай – сделай же людям приятное! Жильё, зарплату, доступную медицину и прочие барские подарки, словно бы от самого сердца оторванные. Иной раз по улице идёшь и не различаешь: где чего рекламируют! Вот растяжка на всю ширину улицы осведомляет, что в каком-то магазине бытовую технику продают со скидкой в тридцать процентов. А пройдёшь подальше, так увидишь уже огромный стенд, где некий кандидат заверяет, что «нашими стараниями благосостояние выросло на …» те же самые тридцать процентов! Всякий, кто видит это, начинает озираться по сторонам: где, в каком месте оно выросло, благосостояние это? Ага, на три рубля каждый год вырастает наше «благосостояние», аж некуда его складывать, так навалилось со всех сторон!
Но упорные кандидаты продолжают ковать свою реальность. Один клянётся повысить зарплаты на пятьдесят процентов, другой божится увеличить пенсии процентов на сорок. Или это реклама какого-то паркета была? Во-он над входом в магазин строительных материалов вывеска переливается лампочками: «У нас вы можете приобрести лучший паркет в городе за 40 % от цены!». Запутаться можно! На одном плакате угроза: «Проблема повышенного холестерина может коснуться и вас!». На другом: «Результаты выборов обязательно коснуться всех и каждого!». На одной витрине: скидки на все товары 50 процентов. Тут же рядом: «Обещаем повысить зарплаты учителям на 50 %». Там дальше обещают чего-то на все 60 процентов, да только не видно: политическая это реклама или торговая. Но в основе всего жалкий и в то же время агрессивный, как маленькая собачонка, призыв: ну купите же у нас то, что понизит холестерин, а заодно и повысит вашу пенсию, до которой вы, очень может быть, не доживёте, на сколько-то там процентов от нынешних копеек!
В целом народные избранники обещают много. Хотя ещё Гораций заметил, что большие обещания уменьшают доверие. Если кому-то обещать совсем нечего, он банально предрекает России судьбу трудную, разве что ни мученическую, но с неизбежным хеппи-эндом в конце. Если обещалу выберут, конечно. Но когда этот хэппи-энд наступит – не знает никто. Его обещали ещё нашим прадедам, потом передвинули так, что нашим правнукам его не увидеть.
Есть ещё и такие, кто находит в изобилии обещаний некий компромат: могут пойти разговоры, что кто-то немного повысил пенсии, желая усыпить бдительность народа, а на самом деле огромные деньжищи потратил на свою предвыборную кампанию. А народу-то что? Народ и копейкам рад.
Ах, как они все научились говорить! В девяностые годы минувшего столетия такое бухтели, что и вспоминать неловко. А теперь говорят ясно, чётко формулируют мысли, от речи веет не просто уверенностью или убеждённостью, а начинает казаться, что это говорит сама Истина в последней инстанции! Слова их кажутся единственно правильными, даже если говорят о том, что населению надо ещё лет сто подождать и двести потерпеть. С ними хочется соглашаться тотчас же и ещё хочется, чтобы они говорили и говорили дальше! Говорили и говорили. Вот они и говорят, и говорят, и говорят… Какой канал ни включишь, а там все только говорением и заняты, как единственным освоенным ремеслом.
Мы живём в ужасное время, когда люди много говорят и мало чувствуют. Некоторые вовсе ничего не чувствуют, а складно повторяют, что от них хотят услышать. И никто не хочет слышать о безвыходной нищете работающих граждан, но все хотят слушать, что вот-вот, совсем скоро расступятся тучи на небосклоне экономике и… Дальше звучит всё то же, что звучало и сто лет тому назад. От такого рассогласования у несчастных избирателей возникает стойкое ощущение неполноты жизни, и развиваются мучительнейшие неврозы.
Наша Лизавета не то, чтоб во всё это верила – от той фантастической лжи, которая царит на Руси последние сто лет, даже самая глупая и доверчивая баба стала прожжённой нигилисткой. Но как-то невольно втянулась в эту круговерть. Втянулась и, как нынче говорят, подсела на это дело. Да и как не втянуться, когда все об этом долдонят! Когда газеты забывают обо всём на свете, даже о прогнозе погоды и вестей с полей. Телевизор же и вовсе страшно включать! Отовсюду льются обеты выполнить то, что в цивилизованных странах выполняют без обещаний, потому что там это – признак цивилизованности общества и уважения к жизни любого человека и даже братьев наших меньших. Сложно себе представить чиновника от Министерства обороны какой-нибудь развитой страны, который накануне выборов обещает повысить зарплату старшим офицерам на двадцать долларов, а младшим – хотя бы на десять.
А у нас чего только не обещают. «Мы знаем, как навести порядок в стране!» – написано на плакате с корпусом холёного мужчины в дорогом костюме. Кто-то заигрывает с бедными слоями населения и фотографируется в ватнике на фоне деревенского дома, намазав лицо сажей из печки. «Мы знаем, мы можем, мы сделаем, мы вас не оставим!» – звучат заверения, как фразы аутотренинга, когда не учившийся толком полгода студент убеждает себя таким макаром за раз сдать сессию. Один собирается перестроить мир за час, другой думает, что лучше опираться на достигнутое и усиливать своё влияние медленно и осторожно. Практика показывает, что вторые фактически и правят, пока повсюду гремят имена первых.
