- Греки не ждут, что мы опять полезем на стену. Мы можем захватить их врасплох, - заключил своё предложение Савмак.
- А что, давайте попробуем! - тотчас зажёгся Фарзой.
- Главное - закрепиться хоть на небольшом участке стены и не дать грекам спихнуть наши лестницы, - торопливо развил свой замысел Савмак. - А за нами на стену вылезут остальные - и город наш!
Сакдарис, Терес и остальные два десятка сгрудившихся вокруг Савмака и Фарзоя знатных юношей, мечтавшие поскорее стать из "молокососов" полноправными воинами, все как один с восторгом поддержали Савмака, вмиг сообразив, что в случае успеха, они враз станут героями для своих отцов и всего войска.
Спрятав луки и стрелы в гориты, Савмак и Фарзой подозвали воинов своих "безусых" сотен, заинтригованных, о чём это совещались командиры. Спрыгнув с Ворона, Савмак, прощаясь, огладил его ладонью по тёплому бархатному храпу и шелковистому, как девичья кожа, носу. Глядя в умные, всё понимающие глаза жеребца, велел ждать и передал повод подъехавшему Ашвину. Следом за Савмаком спешились и передали коней слугам остальные участники совещания. Велев своим воинам держать под прицелом ближайшую башню и примыкающий к ней участок стены, они, пригнувшись, побежали к подножью стены, провожаемые недоуменными взглядами стоявших ближе к воротам всадников.
Отыскав под стеной целую лестницу, юные хабы и напиты подняли её и упёрли более узким концом в шершавый бок стены. Верхняя перекладина быстро поползла вверх по каменной кладке, пока не оказалась под проёмом между зубцами.
- Стоп! Хватит! - приглушенным полушёпотом остановил товарищей Савмак.
Поправив на левом плече круглый щит с бронзовой оковкой по краю и волнисторогим оленем в середине, он ступил на нижнюю перекладину и бойко полез наверх, цепляясь за перекладины одной левой рукой, а в правой держа наготове копьё. Левее проворно как кот карабкался Фарзой. Сосредоточив всё своё внимание на гребне стены и ни разу не взглянув на удаляющуюся землю под ногами, Савмак чувствовал, как дрожит и шатается лестница под весом лезущих молча следом товарищей. Ещё несколько ступеней и голова Савмака в высоком чешуйчатом башлыке поравнялась с проёмом между зубцами, имевшим ширину его плеч. К счастью, там было пусто. Не теряя времени, Савмак ухватился левой рукой за верх зубца и шагнул с шаткой перекладины на надёжный каменный гребень стены.
Перехватив поудобнее копьё и выставив вперёд передвинутый с плеча на руку щит, Савмак, с гулко бьющимся о рёбра сердцем, осторожно заглянул за зубцы. Участок стены возле их лестницы был пуст - только шагах в 15-ти справа сидел на корточках, подпирая спиной парапет, меднобородый грек в круглой стальной каске с широкими нащёчниками. На левом, обращённом к Савмаку плече его, висел большой тёмно-красный щит овальной формы, а в ногах лежало копьё. Дальше за ним сидели на корточках через каждые 20-25 шагов другие защитники города - чем ближе к воротам и сотрясающему стену тарану, тем гуще. Налево, до узкого сквозного проёма высившейся в двадцати шагах башни вообще никого не было.
Савмак по-кошачьи мягко спрыгнул на каменную дорожку в пару локтей шириной - только двум воинам разойтись, - затиснутую между двумя парапетами - внешним, состоявшим из сплошной каменной кладки высотой по пояс и зубчатого гребня выше человеческого роста, и сплошным внутренним - в локоть высотой. Секунду спустя, левее, через соседний проём на стену спрыгнул Фарзой. Страх, тревога, трепет в груди и дрожь в ногах, обуревавшие Савмака, пока он лез по шаткой лестнице, вмиг сменились бурной радостью от осознания одержанной победы: они сделали это! Они с Фарзоем - первые на вражеской стене! С этой минуты Феодосия обречена! Отцы будут ими гордиться! На радостях Савмаку даже не пришло в голову, что, быть может, у других ворот кто-то успел взобраться на стену раньше их.
- Фарзой! Давай к башне! Не пускай никого на стену! - крикнул вполголоса Савмак и слегка подтолкнул друга щитом в сторону башни. Молча кивнув, Фарзой, выставив вперёд щит и копьё, пригнувшись, побежал к башне, глядя сквозь узкий сквозной проём на немногих охранявших соседнюю куртину греческих дозорных, всё ещё не замечавших его.
Меднобородый грек в 20-ти шагах справа от Савмака в этот момент повернул голову и, не веря собственным изумлённо округлившимся глазам, воззрился на разгуливающего по стене скифа. В следующее мгновенье, опомнившись, он схватил лежавшее в ногах копьё, вскочил и, обернувшись к товарищам, перекрикивая грохот тарана, испуганно-визгливым голосом поднял тревогу. Затем, пригнувшись и прикрыв голову с наружной стороны щитом, он инстинктивно побежал в атаку на дерзкого скифа. Но было уже поздно.
Бросив мгновенный взгляд со стены на город и узкое пространство между домами и стеной (не грозит ли оттуда опасность в виде греческих лучников? но нет, внизу было пусто - суетливое, как развороченный муравейник, скопище воинов, безоружных женщин и подростков копошилось ближе к окутанным густыми клубами чёрного дыма воротам), Савмак, нервно оскалившись, устремился навстречу меднобородому. "Вот он - мой первый!" - мелькнуло в голове Савмака, ощутившего внезапную тяжесть внизу живота и ногах и побежавший по коже холодок. Но, пробежав пять-шесть шагов, грек вдруг остановился, покосился через плечо на спешивших ему на помощь по гребню стены товарищей и попятился назад. Вряд ли причиной тому был волчий оскал его противника: он увидел, как за спиною Савмака на стену влезают, как саранча на стебель, всё новые и новые скифы.
В это время Фарзой вступил в бой с двумя феодосийцами, внезапно выскочившими на него из башни. Не растерявшись, Фарзой сделал резкий тычок копьём в бледное лицо первого из них, но грек оказался к этому готов, успел присесть и прикрыться щитом, уколов при этом своего противника в ногу. На счастье Фарзоя, его кожаные штанины были защищены спереди и с боков стальной чешуёй - остриё вражеского копья лишь скользнуло по внутренней стороне бедра чуть выше колена, не причинив вреда. Этот коварный выпад Фарзой даже не заметил, поскольку всё его внимание было направлено на длинное стальное жало второго копья, резко вылетевшее ему в лицо из-за спины переднего грека. Фарзой успел инстинктивно дёрнуться головой вправо и подбить второе копьё краем щита вверх. В следующий миг Фарзой услышал за спиной крик Тереса: "Фарзой, держись!", топот и шумное дыхание двух подоспевших на помощь товарищей. Теперь уже три скифских копья, делая быстрые выпады, пытались найти брешь в защите двух опрометчиво выбежавших из башни греков. Прикрываясь большими прямоугольными щитами, греки медленно отступали обратно к башне, вход в которую уже был перегорожен щитами их подоспевших с той стороны товарищей, сразу понявших, как важно не пустить скифов в башню, по которой те могли спуститься в город, а скорее интуитивно сообразивших (ведь они не были профессиональными воинами!), что обороняться внутри башни куда выгоднее, чем на открытой стене. Задний из пятившихся от скифских копий греков втиснулся спиной в узкий проём башни, а второй не успел. Пущенная почти в упор из-за спин ведомых Фарзоем скифов стрела вонзилась ему в приоткрытый рот, пробив насквозь голову и звучно лязгнув калёным остриём о стальной назатыльник. Выронив копьё, грек рухнул, как сброшенная с пьедестала статуя, на левый бок поперёк входа в башню, а из его круглого раззявленного рта, с торчащим оперением стрелы, ручьём потекла под ноги Фарзою и его товарищам тёмная кровь.
Тем часом скифов на гребне стены становилось всё больше и больше. Увидев, что двум десяткам юнцов во главе с младшими сынами вождей удалось благополучно подняться на стену, воины постарше, стоявшие ближе к левому краю, по команде десятников и сотников (докладывать вождям и ждать их решения было некогда - успех или неудачу решали считанные минуты!) поскакали к приставленной к стене лестнице и, прыгая на ходу с коней, тесня друг друга и рискуя сломать лестницу своим весом, полезли наверх. Через минуту, ждавшие внизу своей очереди, догадались отыскать и поставить рядом ещё четыре несломанных лестницы.
