- Ну, не знаю... Надо подумать, - неуверенно ответил другу Савмак. Он-то в любом случае останется в Таване. Но украсить уздечку Ворона скальпом первого убитого врага и стать, наконец, полноправным воином, конечно, хотелось, - когда ещё представится такой случай!

  Въехав в Тавану, Савмак спешился и направился ко входу в привратную башню, позвав с собой на военный совет Сакдариса, Канита, Апафирса, Ишпакая - одного из своих самых близких друзей, наряду с Сакдарисом и Фарзоем - сына своего двоюродного дяди Танасака, и ещё пять-шесть друзей-сверстников из знатных напитских семей.

  С верха башни зажатая между лесистыми горами и степным плато долина Харака была как на ладони. Табуны, отары и стада богатых напитов паслись под приглядом опытных слуг-пастухов на высоких западных плато - подальше от леса. Именно там сейчас находилась большая часть подчинённых Савмаку молодых воинов, призванных днём и ночью ездить крепкими дозорами по краю плато, высматривая сверху двуногих и четвероногих лесных хищников.

  Несколько минут Савмак и его товарищи молча озирали окрестности Таваны, и без того знакомые им до последнего кустика и бугорка. Все ждали, что скажет Савмак.

  - Пожалуй, можно попробовать подмануть лесовиков, - решился он наконец. - Здесь возле Таваны всё вытоптано и съедено, а там, под Ящерицей, - Савмак махнул рукой в сторону вытянувшейся на северо-востоке к большой дороге длинным каменным хвостом горы-ящерицы, - травы хватает. Можно отогнать туда на выпас сотни две коней под охраной сотни воинов.

  - Не многовато ли охраны? - усомнился Сакдарис. - На сотню наших они побоятся напасть.

  - А если послать меньше, они могут наших перебить. Мы же не знаем, сколько их нападёт.

  - А что, если сейчас послать с табуном человек тридцать-сорок, а как стемнеет, послать тайком к ним в подмогу ещё две-три сотни? - предложил Ишпакай.

  - Точно! - тотчас ухватился за умную подсказку юный вождь. - Так и сделаем. Сейчас табун погонят...

  - А может лучше отару овец? - перебил брата Канит, которому жаль было рисковать конями. - Для тавров они более ценная добыча, чем кони.

  - Нет. Тогда тавры враз догадаются, что это приманка, - возразил Савмак. - Отгоним на выпас коней под охраной... полусотни воинов. Кто поедет старшим?

  - Я! Позволь мне, - тотчас попросил Сакдарис, первым подавший эту идею.

  - Хорошо, - согласился Савмак, отлично понимая, насколько его другу не терпится повязать на уздечку волосы убитого тавра. - Не забудьте захватить с собою копья.

  - Ладно.

  - Табун пусть будет между вами и горой, - продолжал сыпать указаниями Савмак. - Лучше потерять несколько коней, чем людей... Думаю, днём они не нападут. А как только стемнеет, я приведу к вам из Таваны ещё сотни три воинов... Ну, всё - пошли... Только, глядите, не проболтайтесь о нашей задумке матерям, - предупредил он товарищей напоследок.

  Первыми сбежав вниз, Канит и Апафирс вскочили на коней, приготовившись ехать с Сакдарисом, но тот погнал малолеток домой, отобрав с одобрения Савмака в свой отряд самых сильных и ловких в обращении с оружием юношей старшего возраста. Увидя, что младшие братья обиженно надули губы, Савмак велел им быть всё время возле себя, назначив их на ответственные должности своих вестовых, поскольку их кони - одни из самых резвых в племени.

  Отправив по домам самых младших, таких, как восьмилетний младший сын Октамасада Госон, Савмак приказал всем, кому уже исполнилось 14 лет (таковых набралось в Таване около трёх сотен), не рассёдлывая, пустить коней пастись в нижней части крепости, а самим сбегать за копьями и через час собраться у ворот (на тот случай, если тавры всё же нападут на табун-приманку, не дожидаясь темноты), сам же с вестовыми вновь поднялся на башню.

  Рыская настороженным взглядом по окрестным горам, Савмак испытывал в душе сильные сомнения, не погорячился ли он, пойдя на поводу у Сакдариса. Ведь это ему не волков подстерегать: тут с гор могут спуститься звери пострашнее. Как бы самим из охотников не превратиться в добычу!.. Но пути назад уже не было. В конце концов, решил он, успокаивая себя, если вечером долину окутает туман, он тотчас прикажет Сакдарису вернуться с табуном в крепость.

  Как он и предполагал, до вечера ничего не произошло: скифские кони под охраной полусотни вооружённых пастухов спокойно щипали траву у подножья запирающей котловину с севера горы Ящерицы. К тайному сожалению Савмака, начало ночи выдалось ясным и не туманным. Как только над западными возвышенностями отгорел и угас закат, небо покрылось жемчужными россыпями звёзд. Вскоре где-то далеко на северо-востоке - может над Хабеями, а может и над самим Неаполем - поднялась в серебристо-голубом сиянии половинка луны. В её таинственный полусвет иногда залетали бесшумно шнырявшие в тёмном небе крылатые демоны - вечерницы и нетопыри. Зловещую ночную тишину нарушало лишь пофыркивание и перетоп сотен коней на крепостном пустыре.

  Дождавшись, когда очертания гор на востоке и плоские края западных плато растворились в черноте неба, Савмак тихонько разбудил прикорнувших под каменным ограждением башни у него за спиной Канита и Апафирса.

  Сбежав вниз, они увидели, что три сотни юношей уже сидят на конях с поднятыми вгору копьями, построившись в колонну по три перед закрытыми, как и положено, крепостными воротами, и ждут только своего командира. Одним махом взлетев на спину Ворона, Савмак велел стражам открыть ворота, затем, негромко, но внятно обратился к своим едва угадываемым в темноте воинам: ехать за ним по мосту медленным шагом, оружием не звенеть, копытами не стучать и не разговаривать даже шёпотом.

  Тихо спустившись от крепости к большой дороге, отряд Савмака перебрался через ручей и, держась берега, поехал украдкой к пасшемуся под горой на северном краю котловины табуну. Соединившись с отрядом Сакдариса, юные охотники за скальпами, не слезая с коней стали ждать, клюнут ли лесные разбойники на их нехитрую приманку.

  Ждать пришлось долго. Многие даже задремали в сёдлах, обняв руками тёплые конские шеи. И вот, когда бледный осколок луны незаметно пропал за дальним хребтом, сонную тишину глубокой ночи вдруг разорвал донёсшийся откуда-то с южной стороны жуткий, многоголосый волчий вой. Кони под скифами испуганно вздрогнули, и многие всадники спросонья чуть не попадали на землю. Лишь крепко натянутые поводья удержали охваченных паникой коней от попытки пуститься вслед за насмерть перепуганным табуном в обход горы на север.

  - Это тавры! - воскликнул Савмак сквозь тревожное ржание и топот. Хоть вой был неотличим от волчьего, он тотчас сообразил, что то не могли быть волки: эти осторожные звери не могли не учуять такое множество людей. Выхватив из ножен меч, юный вождь прокричал приказ:

  - Сакдарис со своей полусотней - за табуном! Остальные - за мной, на перехват!

  Крепко наддав пятками Ворону, Савмак бесстрашно погнал его туда, где продолжались завывания мнимых волков. Но те, заслышав дробный перестук несущейся навстречу конной лавы, сразу смолкли. Пригнувшись к шеям коней, наклонив вперёд копья, три сотни напитов с Савмаком во главе, безуспешно пытаясь разглядеть в черноте безлунной ночи что-либо дальше наконечников своих копий, скакали несколько минут вдоль кромки гор в сторону Харака. Как вдруг зловещий многоголосый волчий вой послышался вновь далеко за их спинами, - где-то там, куда унёсся наполоханный табун и пустившийся вдогонку отряд Сакдариса. Савмак и его воины дружно натянули поводья и остановились в растерянности, прислушиваясь к отдалённому вою: не могли же тавры или волки перелететь туда по воздуху!

  - Они хотят загнать наш табун в ущелье за Ящерицей, - высказал предположение кто-то неподалёку от Савмака.

  Щёки юного вождя опалила горячая волна стыда. Он вдруг понял, что хитрые лесные дикари провели его, как мальчишку, разделившись на два отряда: один погнал табун вокруг горы на полночь, а другой перехватил его там и заставил повернуть в ущелье.