- Постой! Ты, наверное, голоден с дороги. Я прикажу Трое что-нибудь наскоро тебе приготовить.

  - Потом. Пошли в твою спальню - нам надо поговорить.

  - Но я хотя бы принесу тебе вина...

  - Поднимайся наверх, я сказал!

  - Ну хорошо, хорошо... Незачем так орать - я не глухая! - Соблазнительно вихляя выпирающим из-под тонкой льняной туники задом, Андокида повела мужа к себе. - Что с тобой сегодня такое? Что-нибудь случилось? Почему ты так быстро вернулся?

  Полимед, не отвечая, шёл в четырёх-пяти шагах позади. Дойдя до своей спальни в правом торце дома, Андокида отвела в сторону тяжёлый ковровый полог на двери и оглянулась на мужа.

  - Ну, входи... Как видишь, здесь никого нет. Можешь ещё в сундуки заглянуть. Или под кровать... Ты ведь для этого примчался домой среди ночи?

  - Ты ещё спрашиваешь у меня, что случилось? - прошипел зловещим полушёпотом Полимед, наступая мелкими шажками от дверей на испуганно попятившуюся к ложу Андокиду. - А теперь, дорогая жёнушка, давай, показывай, где золото.

  - Какое ещё золото?

  - Царское золото, сука! - сорвался на крик, забыв об осторожности, Полимед. - То, которое ты украла, тварь!

  С силой пихнув жену в грудь, отчего она повалилась спиной на ложе, он взмахнул из-за спины правой рукой и с размаху полоснул её вдогон плетью.

  - Ай! - дико взвизгнула Андокида, хватаясь рукой за обожжённое плетью плечо и грудь, на которых тотчас вспух кровавый рубец. - Ты что - сдурел?!

  Увидя, что Полимед с оскаленным зверски лицом заносит руку для нового удара, Андокида с необычайной прытью перекатилась на другой край ложа и прикрылась подушкой.

  - Сейчас я буду пороть тебя, мерзкая, жадная шлюха, пока не выбью из тебя всю правду! - грозно прошипел Полимед и двинулся в обход ложа с занесенной над головой плетью.

  - Клянусь Зевсом, я не брала никакого золота! - закричала визгливо Андокида, не сводя полных ужаса глаз с вибрирующей в руке мужа плети.

  - Тогда куда же оно подевалось? Кто его украл, если не ты? Может Лесподий с Хрисалиском?

  - Я не знаю! А почему бы нет?!

  - Ха-ха-ха! И ты думаешь, я поверю, что самый богатый человек на Боспоре может покуситься на золото своего басилевса? - Полимед даже приостановился от столь дикого в своей нелепости предположения.

  - А почему бы и нет? - смелее повторила Андокида, тотчас уловив, что сумела заронить в него искру сомнения. - Он потому и самый богатый, что никогда не упустит удобного случая озолотиться. В отличие от тебя... Ой, как больно! - жалобно заныла она, растирая ладонью горевший огнём кровавый рубец на левом плече. Полимед медленно опустил плеть.

   "И в самом деле! Ведь посуду запросто могли подменить и в Феодосии. Может не случайно меня там так напоили? Конечно, это не Хрисалиск и не Лесподий... А вот его сынок вполне мог это сделать. Его разгульная жизнь в столице стоит немалых денег. С чего бы он сказался утром больным и не поехал с нами в Скифию? Побоялся?.. Или этот его декеарх с перебитым носом!.. Хотя, нет. Откуда простому соматофилаку взять позолоченную посуду для подмены? Он бы просто обчистил ларец... И Оронтон, конечно, вряд ли посягнул бы на дары, предназначенные скифскому царю. Это могли сделать либо Делиад, либо Андокида... Ну почему я не заглянул в ларец перед отъездом?!"

  - Ну ладно. Что сделано, то сделано, - произнёс Полимед уже совсем другим тоном. - Я оставил у ног Скилура ларец с подменённой кем-то посудой из позолоченной меди и бронзы. Признайся - это твоя работа? Клянусь Гермесом, я больше тебя и пальцем не трону.

  - Полимед, милый! Клянусь тебе всеми богами - это не я! Это же легко проверить! Пошли, посмотрим на месте ли наша мегарская чаша и ритон.

  - Ну, ты же не настолько глупа, чтобы подменить царскую посуду нашей.

  - А где бы я взяла посреди ночи другую?

  - Тоже верно.

  У Полимеда не осталось больше сомнений, что царские дары подменили в доме Хрисалиска.

  - Миленький мой, давай я сбегаю, принесу вина и чего-нибудь поесть, а потом ты спокойно обо всём расскажешь.

  - Хорошо, иди.

  Уронив плеть на устилавшую пол возле ложа мягкую барсовую шкуру, Полимед тяжело осел на край ложа, уже сожалея в глубине души, что не послушал тогда Андокиду, и в итоге драгоценная царская посуда обогатила кого-то другого.

  Убедившись, что гроза окончательно миновала, Андокида бросила на постель окровавленную подушку и, не сводя глаз с удручённо поникшего головой супруга, направилась к двери.

  Как вдруг перед самым её носом дверной полог откачнулся, и в спальню вошёл с обнажённым мечом наготове гинекономах Криптон. Андокида застыла на месте, вытаращив на него изумлённо-перепуганные глаза. Ещё большее недоумение и испуг при виде возникшего на пороге воина с обнажённым мечом в руке (лица его он не разглядел в темноте) отразились на лице Полимеда.

  - Что же ты остановилась, крошка? - весело спросил вошедший, и Полимед тотчас узнал голос гинекономаха Криптона. - Иди, принеси нам доброго заморского винца. Я тоже с удовольствием послушаю рассказ досточтимого Полимеда о доверенных ему нашим басилевсом золотых дарах.

  Выпроваживая Андокиду из комнаты, Криптон по-свойски крепко шлёпнул её свободной левой ладонью по мягкой ягодице. Услышав удаляющиеся шаги Андокиды за дверным пологом, он двинулся от двери к ложу и вошёл в полосу лунного света, падавшего из окна на середину комнаты. С усилием оторвав взгляд от его матово отсвечивающего полированной сталью меча, Полимед поднял выпученные в паническом страхе глаза на довольно ухмыляющееся черноволосое лицо гинекономаха, и у него не осталось сомнений, что тот всё слышал, и он пропал. Развалясь по-хозяйски в кресле напротив Полимеда, Криптон закинул ногу на ногу и принялся любовно поглаживать левой ладонью положенный на колено клинок.

  - К-криптон? К-как т-ты т-тут ок-казался? - смог, наконец, выдавить из себя Полимед, начав с перепугу заикаться на каждом слове.

  - Ха-ха-ха! - радостно хохотнул в ответ Криптон, обнажив два ряда крупных белых зубов. - Хороший вопрос!.. А ты как думаешь?.. Дело в том, дорогой Полимед, что твоя прелестная супруга боится спать одна. Вот она и наняла меня за хорошую плату охранять её сон во время твоих отлучек из города. Га-га-га-га!

  Какое-то время Полимед молчал, осмысливая услышанное, - от страха он потерял способность быстро соображать, - затем качнулся с ложа вперёд, будто собираясь броситься на Криптона, но тот молниеносно выбросил к его груди остриё меча.

  - А ну, сидеть! Не вздумай со мной шутить!

  - К-криптон! П-п-прошу т-тебя - н-не губи! - обратился к нему Полимед умоляюще-плаксивым тоном, заламывая руки на груди и медленно сползая с ложа на колени. - Д-давай д-договоримся по-дружески. Умоляю! Я г-готов хорошо заплатить, что бы ты забыл то, что здесь услышал.

  - Вот как? - медленно отведя отточенное остриё от груди коленопреклонённого Полимеда и вновь положив клинок плашмя себе на колени, Криптон нахмурил лоб в раздумьях. Выдержав долгую паузу, в продолжение которой купец не сводил с него полных мольбы и надежды глаз, он наконец объявил Полимеду свой приговор:

  - Ну, что ж... Помня о наших прежних добрых отношениях и ради твоей прелестной супруги я, пожалуй, мог бы притвориться глухим... Но, хотелось бы знать, какую награду ты готов предложить мне за моё молчание?

  - Думаю... - Полимед лихорадочно пытался определить, какую сумму предложить гинекономаху, - т-т-три мины с-серебра т-тебя ус-строят?

  - Как?! - вскинул изумлённо брови Криптон, откидываясь на спинку кресла. - Целых три серебряных мины?! Это во столько ты оцениваешь своё доброе имя?! Свою жизнь, наконец!

  - А с-с-сколько же т-ты х-хочешь?

  - Я полагаю... - Криптон опять вынудил попавшегося на надёжный крючок купца томиться в нервном ожидании, - думаю, достойной ценой за то, чтобы ты и дальше спокойно жил в этом замечательном доме со своей красавицей женой, будет один... да, пожалуй, одного будет достаточно... один талант серебра.