- То есть, Риата будет сторожить, а Орри - наблюдать за домом, - понимающе кивнула Ника. - Ловко. Ваш невольник может пропадать очень долго и всегда придумает подходящее оправдание. И когда он собирается это проделать?
- Завтра, госпожа Юлиса, - ответил молодой человек. - Утром после завтрака Зурк будет ждать ваших людей у фонтана Трикла.
- Они придут, - пообещала девушка.
- Я слышал, господин Картен зачем-то разыскивает Зипея Скелу? - внезапно спросил Румс. - Не знаете, зачем он ему понадобился?
Путешественница насторожилась. Тон вопроса ей совсем не понравился. Тем не менее она невозмутимо ответила:
- Наверное, затем, чтобы выяснить, для кого Зипей Скелаа покупал Песок Яфрома.
- А от кого господин Картен узнал об этом зелье? - прищурился десятник конной стражи.
- От своей жены, - по-прежнему стараясь сохранять невозмутимость, проговорила собеседница. - Мне пришлось ей кое-что рассказать.
- Что конкретно? - требовательно поинтересовался молодой человек.
- Имена тех, кто покупал Песок Яфрома, - призналась Ника, торопливо добавив. - Но как я их выяснила, она не знает. И то, что рассказал Зипей Скела, тоже.
- Значит, вы сами решали, о чём им говорить? - довольно зловеще уточнил сын консула. - А о чём промолчать.
- Да, - буркнула девушка, предчувствуя новые непростые вопросы, которые не заставили себя ждать.
- Вы и от меня что-то скрываете?
- Нет, - покачала головой путешественница и тут же отвела глаза, вспомнив, что так и не рассказала ему о визите Ноор Учага к Картену.
Обманывать Румса почему-то оказалось особенно тяжело.
- Что-то я вам не верю, госпожа Юлиса, - криво усмехнулся десятник конной стражи.
Нике показалось, что он сейчас встанет и уйдёт. Тогда все их доверительные разговоры, тот хрупкий мостик приязни, или даже чего-то большего, с треском рухнет, изранив осколками её только начавшую оживать душу. Останутся только два не доверяющих друг другу деловых партнёра.
Поэтому, когда молодой человек поднялся, она не выдержала.
- Ну да! Есть кое-что, о чём я умолчала! Потому что не знала, имеет ли это отношение к исчезновению Вестакии!
- Расскажите сейчас! - тут же предложил Румс. - Я сам решу, насколько это важно!
Торопясь, запинаясь, перескакивая с пятого на десятое, девушка заговорила о том, как Ноор Учаг пришёл в гости к Картену, как тот выставил его, как нервно вышагивала по своей комнате дочь консула, и как виновато улыбался варвар, глядя ей в окно. Не забыла и о чрезвычайно нервной реакции морехода на одно упоминание об этом визите.
- Так вы всё знали с самого начала! - вскричал сын консула, вскочив на ноги. - И только морочили мне голову!!!
- Ничего я не знала! - зло огрызнулась путешественница. - Только то, что Ноор Учаг приходил к Картену. Остальное только мои догадки и домыслы!
- Всё равно! - упрямо возразил Румс. - Вы должны были мне всё рассказать с самого начала!
- Это почему? - вскинула брови Ника, чувствуя, как глаза стремительно набухают слезами. - Вы хотели знать, что случилось в доме Картенов, когда исчезла ваша невеста! Я ничего не скрывала. А моё мнение вас не интересовало ни тогда, ни сейчас!
- Неправда! - резко оборвал её молодой человек. - С первого нашего разговора я хотел знать, что вы думаете об исчезновении Вестакии! И эта встреча лучшее тому доказательство. А ваша скрытность мне совершенно непонятна. Мне вы говорите одно, госпоже Картен - другое, её мужу - третье.
- Возможно, и так! - гордо вскинув голову, чтобы удержать выступившие слёзы, заявила девушка, но голос её предательски дрогнул. - Потому что когда я заикнулась о том, что его дочь могла сбежать, Картен едва меня не задушил, а потом чуть не выгнал из дома! Я ещё живу там только из-за того, что обещала Тервии искать не только свою служанку, но и Вестакию!
Горло путешественницы сжалось. Опыт и здравый смысл уговаривали её заткнуться как можно скорее. Однако давно уже скрученные в тугую пружину нервы уже не могли обойтись без разрядки, и под напором нахлынувших эмоций рухнула заботливо возведённая плотина отчуждённости и благоразумия.
- Вы такой сильный, честный и у себя дома. У вас есть семья, друзья, родичи и невеста. А у меня никого нет! Что мне ещё оставалось делать, кроме того, как врать?! Как я ещё могу уцелеть среди чужих людей? Картен грозил меня убить, если я скажу хоть слово о Ноор Учаге или о том, что произошло у них дома! Откуда мне знать, как вы отнесётесь к моим словам?! Ладно, если бы просто не поверили или даже поколотили, как ваш друг Картен. Но вы же могли пойти к нему и рассказать всё, что от меня узнали. Тогда бы он точно меня придушил, и никто не сказал бы ни слова!!!
С трудом сдерживая рвущееся из груди рыдание, Ника бросилась к двери, стремясь как можно скорее уйти из комнаты. Но тут какая-то часть сознания, ещё не утратившая разума, взвыла дурным голосом: "Куда?! Что подумают в храме, увидев тебя с такой рожей?! А если ненароком на Тариту наткнёшься? Какие сплетни сразу же пойдут по городу?"
Вот только сдерживать слёзы сил уже не осталось. Прижавшись лбом к стене, она заплакала, до крови закусив губу и сотрясаясь всем телом.
- Я же не знал! - раздражённо и вместе с тем виновато буркнул молодой человек. - Почему вы меня не предупредили?
Но девушка и не думала ему отвечать, изо всех сил зажмурив глаза, она стучала кулаком по стене. Ну от чего всё так плохо?! Почему даже он оказался таким, как все остальные?!!
- Перестаньте, госпожа Юлиса! - попросил Румс. - Я... Клянусь Нутпеном, я не хотел вас обидеть.
Но затопившая сознание горечь заглушала все слова.
- Остановитесь, госпожа Юлиса! - вскричал десятник конной стражи. - У вас кровь!
Внезапно сильные руки схватили её за плечи и одним рывком развернули к молодому человеку. Путешественница замерла, почувствовав, как враз ослабели колени. Совсем рядом оказалось красивое, гладко выбритое лицо Румса с пронзительно-озабоченными глазами. Ника даже ощутила дыхание мужчины на своей коже, и это оказалось так волнующе-приятно, что у девушки вспыхнуло сумасшедшее желание его поцеловать.
Отпустив Нику, десятник отступил. Отвёл взгляд.
- У вас кровь, госпожа Юлиса.
Только сейчас девушка почувствовала боль, заметив неглубокую рану на ребре ладони. Видимо, она неудачно попала кулаком по выступу, торчавшего из неровной кладки камня.
- Надо перевязать, - проговорил молодой человек, избегая смотреть на собеседницу.
- Не стоит, - покачала та головой, вытирая красные капли носовым платком. - Всего лишь царапина.
По-прежнему ощущая слабость в ногах, она села на табурет, и шмыгая носом, уставилась в угол.
- Может, вам воды принести, госпожа Юлиса, или вина? - предложил всё ещё нерешительно топтавшийся у двери Румс.
- Нет, - вновь отказалась путешественница. - Сейчас всё пройдёт. Мне просто нужно немного успокоиться.
- Простите, госпожа Юлиса, - молодой человек медленно выдавливал из себя каждое слово.
Как большинство настоящих мужчин, он терялся при виде плачущих женщин, особенно если чувствовал свою причастность к её слезам. - Я не хотел вас расстраивать. Конечно, вы сами в праве решать, кому что говорить. Но я же не знал, что Картен угрожал вас убить? Почему вы мне ничего не сказали?
- А что бы это изменило? - прерывисто вздохнула Ника, вытирая нос.
Вновь здравый смысл настойчиво советовал ей замолчать. Словно маленький, затравленный зверёк, укрывшись в ненадёжном убежище, он предостерегал девушку от излишней откровенности. Однако та упорно не желала к нему прислушиваться. Стремление выговориться, выплеснуть накопившиеся обиды, содрать с души намертво приросшую чешую страха и вечной подозрительности оказалось гораздо сильнее.
- Вы не представляете, как тяжело одной среди чужих людей, чужой непонятной жизни, чужого мира! - не помня себя, с надрывом бормотала путешественница. - Когда вокруг ни одного близкого человека! Когда всё то, к чему ты привыкла с детства, чем жила, вдруг исчезло, пропало где-то за горизонтом, и ты осталась в чистом поле, где нет никого, кроме голодных волков!
